Ты спросил: ["Как?". "Было"], — ответил я. — ["нЂчто"]. Когда я лёг спать, после того как вы вчера разошлись, во сне меня стало преследовать бесёнок. Я убегаю, оно нападает на тебя, пока я помогаю тебе, оно на меня нападает, я ускользаю — и едва спасся. Снился мне и другой сон, несомненно, более успокоительный, как я думаю, здравый, который свидетельствует о том, что разум возвращается в обычное состояние. Мне снилось, что я с чрезвычайно ценным, искусно украшенным серебряным копьём уверенно иду к какому-то роскошному дворцу, причём на страже всюду стоят охранники, которые следят за тем, чтобы мне никто не посмел помешать. Когда я дошёл до прекрасных дверей дворца, какие-то люди начали просить меня перевести и прокомментировать несколько стихов поэта (не помню какого), которые служат для того, чтобы разгонять скуку. Я начал и пролил много слёз, восклицая: ["Кого мнЂ даст море слез?"]. Какое, говорю я, безумие требовать этого от поэтов, минуя бога! Если бог везде, если он присутствует и в этом черепке (при этом я поднял черепок с земли), если он существует везде ["аще в нем живем и..."] и т. д., то зачем ты ищешь утешения в других местах, а не в самом себе? Ведь ты — лучшее из всех творений. Тут, проснувшись, я сразу запел: ["Водна звЂра во утробЂ"] и др. После этого мне стало очень весело. Не кажется ли тебе, что я был во чреве морского зверя, если апокалиптический [звЂр] есть дьявол? А дьяволом я среди прочих состояний духа считаю печаль. Я надеюсь, что с этими духами я прекрасно и с усердием сражаюсь.
Будь здоров, драгоценнейший, и будь моим товарищем в борьбе!
Твой Григ[орий] Савич.
Напиши три слова, когда я увижу тебя?
69
[Харьков, местный; вторая половина июня 1764 г.] / 341 /
Carissime Michaël!
Cogita, utrum placet genio tuo custodire per vacationum spatium judicis filium ceterosque; sin minus, poteris aleam jacere, atque aulicam delibare vitam. Hinc multa capies commoda. Primum dulcius vives in sequentem annum in scholis diversatus apud alios; solet enim taedium oboriri eodem diu loco moranti. Deinde consules etiam crumenae. Denique hoc 340 quoque adde, satisfacies obstinatis istis cordibus. Hac tamen lege, ut tibi liberum sit remeare mature theologiae graecisque litteris operam daturo. Alioquin quae haec dementia aurum carnale anteponere auro bonarum literarum sapientiaeque Christi? Si hanc conditionem accipient, non repugnabo tuis commodis, quae ubique debent meis esse potiora, alioquin non cum verus amicus. Interlm nobis licebit vel raro per literulas colloqui. Abi et arma te non tam propter taedium, quam adversus mundum, custodi animae tuae virginitatem. Abibis enim ex fumo in ignem. Antehac tantum aubisti de mundo, / 342 / nunc videbis. Quod si в Бурлуках, etiam potero facile invisere tecumque amantissimo amantissime coram fabulari. Diu delibera, et semel statue. Σπευ̃δε βραδέως. Fortis esse disce. O utinam possim tibi salutare dare consilium! Aliquando tamen necessitati accomodari sapientis est.
Vale, cariss[ime]!
Tibi fideliss[imus] Gregor[ius] Sab[bin].
Quid velis me aut facere tibi aut dicere apud rss. [reverendissimum] p. [atrem] praefectum aut..., rescribe brevissimo!
Драгоценнейший Михайле!
Обдумай, не согласишься ли ты во время каникул присматривать за занятиями сына судьи и других. Если нет, можешь бросить жребий и зажить дворцовой жизнью. Приняв это предложение, будешь иметь много выгод. Прежде всего, приятнее будет жить в будущем году, обучаясь в разных школах, ибо обычно становится скучно, если оставаться долго на одном и том же месте. Кроме того, позаботишься о деньгах. Наконец, прибавь к этому, что удовлетворишь эти упрямые сердца. Однако это при том условии, если сможешь своевременно вернуться, чтобы заняться богословием и греческой литературой. В противном случае, какое безумие — телесному золоту отдавать предпочтение перед золотом наук и Христовой мудрости! Если они примут это условие, то я не буду возражать против твоих выгод, которым всюду я отдаю предпочтение перед моими, иначе я не был бы твоим истинным другом. За это время у нас будет возможность хоть изредка вести беседу письмами. Итак, поезжай и вооружайся не столько против скуки, сколько против мира, берегись чистоты своей души. Ведь ты попадёшь из дыма в огонь. До этого времени ты лишь слышал о мире, теперь ты его увидишь. Если ты будешь [в Бурлуках], то я смогу легко навестить тебя и с тобой, столь дорогим мне, лицом к лицу вести приятнейшую беседу. Побольше подумай и тогда решай. Спеши медленно. Научись быть сильным. О, если бы я мог дать тебе спасительный совет! Однако в некоторых случаях мудрому следует считаться с необходимостью.
