Повесть минувших лет Страница 5

Мы же клялись вашему императору, от Бога сущему, как божьему созданию, по закону и обычаю нашего народа — не нарушать ни нам, ни кому-либо другому из нашей страны установленные статьи договора о мире и дружбе. И эту грамоту мы передали обоим вашим императорам21 в подтверждение того, что этот договор должен быть прочным и свидетельствовать о существующем между нами мире — месяца сентября, во второй [день], в пятнадцатый индикт22, в год от сотворения мира 6420.

Император же Лев, почтив русских послов дарами — золотом, паволоками и фофудьями23, — приставил к ним своих людей, чтобы показать им церковную красоту, золотые палаты и богатство, что было в них: множество золота, паволок, драгоценных камней, а также страсти Господни — венец, гвозди, багряницу и мощи святых, наставляя их в своей вере и показывая им истинную веру. И тогда отпустил он их с великой честью в их землю.

Послы, посланные Олегом, вернулись к Олегу и поведали всё, что говорили оба императора, как заключили они мир и утвердили договор между Греческой и Русской землёй, и как поклялись обе стороны не нарушать его — ни греки, ни русы.

И жил Олег, имея мир со всеми землями, и княжил в Киеве.

И наступила осень, и вспомнил Олег о своём коне, которого когда-то оставил на корм, [пообещав] не садиться больше на него. Потому что однажды он спросил волхвов и прорицателей: «От чего мне суждено умереть?» И один волхв сказал ему: «Князь! Конь, которого ты любишь и на котором ездишь — от него ты и умрёшь». Тогда Олег, приняв это к сердцу, сказал: «Никогда тогда не сяду на этого коня, и больше на него не взгляну». И повелел кормить его, но не приводить к нему. И, прожив несколько лет, он не трогал его, даже когда пошёл на Греков.

А когда он вернулся в Киев и прошло четыре года, на пятый он вспомнил про коня, от которого, по предсказанию волхвов, Олегу суждено было умереть. И позвал он старшего конюха, спрашивая: «Где мой конь, которого я велел кормить и беречь?» А тот ответил: «Умер». Тогда Олег рассмеялся и упрекнул волхва, говоря: «Неправду говорят волхвы, и всё то — ложь: конь умер, а я живой». И велел он оседлать коня: «Дай взгляну на его кости». И прибыл он на место, где лежали его голые кости и голый череп, и, сойдя с коня, посмеялся, молвив: «Неужто от этого черепа мне смерть?» И ступил он ногой на череп, и выползла змея и ужалила его в ногу.

И от того он заболел и умер. И плакали по нему все люди великим плачем, и понесли его, и похоронили на горе, которая зовётся Щековицей. И поныне существует его могила, зовётся она Олеговой. Всего же лет его княжения было тридцать три24.

Неудивительно25 это, что от волхвований сбываются чары, как было во времена царствования [в Риме] Домициана. Известно, что был тогда волхв по имени Аполлоний Тианский, который странствовал по городам и сёлам, творя бесовские чудеса. Однажды, когда он прибыл из Рима в Византий, местные жители упросили его сотворить такие деяния: он изгнал множество змей и скорпионов из города, чтобы не вредили людям; а когда собрались бояре, он укротил обезумевших коней. Так же и в Антиохии, куда он прибыл и был упрошен, — ибо тамошние страдали от скорпионов и комаров, — он изготовил медного скорпиона и закопал его в землю. Над ним он поставил небольшой мраморный столб, и велел людям взять палки и ходить по городу, крича, потрясая палками: «Городу — быть без комаров!» Так исчезли из города комары и скорпионы. Его также спросили о землетрясении, которое угрожало городу26. Он вздохнул и написал на дощечке такие слова: «Горе тебе, несчастный город, ибо потрясён будешь ты сильно, охватит тебя огонь, и оплачет тебя берег Оронта!»27

О нём же и великий Анастасий из божьего города [Иерусалима] говорил: «Изваяния, созданные Аполлонием, и доныне в некоторых местах существуют. Стоят отлитые им изображения, отгоняющие четвероногих и птиц, вредящих людям; другие — чтобы удерживать неистовые потоки рек; а некоторые — чтобы предотвращать гибель и увечья людей. Ибо не только при жизни его бесы творили подобное через него, но и после его смерти, пребывая у его гробницы, они творили чудеса в его честь и в соблазн несчастным людям, которых дьявол особенно заманивает на такие уловки».

А что сказать о колдовских делах, направленных против Нерона28, который сам был весьма искусен в чародейских уловках? Он постоянно насмехался29 над Аполлонием, говоря, что тот не имел настоящего философского опыта, как подобает чародеям. «Надлежало бы ему, — говорил [Нерон], — как и мне, одним словом творить желаемое, а не достигать задуманного чарами».

А всё это бывает по допущению Божьему и по действию бесовскому. Такими вещами испытывается наша православная30 вера: крепка ли она, пребывая в Господе, или соблазняется обманными чудесами и дьявольскими деяниями, творимыми слугами зла.

А ведь и именем Господним пророчествовали некоторые — как Валаам, и Саул, и Каиафа; и бесов даже изгоняли — как Иуда и сыновья Скевы. Ведь и на недостойных часто действует Божья благодать, чтобы другим явить её83. Хотя Валаам был далёк и от праведной жизни, и от веры, — однако благодать проявилась в нём ради пользы других. Таков был и фараон, которому [Бог] открыл будущее30. И Навуходоносор, преступник закона, — и ему также Бог показал, что будет спустя много поколений31, указывая этим, что многие, имея ложные убеждения, ещё до пришествия Христа творят знамения другим способом — в соблазн людям, не понимающим добра. Такими же были Симон Волхв, Менандр и прочие, о которых истинно сказано: «Не чудесами соблазняйтесь...»

