Повесть минувших лет Страница 6

Также и болгары прислали весть, говоря: «Идут русы, и печенегов они наняли себе».

Услышав это, император послал к Игорю лучших бояр, прося и говоря: «Не иди, а возьми дань, какую получал Олег, и я добавлю ещё к той дани». Также и печенегам послали много паволок и золота.

Игорь же, дойдя до Дуная, собрал дружину и стал советоваться, и передал им слова императора. Тогда дружина Игоря сказала: «Если так говорит император, то чего нам ещё желать — биться, чтобы взять золото, серебро и паволоки? Ведь кто знает, кто победит — мы или они? Или кто с морем в согласии? Ведь мы идём не по земле, а по морской глубине, и смерть — общая всем». И послушал их Игорь, и повелел печенегам разорять Болгарскую землю. А сам, взяв у греков золото и паволоки на всех воинов, вернулся назад и пришёл в Киев, к себе.

В ЛЕТО 6453 [945]. Прислали Роман, Константин и Стефан послов к Игорю — возобновить прежний мир. Игорь тогда, переговорив с ними о мире, послал своих мужей к Роману. Роман же собрал бояр и сановников. И привели русских послов, и повелели им говорить, и стали записывать слова обеих сторон на хартии:«Согласно второй договорённости, заключённой при императоре Романе, Константине и Стефане, христолюбивых владыках1, мы, послы и купцы от народа русского: Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и другие послы: Вуефаст — от Святослава, сына Игоря; Искусев — от княгини Ольги; Слуди — от Игоря, племянника Игоря; Улиб — от Володиславов; Каницар — от Предславина; Шигоберн — от Сфандры, жены Улибовой; Прастен — от Турдров; Либиар — от Фостов; Грим — от Сфирков; Прастен — от Якуна, племянника Игоря; Кары — от Тудков; Каршев — от Тудора; Егри — от Ерлисков; Воист — от Воиков; Истр — от Яминдов; Прастен — от Бернов2; Ятвяг — от Гунаров; Шибрид — от Алданов; Кол — от Клеков; Стегги — от Етонов; Сфирка — от [......?]; Алвад — от Гудов; Фудри — от Тулбов; Мутор — от Утинов; купцы: Адун, Адолб, Ангивлад, Улиб, Фрутан, Гомол, Ку Емиг, Турбрид, Фурстен, Бруни, Роальд, Гунастр, Фрастен, Ингели, Турберн и другой Турберн, Улиб, Турбен, Мони, Руальд, Свен, Стир, Алдан, Тилий, Апубкар, Свен, Вузелев и Сенько-бирич3, посланы Игорем, великим князем русским, и всем княжеством, и всеми людьми Русской земли, и ими нам велено возобновить древний мир, нарушенный многолетней враждой, посеянной дьяволом — ненавистником добра, — и утвердить дружбу между Греками и Русью.

И великий князь наш Игорь, и его бояре, и все русские люди послали нас к Роману, Стефану и Константину, великим греческим императорам, чтобы заключить дружбу с самими императорами, и с боярством, и со всеми людьми греческими — на все времена, пока сияет солнце и стоит весь мир. [А] если кто-то из Русской земли вздумает нарушить эту дружбу, то те, кто принял крещение, да будут прокляты богом вседержителем — осуждены на погибель в этом и будущем веке, а те, кто не крещён, пусть не получат помощи ни от Бога, ни от Перуна, пусть не защитятся щитами своими, да будут посечены мечами своими, да погибнут от стрел и другого оружия своего, да будут рабами и в сей век, и в будущий.

Великий князь русский и его бояре пусть посылают в Греки к великим императорам столько кораблей с послами и купцами, сколько захотят.

Поскольку установлено так, то носили прежде послы золотые печати, а купцы — серебряные; ныне же наш князь договорился посылать грамоты в ваше царство. Когда от них, [русов], будут отправляться послы и купцы, пусть они приносят грамоту, где будет написано: «Я послал столько-то кораблей», — и по этим грамотам мы, [императоры], узнаем, что они идут с миром. Если же они прибудут без грамот и будут переданы нам, мы будем держать их и сторожить, пока не уведомим князя вашего о них. Если же они откажутся связать руки и начнут сопротивляться и будут убиты, то пусть не взыскивается за их смерть князем вашим [с виновных]. А если они, сбежав, прибудут в Русь, а мы напишем о них вашему князю, пусть тогда поступят с ними, как сочтёт нужным власть ваша.

А если русы приходят не для торговли, пусть не получают месячину. И пусть князь запретит своим послам4 и другим русам, приходящим сюда, чинить беспорядки в сёлах и в нашей стране. Когда они приходят, пусть живут возле [церкви] святого Мамы. А [когда] император пошлёт своего мужа5, пусть тот перепишет их имена, и тогда они получат своё: послы — своё посольское, купцы — месячину; сначала те, что из города Киева, затем из Чернигова, Переяславля и других городов. Пусть входят они в город одними воротами, с императорским мужем, без оружия, по пятьдесят человек, и пусть торгуют, как им нужно; потом пусть выходят, и муж императорский пусть оберегает их; если же кто из русов или греков совершит несправедливость, пусть он рассудит. Когда русы входят в город, пусть не причиняют вреда, и пусть не имеют права покупать паволок более чем на пятьдесят золотых; а если кто купит, пусть покажет это императорскому мужу, и он их запечатает и отдаст им.

