Вещий Олег Страница 42

Если бы так и было, легче человеку было бы сносить беду на этом свете. Добрая жена была уверена, что за муки на земле её способный муж получит по правде истинной. Но сомнения начали терзать её: кто знает, как оно там? Может, всесильные властители и вельможи купят себе за серебро и там рай, а их, бедных и гонимых, вытеснят из райских садов да подкупят стражу, которая ещё и бросит их в кипящее огненное море. Кто знает... Соседи рассказывали про какого-то бродячего волхва, который порой появлялся на подольском торжище... Мол, тот волхв-колдун — провидец. Олегу-находнику когда-то наврочил смерть от собственного его коня. Может, знает какое-то потаённое слово на слепые глаза. Она всё бы отдала, лишь бы Гомону хоть лучик света проник в искалеченные зеницы... Бродила Житяна по торжищу не день и не два. Наконец встретила слепца — играл на сопелях и дудках у Волосова капища. Смотрела, как он ловко пальцами постукивает по дудкам, а они, те сопели и дуды, словно живые, поют, прямо за сердце берут. Ба, и душа слепца откликается красотой — у него ведь свои храмы высоты... А Гомон будто начинал живым мертветь — сереет его душа, уничтожается от несбыточности стремлений... Весь иссох, совсем поседел от скорби за тем, что не успел сотворить. А какие-то злые ведьмы насылали ему каждую ночь сны, в которых он видел свои дивные храмы над Днепром. Те, о которых мечтал и которые не дано завершить... Житяна искала для него спасения и в молитве ко Христу, и в мольбе к старым богам — к Роду, Сварогу, Ярилу-Даждьбогу, Перуну-Громовику… Искала травниц и вещих волхвов. Слепой сопилкар услышал рядом вздох женщины, повернул к ней лицо. — Какая-то беда у тебя, жена? А ты не поддавайся. — Почему нет счастья доброму человеку? Скажи, волхв... — А ты придумай его и уверуй в него. Тогда и будешь счастливой, как уверуешь. Без веры в счастье человек не живёт. — Может, скажешь, где найти целителя на глаза. Мужа покалечил лакей боярский — волхв. Вынул глаза. — Эх, слепец тот, кто невидящий душою, а не глазами. У слепца душа закована в суету, хоть и видит очами... Если хочешь попробовать помочь глазам, найди одну чародейку. Молодая, да умеющая! В улицах живёт, в доме старого Окомира. Добрый был человек. — А где ж... подевался? — Князь погубил. Не дождался единственной дочки её отец. Ба, настало время теперь встретиться если не с ним, то с его домом... Вот она, Житяна, самая большая грешница на свете! Воистину, нет праведного человека на земле. Дорога была хорошо знакома. Спуститься лодьями до Пересеченя, а там рукой подать до рощи. За мыслями-недомыслями не заметила, как ступила на знакомую луговую дорогу. Быстрее забилось сердце, быстрее зашагали мягкие постолы — вот уже и их колодец... и хата, совсем потемневшая, перекосилась, обвалилась крыша. Те же дубовые двери и засов. Заходит в свою и уже не свою хату. Темно, сыро, только пьянящий дух трав, луга и леса. С лежанки поднимается седая женщина, спускает на пол босые ноги, поспешно завязывает платок. Говорил тот волхв-сопилкар, что молодая чародейка, а она вон какая седая!.. Да и то сказать — живёт для людей, отдаёт больным свою силу, снимает злые чары... Сколько тайн в человеческой душе — если бы можно было всё прозреть, уберёгся бы род человеческий от зла и низости, на которых распято человеческое бытие... Житяна вытаскивает из торбы каравай хлеба и кусок копчёного, низко кланяется хозяйке, рассказывает об ослеплении мужа своего, подольского тесли Гомона, сына Златорука. Наверное, зависть упала на него! И она, жена его, хоть и умеет чужим людям помочь, а мужу своему не может дать помощи... Своим не способна вернуть здоровье. — А тот храм его, что на Киянке, ещё стоит? — вдруг спросила травница-чародейка. Голос у неё такой молодой и... такой знакомый словно. — Стоит, сестра...— тихо ответила Житяна, присматриваясь к хозяйке. Неужели это... Нет, не может быть... Веселинка или нет?.. — Не могу в том помочь ему, сестра. Нет на свете такой силы, чтобы мёртвое оживлять. Никто того никогда не умел. — А Иисус Христос? Он воскрес из мёртвых! — отчаянно вскрикнула Житяна. — Кто он? Я не знаю такого,— произнесла хозяйка. — Это Бог... Бог-Отец дал ему такую силу... Он воскресил его душу. — А тело? — Чародейка — Веселина! Теперь Житяна уже узнала её. — Тело? Нет. Дух его воскресил и вознёс на Небо. — Душа человека нетленна, вот он её и воскресил. А тело тленно, как и глаза твоего мужа. И нет спасения, Житяна... Ты же узнала меня?.. — Я едва тебя признала, Веселина. Ты жива и людям помогаешь... Как хорошо!.. А мы все тужили по тебе... Гомон с братцем своим Щербилом из-за тебя поссорился. Хорошо, что ты ушла от него... и от Свенельда проклятого... Найдётся твоя доля. — Рана души — как море, сестра. Никто не исцелит. — сухими глазами смотрела куда-то в угол и вдруг спросила: — Про Свенельдича ничего не слышала? — Что ему — растёт в тепле и в добре... А ты вернуться не хочешь в Киев? Оставь здесь свою тоску. — О нет, туда никогда не вернусь. Одиночество меня исцеляет... Людям помогаю. От бабки своей ту науку о травах вспомнила — когда-то ей помогала. — лицо Веселины словно помолодело. — Я рада, что ты пришла сюда. Будто с того