В ЛЕТО 6421 [913]. Начал княжить Игорь после Олега1. В это же время начал царствовать [в Греках] Константин, сын Леонтия, зять Романа2.

А древляне заперлись3 [в городе Искоростене] от Игоря после смерти Олега.

В ЛЕТО 6422 [914]. Пошёл Игорь на древлян и, победив, наложил на них дань — больше, чем у Олега.

В том же году пришёл Симеон, [князь] болгарский, к Царьграду и, заключив мир, ушёл к себе1.

В ЛЕТО 6423 [915]. Впервые пришли печенеги на Русскую землю, заключили мир с Игорем и ушли к Дунаю.

В те же времена Симеон пришёл [на Греков], опустошая Фракию. Тогда греки послали за печенегами. Но когда печенеги прибыли и хотели выступить против Симеона, между греческими воеводами началась распря. Печенеги, увидев, что греки воюют между собой, ушли обратно, а болгары сошлись с греками и разгромили их.

Симеон также захватил город Адриан, который изначально звался городом Ореста, сына Агамемнона, потому что он, исцелившись, омывшись в трёх реках, назвал город в свою честь. Позже император Адриан, обновив город, назвал его своим именем — Адрианополем, а мы зовём его Адрианградом1.

В ЛЕТО 6424 [916].

В ЛЕТО 6425 [917].

В ЛЕТО 6426 [918].

В ЛЕТО 6427 [919].

В ЛЕТО 6428 [920]. Возвели Романа1 в императоры в Греках. Игорь же воевал с печенегами.

В ЛЕТО 6429 [921].

В ЛЕТО 6430 [922].

В ЛЕТО 6431 [923].

В ЛЕТО 6432 [924].

В ЛЕТО 6433 [925].

В ЛЕТО 6434 [926].

В ЛЕТО 6435 [927].

В ЛЕТО 6436 [928].

В ЛЕТО 6437 [929]. Пришёл Симеон, [царь болгарский], к Царьграду. Захватил он Фракию и Македонию, пришёл к городу с великой силой и гордостью, заключил мир с Романом-императором и вернулся к себе1.

В ЛЕТО 6438 [930].

В ЛЕТО 6439 [931].

В ЛЕТО 6440 [932].

В ЛЕТО 6441 [933].

В ЛЕТО 6442 [934]. Впервые пришли угры к Царьграду и грабили всю Фракию. Роман же заключил с ними мир1.

В ЛЕТО 6443 [935].

В ЛЕТО 6444 [936].

В ЛЕТО 6445 [937].

В ЛЕТО 6446 [938].

В ЛЕТО 6447 [939].

В ЛЕТО 6448 [940].

В ЛЕТО 6449 [941]. Пошёл Игорь на Греков1. И хотя болгары сообщили императору [Роману], что русы идут на Царьград десятью тысячами судов2, — они действительно приплыли и начали опустошать землю Вифинии. И грабили вдоль побережья Понта до Ираклии и земли Пафлагонии, и всю землю Никомидийскую разорили, и сожгли всё вдоль залива Суд. Захваченных [греков] — одних разрезали, других, ставя как мишени, расстреливали стрелами. Пленных воинов3 — связывали руки назад и вбивали железные гвозди в головы. Много святых церквей они сожгли, захватили множество имущества по обе стороны Босфора, сожгли монастыри и сёла.

Когда пришли войска с востока — Панфир-доместик5 с сорокатысячным войском, Варда Фока-патрикий с македонянами и Феодор Спонгарий — стратиг6 с фракийцами, а с ними и сановники, — они окружили русов. Русы, посовещавшись, вышли с оружием навстречу грекам, и было между ними лютое сражение, и с трудом одолели греки. Русы отступили к своим и ночью, сев в лодки, бежали. Но Феофан, [приближённый Романа], встретил их в море с огнём и стал пускать пламя из труб на русские корабли, и было это страшное зрелище. Русы, видя пламя, бросались в воду, стараясь уплыть подальше. Так остатки [их] вернулись домой.

Те же, кто вернулся, рассказывали своим о случившемся и о том, как с кораблей летал огонь: «То было как молния с неба, — говорили они, — такой у греков огонь, и, пуская его, они сжигали нас. Поэтому мы их и не одолели».

Игорь же, вернувшись, стал собирать множество воинов. И послал он за море к варягам, призывая их против греков, и намеревался снова идти на них.

В ЛЕТО 6450 [942]. Симеон, [царь болгарский], пошёл на хорватов. И был побеждён хорватами и умер, оставив Петра, сына своего, княжить1.

В тот же год родился у Игоря Святослав.

В ЛЕТО 6451 [943]. Снова пришли угры к Царьграду, заключили мир с Романом и вернулись1.

В ЛЕТО 6452 [944]. Игорь собрал множество воинов — варягов, русов, полян, словен, кривичей, тиверцев. И нанял печенегов, взяв у них заложников, и пошёл на Греков — на кораблях и на конях, желая отомстить за себя.

Услышав об этом, корсунцы послали [весть] Роману, говоря: «Вот идут русы, море покрыто кораблями, им нет числа».