464, т. 1, № 1257, л. 3 об.)
<Сейчас! —> Вдруг откликнулось эхом напротив него.
Хлоп? — не будет хлоп!
Очнулся от дум.
За пустырём <надменный>
бастион в небо <вырос>, как струп, вырос,
частоколом ощетинился,
пушками <словно собаками озлился>
<словно собаками, молча озлился>
молча, словно собаками, озлился.
Озлились на майдане казак и москаль:
слова высекали, как сабли,
и откидывали огонь на толпище,
что уже начинало дымиться
<(Сейчас, товарищество, а то будет поздно, сейчас!)>
А за Голосеевым раз за разом бухало и раздувалось,
и шептали люди, прислушиваясь
кто с радостью, кто с ужасом:
хлоп? — не будет хлоп!
<Сейчас, товарищество, а то будет поздно, сейчас!>
Нарастай, могучая волна! <нарастай> *
<Чёрная земля, развернись!> *
Развернись, чёрная земля! *
Смети, разрушь и поглоти *,
потопи белую гниль! *
И снова <женская> голубая фигура
<среди толпы, между москалями, словно
дикий будяк,
будто будяк, что не вырвать никак,
и дальше кружит за древними валами>
на миг среди толпище, между москалями,
и дальше —
кружась
за древними валами
<хотел>
всюду
шёпотом,
воровато.
Какая-то сила непобедимая <потянула его за ней.>
за ней <его> потянула его.
София вслед <ему> ревниво заблистала.
Возле Львовских ворот
потерял из виду.
Там снова <толпище и> москали.
И молча слились пушки на чернь,
в которой <уже> фитиль <тлел-догорал> вот-вот, казалось,
догорал...
Так смешно стало, как услышал лирника,
<что его псалму пел> что пел его псалму
про мир душевный,
про птицу-голубицу.
Как он далеко <от этого отошёл!>
теперь от этого.
Нарастай, <нарастай> могучая волна, <нарастай!>
<Чёрная земля, развернись!>
Развернись, чёрная земля!
<Потопи и поглоти
белую гниль!>
Смети,— разрушь, поглоти,
потопи белую гниль!
Пришёл к тому месту, где Киев с горы
как сон чудесный.
<И сразу услышал:
заглян[ет вниз]> <глянул вниз —>
Глянул вниз —
<будто>
и заходила гора,
словно корабль <в> на бурю.
<Одно понял:> <Ослаб он> "Ослаб,—промелькнуло
в голове,—
зайти бы к друзьям и едой подкрепиться",
но тут же какой-то дух поднял его на ноги
и руки кто-то поддерживал <как> как на горе Моисея ангелы;
<только в>
<не надо, не надо>
<сегодня что-то важнее есть, приготовиться надо>
нет, нет, <о нет,> никуда не пойду, приготовиться надо.
Приготовиться надо?
И сам не понимал, <что ему> о чём душа вещает.
<И тут>
Подол рассыпался у воды
и торговал и суетился,
Днепр же словно стоял на месте,
слепой-слепой да бельмастый,
и не знал, куда слёзы, куда жалобы свои посылать —
то ли к морю, морю вселенскому,
то ли к <Москве> Лизавете, к Малороссии любителям
<и словно Пифию по[чувствовал]>
А с Подола <туманы всё шли> туман вставал
<словно Пифию>
<и трупный запах разносил по всему Киеву>
и трупным запахом одурял Сковороду,
как Пифию...
Приготовиться надо.
(ЦДАМЛМ, ф. 464, оп. 1, № 1257, л. 4—6)
[І. ЛИЗОШТО]
Не замечал ни людей, ни улиц,
на Лыбеди быстрых прозрачных,
что долго его всё провожала, <заводя вербочками сюда,
туда, в овражки;>
вербами заводя сюда, туда, в овраги;
не замечал ни крика торговцев, ни <жары городской>
суеты городской,
ни пения нищих —
одна только мысль кипела в голове,
одна бурлила горячая песнь:
не жить, не жить нам никогда с панами!
И хоть он знал, что не ему <с панами кроваво справляться,>
поднять несчастных,
[• •]
<как> Как понимал и то,
что сейчас, сейчас же готовить тот день надо,
сейчас!
— Хлоп? — не будет хлоп!
Очнулся от дум.
<Перед ним над пустырями> Над пустырями
<бастион надменно набекрень съехал,
пушками уставился,
ружьями ощетинился:
Эй ты, куда, обходи!>
бастион пушками ощетинился.
К бастиону бежала жен[щина] *,
а за ней 1 два козака *.
1 Вероятно, надо: "а за ней два козака".— Ред.
Внизу <же> *
<спорили москаль и козаки>
там спорили москаль и казак.
Под ними же Золотые ворота
были засыпаны землёй,
как и вся казацкая воля, что сквозь <неё> них проходила.
Слова высекали, как сабли,
и отбрасывали огонь на толпище,
что уже начинало дымиться...
<А повсюду по Киеву словно ревище ревело,
будто волнение какое-то>
А за Голосеевым раз за разом <ревище ревело> бухало
и раздувалось <небо>
и шептали люди, прислушиваясь <к нему>,
кто с радостью, кто с ужасом:
Хлоп? —
не будет хлоп!
За валами *
пробежал кто-то *.
За ним *
два козака с ружьями *.
