Ты же тем временем перечитай те мои письма, которые были адресованы тебе в течение года, — если ты этого хочешь и если хоть что-нибудь, сказанное там, хоть немного способно содействовать полезным знаниям и добродетели, помня при этом, что Зевс не всегда посылает дождь.
Надо быть мужественным, милый Батт, возможно, завтра станет лучше.
Желаю тебе здоровья, драгоценнейший!
Собеседник твоей души Григорий Сав[ич].
67
[Харьков, местный; конец января — нач. февраля 1764 г.] / 1011 /
Χαι̃ρε, φιλτάτων φίλταήε
τιμιώτατε μου̃ Μιχαήλ!
Mitto tibi strenam, tu arripe pileum; assero te manu prehensa... Quorsum, inquis, strena, cum non sit novus annus? Et an sine pileo erat Michaël? Venit, heus! audi me! Venit post multas una serena dies.
Novus tibi mihique annus est, cum novum atque Saturnium est tempus, cum Κρόνου τόν βίον vivimus hodie: nonne igitur dignum est mittere strenam? Et an non pileum habes? Revoco te ad pileum, inquam, id est ’ελευθερίαν. Sed tu non modo pileum, verum etiam zonam astringe lumbis tuis. Et arripe τήν ‛ράβδον sive scipionem sive sceptrum, ut fecit Israël exiens de Aegypto, ac ede non agnum, sed caseum hunc, linquens execrabilem terram Barbajanam et liberatus in novam. Gaude, caris— 336sime! et nobis quam ocissime rescribe. Haveo literulas tuas plusquam mellitissimas, quibus hactenus privatus fui. Tu cum Zacharia salve τήν σιωπήν.
Tui desideratissimus Greg[orius] Sab[bin]. / 1012 /
Diplomate Alexandri Magni involvi strenam, diplomate dato de libertate slavonicae olim genti, si credere fas est, quod optimum est omen.
Vale! Salve!
Здравствуй, драгоценнейший для меня из драгоценнейших, ценнейший Михайле!
Посылаю тебе новогодний подарок, хватай шапку; объявляю тебя свободным, взяв за руку. Что за новогодний подарок, скажешь ты, когда Нового года нет? И разве без шапки был доселе Михаил? Да, Новый год прошёл, выслушай меня. "После ряда дней настал один ясный день".
Для меня и для тебя — Новый год, ибо новым есть и время Сатурна, ибо сегодня мы живём жизнью Кроноса, так разве не подобает послать подарок? И разве нет у тебя шапки? Призываю тебя к шапке, то есть к свободе. Но ты не только надень шапку, опояшь чресла свои. И возьми палку, или жезл, или скипетр, как сделал Израиль, выходя из Египта, и вкушай не агнца, а этот сыр [который я тебе посылаю], оставив проклятую Барбаянскую землю, и будь свободным в новой земле. Радуйся, драгоценнейший, и мне как можно скорее отпиши. Жажду твоих писем больше, чем тех сладчайших писем, которых я доселе был лишён. Ты вместе с Захарией нарушь молчание.
Очень стремлюсь к тебе. Григ[орий] Савич.
Подарок я завернул в грамоту Александра Великого, которую, насколько этому можно верить, было дано, чтобы обеспечить свободу славянскому народу, что я считаю добрым знаком. Прощай! Будь здоров!
68
[Харьков, местный; февраль — май 1764 г.] / 461 /
Salve, θησαυρέ μου, Michaël pretiosissime!
Narrabo tibi quaedam, si non utilia, certe non turpia. Facessat enim turpitudo a nobis omnis! Post sanctam λειτουργίαν heri invitatus forte praeteriens a quodam sum monacho, homine non ex eorum quidem numero, qui laicos lascivia superant, sed tetrico, ac solitudinis unice amante et sobrietatis, καί φιλοβίβλω. Is laetus me ’εκδεξάμενος coepit queri de morbo, quem nec ipse, utpote et internum et nuperum, nosset. Dum quaeritur 337 genus morbi, narrat ille se olim habuisse uxorculam et liberos, deinde summo dolore amisisse omnia. Sese ex illo tempore semper petere solitudinem, turbam sibi esse odiosam. Nam post mortem eorum se quidquam laetitiae sensisse nunquam meminisse. Ne plura persequar, cognovi illum, a daemonio τη̃ς λύπης summe excruciari, quem vulgo melancholicum vocitant. Hoc, inquit, tristior fio, quod et mihi simile fatum fore conjicio. Hic ego. quomodo quaeso? Daemonium, ait, ter imo quater allisam terrae, me et socru mea spectante exanimavit uxorculam. Et causam postea repetiit, unde daemonium esset ingressus. Uterque nostrum, ait, summopere sumus perterriti ex domus incendio. Hinc daemon in illam introiit metus vulgo переполох. / 462 /
