Повесть минувших лет Страница 32

И подожгли они [села?] по песку вокруг города, и повернули к монастырям, и сожгли монастырь Стефанов и деревянный Германов.

И пришли они к Печерскому монастырю, когда мы находились по кельям, отдыхая после заутрени, и подняли крик вокруг монастыря, и поставили два стяга перед монастырскими воротами. Тогда мы начали убегать через задворки монастыря, а другие выбежали на хоры. Безбожные сыновья Измаиловы выломали ворота монастыря и бросились по кельям, ломая двери и унося всё, что находили. После этого они подожгли храм святой владычицы Богородицы: пришли к церкви и подожгли двери, что были с южной стороны, и другие — с северной. Ворвавшись в притвор у гроба Феодосия и забрав иконы, они поджигали алтарные двери и поругались над Богом и нашим законом.

Но Бог терпел их, ибо ещё не пришёл конец их грехам и беззаконию. Потому и говорили они: «Где Бог их? Пусть поможет им и избавит их от нас». И другие хульные слова произносили они над святыми иконами, насмехаясь, не зная, что Бог наказывает рабов своих бедами и войнами, чтобы они стали как золото, испытанное в горниле. Ведь христианам через многие скорби и печали надлежит войти в Царство Небесное, а эти нечестивые насмешники, вкусив радость и свободу на этом свете, на том мире получат муку с дьяволом и вечный огонь.

Тогда же они подожгли и Красный двор, построенный благоверным князем Всеволодом [Ярославичем] на холме, что над урочищем Видубичи. Всё это окаянные половцы сожгли огнём. Потому и мы, вслед за пророком [Давидом], говорим: «Боже мой! Обратись с ними как вихрь с пылью, как огонь с соломой на ветру, как огонь, что сжигает дубравы, — так гони их бурею Твоею, и наполни лица их бесчестием», ибо они осквернили и сожгли святой храм Твой, монастырь Матери Твоей, и тела рабов Твоих. Они убили несколько братьев наших оружием — безбожные сыновья Измаиловы, посланные в наказание христианам.

И вышли они из пустыни Етривской, между востоком и севером, и число колен их — четыре: туркмены, печенеги, торки, половцы. Мефодий [Патарский] свидетельствует о них, что восемь колен убежало, когда Гедеон порубил их; восемь ушло в пустыню, а четыре он истребил. Другие же говорят: «Они — сыновья Аммона». Но это не так, ибо сыновья Моава — хвалисы, а сыновья Аммона — болгары. Сарацины же — от Измаила, и выдают себя за потомков Сары, называя себя «сарацинами», то есть «мы — Сарины». Поэтому хвалисы и болгары происходят от двух дочерей Лота, что зачали от отца своего, и потому нечисто их племя. Измаил родил двенадцать сыновей. От них — туркмены, печенеги, торки и половцы, что выходят из пустыни. А после этих восьми колен, перед концом света, выйдут те, кто закован в горах Александром Македонским, — нечистые народы.

Теперь же я хочу рассказать то, что слышал четыре года назад от Гуряты Роговича, новгородца, который говорил так: «Когда я послал отрока своего в Печору — тех людей, что дают дань Новгороду, — он пришёл к ним, а оттуда пошёл в Угры. Угры — это народ, язык их непонятен, и граничат они с самоедью на северных краях. И сказали угры отроку моему: “Мы нашли дивное новое чудо, которого раньше не слышали. Вот уже третий год, как оно продолжается. Есть горы, что уходят в Лукоморье, и высота их — до неба. В горах этих — великий шум и говор, и сечь они гору пытаются, чтобы прорваться. В горе той есть прорубленное маленькое оконце, и туда они говорят. Но не понять их речи, а показывают они железо и машут рукой, прося железа. И если кто даст им железо, нож или топор, они дают меха взамен. Но путь к тем горам непроходим — из-за пропастей, снега и леса, и не всегда мы можем добраться. Есть она также и дальше, на север”.»

И сказал я тогда Гуряте: «Это те люди, закованные Александром, царём македонским. Ведь рассказал о них Мефодий Патарский, говоря: “Александр, царь македонский, пошёл на восточные края, к морю, к так называемому Солнечному городу, и увидел там нечистых людей из племени Иафетова. Увидев их нечистоту — они ели всякую мерзость: комаров, мух, кошек, змей, мертвецов не хоронили, а поедали, также и женские выкидыши, и всякий нечистый скот, — Александр устрашился, что, если они размножатся, осквернят Землю. И он загнал их в северные края, в высокие горы. И по воле Божьей горы северные сомкнулись за ними: не сошлись только на двенадцать локтей, и там он сделал медные ворота и смазал их синклитом. И если захотят они их взять, не смогут: ни огнём не сожгут, ни железо их не возьмёт, ибо такова природа синклита. В последние дни, после этих восьми колен, что выйдут из пустыни Етривской, выйдут и те нечистые народы, что живут в северных горах по воле Божьей.” Но вернёмся к тому, о чём говорили раньше.