А отправляясь отсюда, пусть русы берут от нас всё нужное: пищу в дорогу и всё необходимое для лодок, как установлено ранее, и пусть безопасно возвращаются домой; и пусть не имеют они права зимовать возле церкви святого Мамы.

Если челядин убежит от русов, когда они прибудут в земли империи нашей, и от церкви святого Мамы, [где они живут], и если он будет найден — пусть они его заберут; если же не найдётся — пусть русы-христиане поклянутся по своей вере7, а не христиане — по своему закону, что он сбежал, и тогда пусть греки отдадут им его цену, как установлено прежде: две паволоки за челядь.

Если же кто из людей империи нашей6, из нашего города8 или из других городов, убежит к вам, русам, и принесёт что-либо, — пусть вернут его назад, а если принесённое окажется целым — пусть получит тот, кто его поймал, два золотых от его господина за поимку.

Если кто из русов замыслит взять что-либо у людей империи нашей — пусть будет строго наказан; а если возьмёт — пусть воздаст вдвойне. Если же грек поступит так с русином — пусть понесёт ту же кару.

Если русин украдёт у грека или грек у русина, — краденое должно быть возвращено, а также его стоимость. Если украденное уже продано — пусть он отдаст двойную цену и будет наказан по греческому и русскому закону.

Сколько христианских пленных, подвластных нам, приведут русы сюда, [в Греки], — если это юноша или девушка, пусть греки дадут десять золотых и заберут их; если средних лет — пусть дают восемь золотых; если старик или ребёнок — пять. Если же окажутся русы в рабстве у греков, и они пленные, — пусть выкупают их русы по десять золотых; если же грек купил его ранее и поклянётся перед крестом — пусть получит обратно ту цену, которую заплатил.

О Корсунской стороне. Сколько бы ни было городов в той части Греческой земли — пусть русские князья не имеют на них права. Пусть воюют в тех землях, что нам не подчиняются9; и если князь русский попросит у нас, [греков], войска — мы дадим столько, сколько нужно, и пусть он воюет10.

Если русы найдут выброшенный греческий корабль — пусть не вредят ему; если кто возьмёт что-либо или человека — пусть будет наказан по русскому и греческому закону.

Если русы встретят корсунцев, ловящих рыбу в устье Днепра — пусть не причиняют им зла.

И пусть не зимуют русы в устье Днепра, у Белобережья;

у острова святого Элевферия — а с наступлением осени пусть возвращаются в дома свои в Русь.

А поскольку чёрные болгары приходят и опустошают Корсунскую сторону — мы поручаем князю русскому: пусть не пускает их, ибо они вредят и его земле.

Если греки, находящиеся под властью нашего императора, совершат преступление — не вправе вы, русы, наказывать их; по велению императора пусть получат они наказание, соразмерное поступку.

Если христианин убьёт русина или русин христианина — пусть задержат убийцу родственники убитого и сами его казнят.

Если же убийца убежит, исчезнет, и он имущий — пусть имущество его перейдёт родственникам убитого; если он неимущий и убежал — пусть ищут его до поимки, и тогда пусть будет казнён.

Если ударит мечом, копьём или другим оружием русин грека или грек русина — пусть заплатит пять литр серебра по русскому закону; если он неимущий — пусть отдаст сколько может, и продадут всё, что у него есть, даже одежду, и с него снимут; а на остальное пусть поклянётся по вере, что больше не имеет — и тогда пусть будет отпущен.

Если империя наша потребует от вас воинов против врагов — пусть наши мужи напишут великому вашему князю, и он пришлёт столько, сколько мы хотим. И об этом узнают другие страны — какую дружбу имеют Греки с Русью.

Мы же договор этот11 изложили на двух хартиях: одна — у империи нашей, на ней — крест и наши имена; на другой — имена ваших послов и купцов. Отправляясь с императорским послом, пусть они передадут хартии великому князю русскому Игорю и его людям. А те, приняв хартии, пусть поклянутся хранить верность тому, что мы договорились и написали в этой хартии, на которой написаны наши имена.

Мы же, [русы], сколько нас крещено, клялись своей церковью святого Ильи в соборной церкви [царьградской Софии] и честным крестом, и этой хартией — соблюдать всё, что написано в ней, и ничто не нарушать; а если кто нарушит — будь то князь, или иной кто, крещёный или не крещёный, — пусть не получит помощи от Бога, да будет он рабом13 в сей век и в будущий, и да будет заколот своим же оружием.