света весть принесла. — И я рада... Тебя увидела и свой дом... Тут я когда-то родилась... — Здесь?.. А люди говорили, жил тут пастух Окомир... — Это мой отец. За Гомона выгнал меня из дому — волхв так велел... Веселина только покачала головой — как оно бывает в жизни, сам никогда такого не придумаешь. — Скажи Гомону — пусть не печалится. И слепым сумеет ставить храмы. Душою он зрячий. Увидишь, Житяна. — Передам твои слова... В Киев спешила так, словно несла для мужа своего целебную живую воду. Ведь несла ему веру... Снова с ватагой купеческой поднялась по Днепру в лодье, а там и Почайна близко. Одним вечером, когда усталые гребцы сошли на берег отдохнуть, она тоже сошла на берег. Над дубравой, что подступала к берегу Днепра, увидела стог сена. Лучший сон в душистом сене. И вдруг из-под стога выскочила молодая ягнёнка. Отбежала — и остановилась на расстоянии, как вкопанная, рассматривала женщину. Житяна обрадовалась живой душе — позвала её ласково. Ягнёнка робко подошла, мягкими губами взяла из рук травинку. И уже не отходила. Так обе и остались, и улеглись спать. Но не успели смежиться глаза, как откуда ни возьмись стая псов. Могучие волкодавы неслись в бешеном неистовстве, закинув назад оскаленные морды и прижав чуткие острые уши. Они разбрасывали в стороны клубки пены, расплёскивали лунные лужи и с разбега кинулись к стогу. Перепуганная ягнёнка с дрожью прижалась к Житяне. Волкодавы бесновались, прыгая на неё, подступали всё ближе, зверели до безумия, разгребали лапами сено, уже несколько раз хватали за край серяка, вытаскивали Житяну. Поэтому когда в лунном сиянии появились несколько всадников, она с ягнёнкой на руках, как с дитём, бросилась к ним за спасением. Незнакомцы окружили её со всех сторон, начали что-то бормотать, показывали кнутами на ягнёнку и на неё, зло косились узкими раскосыми глазами. В глазах Житяны потемнело — и вдруг огонь боли хлестнул по телу. И та боль сплелась в адски мучительный клубок, как и те ремни из сыромятины, которыми её хлестали по плечам, по спине, по животу, по ногам... Она прятала голову за ягнёнкой, но животное вырвали из её рук. Житяна не видела, как испуганное животное побежало прочь к своему стаду. Слышала только свист сыромятных кнутов и сладостные хриплые гоготания половцев, что избивали беззащитную женщину. Она хотела кричать, но только хрипела, из раскрытого рта вырывалось какое-то бульканье. Она упала, обхватила землю руками — ей стало на миг легче... Но уже в следующую минуту её подняли на ноги и хлестали дальше, доставляя наслаждение своим обезумевшим сердцам... Уже когда она обвисла на руках своих палачей, когда от её одежды остались только лохмотья, довольные ордынцы потащили её к луже, в которой купался холодный полновидный месяц, и бросили туда... Тихо-тихо плыл в ясном ночном небе месяц Сварог, величаво обозревая звёздный простор небес, щедро дарил всем, кто видел его, сказку о счастье. Одни видели то счастье в богатстве и потому хотели отобрать его у других, другие — в вере в добро и любовь, которые жаждали возвеличить. Но как часто добро и любовь умирают раньше, чем зло, и тогда гибнут храмы красоты и высоких надежд с их творцами, ещё не родившись. Нет, Житяна должна была дойти до Киева, донести веру в любовь, добро и красоту... Месяц Сварог дружелюбно качнулся отблеском в луже и застыл. Белым туманом белела дорога реки, дорога, что вела в Киев... а может, в высокое Небо... * * * Теперь Степко измерял сущность мира мудростью пророков и апостолов. И ту мудрость клал в своё сердце. "Вспомните прежние дни ваши, когда вы, будучи просвещёнными, выдержали великий подвиг страданий..." Так обращался к иудеям апостол Павел. Степко размышлял над судьбой и страданиями древних народов и великих мужей, которые подняли их из неизвестности к свету человеческого разума. И о своём народе размышлял Степко, о его прошлых страданиях и о последнем Киевиче Оскольде думал также. Великая сила была у этого мужа, высокое величие он обрёл в мире, а получил такую низкую непостижимую смерть. За веру пострадал. Хотел новой верой вознести своё государство и свой народ вровень со вселенской христианской империей. Но всё новое, непривычное кого-то должно оставить внизу, а кого-то поднять... Волхвы, бояре старых родов и племён должны были стать подножием того возвеличения. Они не захотели — желали и дальше быть единственной славой и величием своей страны… Вот и причина мученической смерти Оскольда!.. Подлые, бездарные властолюбцы лишь себя считали высшей правдой. И не признавали над собою даже Бога Всевышнего!.. Потому и позвали Олега... Погиб Киевич за славу своей земли... Придёт ли время, когда вознесётся он над своим государством как святой мученик её и пророк? Поймёт ли когда-нибудь народ его страдания за него? Степко часто рассматривал разорванные куски пергамента, которые принёс с собою и в болгарскую землю. Немало лет прошло уже, как он их выхватил из пылающей Оскольдовой церквушки. Мать Житяна часто потом пересказывала ему о том, как рассказывал когда-то Местивой про страны, которые он в молодости прошёл, про чудеса, что видел и которые познал из книг и пергаментов. В них сокрыт великий и живой мир Слова и Мысли...