Хотя Олег [Святославич] обещался пойти к брату своему Давиду в Смоленск и прийти с ним в Киев, чтобы заключить мир, но не захотел этого Олег. Придя в Смоленск и взяв воинов, он пошёл в Муром. В Муроме тогда находился Изяслав Владимирович. И была весть Изяславу, что Олег идёт к Мурому. Тогда Изяслав послал за воинами в Ростов, в Суздаль, и по белозерцам, и собрал множество воинов. Однако Олег послал своих послов к Изяславу, говоря: «Иди в волость отца своего — в Ростов. А это — волость моего отца. И хочу я, сидя тут, заключить мир с твоим отцом, ибо это он изгнал меня из города моего отца. Или ты и здесь не хочешь дать мне моего хлеба?» Но Изяслав не послушал этих слов, надеясь на множество воинов, а Олег, надеясь на свою правоту — ибо он был прав в этом — пошёл с войском к городу.

Изяслав тем временем приготовился к битве перед городом в поле, а Олег выступил против него с войском. И сошлись они, и была лютая битва, и убили Изяслава, сына Владимира, внука Всеволода, 6 сентября. А прочие воины побежали — одни в лес, другие в город.

Олег тогда вошёл в город, и горожане приняли его. Изяслава же взяли и положили в монастыре святого Спаса, а потом перенесли в Новгород и похоронили в святой Софии, по левую сторону.

После взятия города Олег схватил ростовцев, белозерцев и суздальцев — и заковал. Затем пошёл на Суздаль. Когда он прибыл туда, суздальцы сдались. Олег, заключив мир с городом, одних схватил, других разогнал, и имущество их забрал. Потом пришёл он в Ростов, и ростовцы также сдались. Так он овладел всей Муромской и Ростовской землёй, поставил посадников по городам и начал брать дань.

Тогда Мстислав [Владимирович] из Новгорода послал к нему посла, говоря: «Иди назад в Муром, не сиди в чужой волости. Я со своей дружиной пошлю к отцу моему просить мира и помирю тебя с ним. Хоть ты и убил моего брата, но это не удивительно — ведь в ратях погибают и цари, и мужи».

Олег же не захотел этого послушать, а замыслил взять ещё и Новгород. Он послал брата своего Ярослава [Святославича] в сторожи, а сам стоял в поле под Ростовом. Мстислав тем временем посоветовался с новгородцами. И они послали в сторожи посадника Добрыню Рагуйловича, и Добрыня первым делом схватил сборщиков дани. Когда Ярослав, стоявший тогда у реки Медведицы, узнал, что Добрыня схватил сборщиков дани, — он ночью бежал к Олегу и сообщил ему, что идёт Мстислав. Также пришла весть к Олегу, что его сторожей схватили, и он двинулся к Ростову.

А Мстислав пошёл к Волге и узнал, что Олег уже вернулся в Ростов. Тогда Мстислав двинулся за ним. Олег пришёл в Суздаль и, услышав, что Мстислав идёт за ним, велел поджечь Суздаль. Остался только двор монастырский Печерского монастыря и церковь святого Дмитрия Солунского, которую с селами дал [митрополит киевский] Ефрем монастырю. Олег тем временем побежал в Муром, а Мстислав прибыл в Суздаль и, сидя там, послал к Олегу, прося мира: «Я меньше тебя. Пошли к моему отцу, а дружину, которую ты захватил, верни. А я тебя во всём послушаюсь». Тогда Олег послал к нему посла, притворяясь желающим мира, и Мстислав, поверив обману, распустил дружину по селам.

Настала Федорова неделя, первая неделя поста, и пришла Федорова суббота. Когда Мстислав сидел за обедом, пришла весть, что Олег на реке Клязьме, рядом. Он пришёл, не предупредив, а Мстислав, поверив ему, не поставил сторожей. Но Бог ведает, как избавить своих благочестивых людей от обмана! Олег остановился на Клязьме, надеясь, что Мстислав, испугавшись, побежит. Но к Мстиславу собралась дружина — в тот и на следующий день — новгородцы, ростовцы и белозерцы.

Мстислав тогда встал перед городом [Суздалем], приготовив дружину к бою. Но ни он не двинулся на Олега, ни Олег на него. Стояли они друг против друга четыре дня. И пришла Мстиславу весть: «Отец послал тебе брата Вячеслава с половцами».

И пришёл Вячеслав [Владимирович] в четверг после Федоровой недели. А в пятницу утром Олег, приготовившись к бою, пошёл к городу, а Мстислав выступил против него с новгородцами. Мстислав дал стяг Владимира половецкому хану Куману и, дав ему пеших воинов, поставил его на правом крыле. Куман, повёл пеших воинов и поднял стяг Владимира. Увидел Олег стяг Владимира — испугался, и ужас охватил его и его воинов.

И пошли они в бой — одни против других, и Олег пошёл против Мстислава, а Ярослав — против Вячеслава. Когда Мстислав с новгородцами перешёл пожарище, они сошлись на реке Кулакше, и была битва сильная, и стал побеждать Мстислав. А когда Олег увидел, что стяг Владимира заходит к нему в тыл, он испугался и побежал, и Мстислав одолел.

Олег тогда прибежал в Муром и запер в Муроме Ярослава, а сам ушёл в Рязань. Мстислав же пришёл в Муром, заключил мир с муромцами, взял своих людей, ростовцев и суздальцев и пошёл к Рязани вслед за Олегом.