И сердце как родное *
(ЦДАМЛМ, ф. 464, оп. 1, № 1257, л. 7)
Непобедимая сила потянула и его <туда> *
<Довольно над[ругались]> <Пошёл налево,
где валы древние мимо Львовских ворот
в нижний Киев вели.>
валами древними *
мимо Львовских ворот
в нижний Киев...
София вслед ему ревниво заблистала...
<Хотел с Подолом попрощаться>
<Киев, Киев, словно сон чудесный>
<где учился> <учился же там он, жил
и в глаза друга всматривался> 1
Вот так пришёл к тому месту,
где Киев с горы, словно сон чудесный.
1 12 строк позже зачёркнуты автором и вместо них на
этой же странице написаны следующие строки.— Ред.
Хотел с ним <он> он попрощаться —
<и вдруг
несознательно оглянулся>
<и несознательно оглянулся>
<женщина в сером
за деревьями сбоку [стояла]
и долго> <женщина в сером за деревьями
смотрела на него,
узнавая>
<словно долго узнавая>
<учился же там он, жил>
<и в глаза друга всматривался>
учился же там и жил
и в глаза друга всматривался.
<И вдруг услышал, как кто-то прошёл мимо него,
и будто увидел — под горой
какая-то женщина в сером кустами на гору пробиралась.>
<Глянул вниз —
и заходила гора, словно корабль в бурю.>
<Заходила гора, словно корабль в бурю.>
Глянул вниз —
заходила гора, словно корабль в бурю.
— Ослаб! — мелькнуло в голове
<и искушала мысль
к другу зайти и подкрепиться едой>
и искушающе перед ним проплыли
и рыба на блюде, и хлеб.
Но тут же какой-то дух его поднял
и пелену раскрыл будущего в тумане:
<на миг блеснуло всё вокруг>
перед ним
на миг
блеснуло всё —
<победные знамёна и крики> победные знамёна вокруг и крики,
а из <нижнего Киева, изгибаясь чадом>
нижнего города, дымами изгибаясь, трупный смрад
пошёл, как после великого побоища.
Ещё и вороньё чёрное.
<И сразу> И снова закрылось.
<Несознательно
оглянулся>
<И вдруг несознательно оглянулся>
И — несознательно оглянулся.
<За деревьями>
Из-за деревьев
смотрела на него женщина в сером:
узнать или не узнать?
<и, не решившись, подалась кустами вниз,>
кустами подалась под гору.
О, кто <ты, кто ты, подожди> <она> эта женщина, кто?
Да это я?
<прошлое напомнила>
<Чего-то Мария воплотилась в сердце
и встала перед глазами>
<В тот же миг Мария всплыла чего-то
и встала перед глазами>
<Мария взглянула в сердце
и встала перед глазами>
Мария в сердце, Мария,
в самое сердце ласково проникла.
Какая она теперь? и где?
<и стала голосом трогать
прошлое>
Приняла ли она его слова
народ <люби, люби> любить, любить свободу
и собственности <отрекайся> отрекаться.
Мария <взглянула в сердце>...
Глянул вниз — и заходила [гора —]
<Мария взглянула в сердце>.
День хилый, <хмурый> хмурый, облачный,
<но и сквозь него> <но и в нём Киев
как сон чудесный.>
Подол рассыпался у воды,
и торговал, и суетился.
Днепр же словно стоял на месте —
слепой-слепой да бельмастый.
Не знал, куда слёзы, куда жалобы свои посылать:
то ли к морю, морю вселенскому,
<или к Малороссии любителям в Москву>
<или к Москве, к Малороссии любительнице>
или к Лизавете в Москву, к Малороссии любительнице.
Земля, на которой стою,
земля, которую сквозь туман вижу
и которую я не вижу <и о которой я никогда не слышал>
<земля> — вся ты в неволе —
чёрная у белых, <у белых чёрная земля>
земля чёрная.
Как стал Сковорода —
всё забыл от горя.
Стоял так не час.
Всё порывался говорить:
прострянет руки к Днепру
и снова дрожащие отведёт,
будто воздух тихо примет.
Слёзы гнева,
бури сердца великого
говорить не дают.
Стоял так не час...
Пока загудел гладкий далёкий звон,
колокольнями плачущими Подол забрякал,
а там слева, справа, всюду, везде —
плачущие, слёзные и елейные...
Забыл Сковорода <воскресенье, царский день> <про царский
день> воскресенье,
забыл себя, час и время.
Лишь в лице своём <всё> менялся,
словно те колокола,
то враги были
и били его, били, <били,>
догматами <ду[ха]> забивали.
И что удивительней —
<за царя молиться>
<за царицу молиться>
первая ударила София.
Не выдержал Сковорода:
София, не лги!
<Народ> <этим не удержишь.>
<Как раз в тебе начнётся новая церковь,
новая премудрость красивая,>
Народ этим не удержишь.
<С востока и от всех рек, от всех морей>
Придут с востока <от земли, и морей>,
тебя разрушат, разнесут
и на твоих развалинах новую премудрость <дадут> <здесь>
возвестят,
да не по-тёмному, а просто!
А вон за полем, за горой
Лавра богобоязненная
Одна только церковь не звонила —
Андреевская.
Как куколка, как барышня стояла над горой.
Стоит — не печалится!
Упасть не упадёт —
крепкий под ней чёрный хол