Будь здоров, мой дорогой!
Весьма преданный тебе Григ[орий] Сав[ич]
Если ты желаешь, чтобы я что-нибудь сделал для тебя или сказал преподобн[ому] отцу префекту… напиши как можно скорее!
70
[Харьков, местный] / 271 /
Χαι̃ρε σφύδρα, θύγατερ Σιών,
κήρυσσε, θύγατερ ‘Ιερουσαλήμ! etc.
Dominus enim tuus, licet est παλαιός κατά ‛ημέρας novus tamen est eo, quod paucissimis ac rarissimis insidet. Neque enim tales animae sunt qualeslibet, quibus tuus rex ille imperat. Sed et ipsae sunt novae, non ligatae spurcis servilibusque cupiditatibus, quales sunt lllae, quas non tuus iste καλούμενος ‛ο ών, sed alius non novus, sed vulgaris regit Χριστός ac nemini non communis, licet totum probe mundum et colluviem hominum moderatur. Sed illae taceant, quae de Edom sunt et de Idumaea: ex malo enim θησαυρω̃ mala proferunt, spirantes morticinas. Illam filiam, quam mater Σιών genuit (nolo natas de lacu miseriarum et de limo) pulchram, pulcherrima novaque spirantem haveo audire, gestareque oculis, quae tota spirat θυμιάματα. / 272 / Recens enim et nova fragrantia de spiritu illo exhalat, qui semper est vivus et antiquus tamen diebus. Te amat omnis similis anima, tuosque sequitur gressus, quaecunque et ipsa est ejusdem matris ‘Ιερουσαλήμ filia. At filia Edom licet indignatur, hoc tamen tacite id est serviliter facit, heram te esse probe sentiens et hoc ipso sese servam ostendens. Videt enim ex non vulgaribus non vulgaria admirandaque praemia novam inusitatamque gloriam, cum et rex ipse sit admirandus quia justus et mitis. Ego autemlicet raulta et confuse dixi, nunquam tamen animo non alloquor, nunquam non specto te. Quodsi paulum aversi visi sumus, tanto magis nunc exardescimus. Sed salutare tuis hodie γνησίοιζ te visum fuit, ή ψιλτάτη ψυχή μου τρισπόθητε Μιχαήλ, χαι̃ρε!
Σός Γρ[ηγώριος] ‛ο Σ[αββίν].
1764, nov[emberis] 8.
Драгоценнейший Михайле!
Обдумай, не согласишься ли ты во время каникул присматривать за занятиями сына судьи и других. Если нет, можешь бросить жребий и зажить дворцовой жизнью. Приняв это предложение, будешь иметь много выгод. Прежде всего, приятнее будет жить в будущем году, обучаясь в разных школах, ибо обычно становится скучно, если оставаться долго на одном и том же месте. Кроме того, позаботишься о деньгах. Наконец, прибавь к этому, что удовлетворишь эти упрямые сердца. Однако это при том условии, если сможешь своевременно вернуться, чтобы заняться богословием и греческой литературой. В противном случае, какое безумие — телесному золоту отдавать предпочтение перед золотом наук и Христовой мудрости! Если они примут это условие, то я не буду возражать против твоих выгод, которым всюду я отдаю предпочтение перед моими, иначе я не был бы твоим истинным другом. За это время у нас будет возможность хоть изредка вести беседу письмами. Итак, поезжай и вооружайся не столько против скуки, сколько против мира, берегись чистоты своей души. Ведь ты попадёшь из дыма в огонь. До этого времени ты лишь слышал о мире, теперь ты его увидишь. Если ты будешь [в Бурлуках], то я смогу легко навестить тебя и с тобой, столь дорогим мне, лицом к лицу вести приятнейшую беседу. Побольше подумай и тогда решай. Спеши медленно. Научись быть сильным. О, если бы я мог дать тебе спасительный совет! Однако в некоторых случаях мудрому следует считаться с необходимостью.
Будь здоров, мой дорогой!
Весьма преданный тебе Григ[орий] Сав[ич]
Если ты желаешь, чтобы я что-нибудь сделал для тебя или сказал преподобн[ому] отцу префекту… напиши как можно скорее!
71
[Харьков, местный; ноябрь 1764 г.] / 251 /
Carissime Michaël!
Mitto tibi duas, quas vocant — lapsus sum: tres στροφάς ποιητικάς, aptatas ad modulationem illam, quam dedicimus а degenere illo monachorum Καλλιστράτω. Has concinnavi, ut cum puero uno alterove non soli tibiis caneremus. Porro ne vana essent omnino verba, inserui aliqua de sententia divina planiuscule rudique, ut ajunt, Minerva, quae nos sernper et subinde respicere extrema docet. Nam haec primum in mentem sese obtulerunt, cum circumspicerem. Et mea quidem sententia nec cautus nec prudens nec callidus est putandus, qui hoc identidem non factitat. Hoc veteres sapientes factitarant, et hanc ob causam, ni fallor, Apollo τέσσαρα ω̃τα ’έχων, romanus autem Janus δισπρόσωπος fingebatur et pingebatur.