Dum consulo homini, probe ipse perii. Coepi consolari, ad me invitavi, offero vinum, recusat. Dum quaerimus causam colloquii, de molestiis murium coepi ipse queri, perrodi ab ipsis supernum solum, penetrare in cubiculum. О pessimum, inquit, προγνωστικόν. Breviter: ex colloquio plurimum mihi de suo daemonio participavit. Ut enim τό πνευ̃μα τη̃ς πορνείας ’έχων facile impuris salacibusque dialogis transfundit in familiarem, sic mihi iste suum spiritum; adeo refert, quocum consuetudinem quotidianam habeas, quem audias. In verbis unius cujusque spiritus sive bonus sive malus latet. Quae duni haurimus, spiritum imbibimus. Τό ου̃ν δαιμόνιον τη̃ς λύπης mire coepit me cruciare, nunc mortis metu, nunc malorum in posterum eventuum; coepi enim protinus hariolari sic: hoc fecerant mihi mures Perejasloviae, et ejectus sum cum maximo dolore e seminario, ergo etc. Sic in domo ejus (μυριάδα exemplorum suppeditavit) factum erat, et mortuus est. Atque hoc modo, mellitissime Michaël, toto me die sophista 1 daemon ille execuit et huc allusi dicens tibi heri: "НЂчто мнЂ печално было". Rogasti: "Как?" "Было, — inquam, — нЂчто". Digressis vobis heri, ubi obdormivi, in insomnio me persequitur daemoniacus; effugio, te aggreditur; tibi dum succurro, rursum in illum incido impetum ejus in me derivans ac / 471 / vix salvatus sum. Exoritur alius somnium, sed tutius et sanius nimirum, ut opinor, jam mente ad pristinum statum redeunte. Visus sum confidenter ire cum pretiosissima et artificiosissima lancea argentea ad aulam quandam magnificam, satellitibus in statione stantibus passim adeo, ut tamen nemo me auderet impedire. Ubi ad pulchram portam aulae est ventum, rogant me quidam, ut certos aliquot poetae (non memini cujus) interpreter et commenter versus, ad propellendum taedium facientes. Occepi, et maximam vim lacrumarum effudi, clamans: "Кто мнЂ даст море слез?". Quae, inquam, insania hos a poetis petere praeterito deo? Si ubique deus est, si in hoc vitro (testam 2 vitrum de terra tollens) est deus, si nusquam non est, "аще в нем живем и..." etc, quid petis aliunde solatium et non ex te ipso, qui omnium 338 creaturarum es optima? Et similia. Hic somno solutus protinus incinui: "Водна звЂра во утробЂ" etc. Deinde laetus valde sum factus. Et an non tibi videor fuisse in visceribus marinae belluae si ’Αποκαλυπτικός звЂр est diabolus? Certe diabolum existimo inter alias affectiones τήν λύπην; cum quibus spiritibus pulchrum et dulcissimum puto mihi dimicare.
Vale, carrissime! ac mihi commilito esto.
Tuus Gregor[ius] S[abbin]. / 472 /
Rescribe tria verba, quando enim vidi tuos? 3
Расскажу тебе о кое-чём, если и не о полезном, то и не о постыдном. Пусть оставит нас всё постыдное. Вчера после святой литургии меня по дороге пригласил к себе один монах — не из тех, которые в распутстве превосходят мирян, а человек мрачный, любитель уединения и трезвости, книголюб. Он с радостью меня принял и стал жаловаться на болезнь, о которой и сам не знал, так как она внутренняя и появилась недавно. Объясняя, что это за болезнь, он рассказал, что у него когда-то была жена и дети, а потом, к великому своему горю, он всё потерял. С того времени он всегда ищет уединения, толпа стала для него нестерпимой. После их смерти он не помнит, чтобы когда-либо испытывал радость. Короче говоря, я понял, что его страшно мучает демон печали, которого обычно называют бесом меланхолии. «Я тем печальнее становлюсь, — говорит он, — чем больше думаю, что и меня ждёт та же участь». «Каким образом?» — спрашиваю я. «Бес в моём присутствии и при моей тёще поверг мою жену на землю и лишил её жизни». И далее указал причину, почему напал бес. «Оба мы, — сказал он, — сильно испугались, когда горел наш дом.
Отсюда в неё и вселился демон страха, по-народному [переполох]».
Давая советы этому человеку, я сам чуть не пропал. Я начал его успокаивать, пригласил к себе, предложил ему вина, но он отказался. Ища тему для разговора, я стал жаловаться, что мыши не дают мне покоя, прогрызли пол и залезли в мою комнату. «О, это очень плохая примета!» — сказал он. Одним словом, своей беседой он передал мне большую часть своего демона. Ибо как тот, кто имеет дух блудливости, своими нечистыми и похотливыми разговорами легко передаёт этот дух своему ближнему, так и он мне передал этот дух. Очень важно, с кем ежедневно общаешься и кого слушаешь. Пока мы их слушаем, мы этот дух в себя впитываем. Таким образом, демон печали стал меня мучить чрезвычайно — то страхом смерти, то страхом несчастий, которые должны произойти. Я прямо стал рассуждать так: переяславские мыши были причиной того, что меня с большими неприятностями выгнали из семинарии, значит... и т. д. Так было в доме такого-то и такого-то (он привёл множество примеров), — и вскоре тот и тот умер. Таким образом, драгоценнейший Михайле, весь день этот софист-демон мучил меня, и я намекал тебе на это вчера, сказав: ["НЂчто мнЂ печално было"].