Ergo ‛ο διάβολος cum non potuit te avaritia voluptateque inescare ad corrumpendam animam, aggressus est valetudinem tuam laedere? Sic est profecto; et vero sapienter dictum est: e malis minimum esse eligendum. Novit veterator ille optima quaeque ingenia πρός κενοδοξίαν esse propensissima, praesertim hac, qua tu es aetate; hancque permultis saepe praematuri 1 funeris accelerasse horam, aut saltem immedicabiliter laesisse aliquam generosam corporis, velut oculos pectusque, partem. Illa igitur postquam non successit, hac via est aggressus. Tu vero ita hos ineptos quidem ac steriles, sed gravissimos labores exantlabis, ut interim nunquam non memor sis pretiosissirnae valetudinis. Praestat vanae gloriolae jacturam facere. Id fiet, si tantum labores nitarisque, quantum mediocri discipulo sit satis tuaeque obedientiae, ne quid vehementiae de propria addas alacritate. Sed avocor ad rss. nostrum λ. praefectum dominum et amicum. Tu, charissime, esto sub alis ducis tui Christi.
Vale in eo!
Tuus Gregor[ius] Sab[bin].
Здравствуй, храбрейший новобранец Христова воинства!
Любезнейший Михаил!
Прочитав с большим удовольствием и не без смеха твою записку, я много размышлял сам с собой, вернее, молча беседовал с тобой, а потом, приготовившись ко сну, продолжал думать о том же. И вдруг мне показалось, будто слышу внутренний голос: жизнь наша — это военная служба... Значит, дьявол, когда не смог прельстить тебя ни скупостью, ни удовольствиями и тем повредить твоей душе, вероятно, решил повредить твоему здоровью. Это несомненно так. И поистине мудро сказано: из двух зол следует выбирать меньшее. Знает этот старый обманщик, что некоторые из лучших умов весьма склонны к честолюбию, особенно в таком возрасте, как твой, и нередко оно укорачивало годы или навсегда поражало какую-либо благородную часть тела — например, глаза или лёгкие. Поэтому, не добившись успеха первым способом, он старается действовать иным путём. А ты эти бессмысленные и пустые, но вместе с тем очень тяжкие труды исполняй так, чтобы не забывать о своём драгоценнейшем здоровье. Лучше пожертвовать честолюбием. Это возможно, если будешь работать и напрягаться лишь в той мере, какая достаточна для посредственного ученика и для твоей дисциплинированности, без присущего тебе горячего запала. А я обращусь к нашему другу, высокоуважаемому господину префекту. Ты же, возлюбленнейший, пребывай под крыльями твоего Вождя Христа.
Будь здрав в Нём!
Твой Григорий Саввич.
38
[Харьков, местный; первая половина марта 1763 г.] / 621 /
Pax tibi sit illa, Michaël amicissime!
Ecce juventa anni! facies nova ridet ubique;
Nunc demum agricolis dulce labore premi.
Prospiciens hiemem venturam rustica cura
Horlos expurgat, conserit arva bona.
Fortunatus hic est, sed fortunatior ille,
Quem purgare juvat pectoris arva sui.
Atque quidem stultis etiam bona corporis adsunt:
Esse tamen felix stulta senecta nequit.
Cerne tuae fundos animae, quae provenit herba;
Exstirpa citius, si venit herba mala.
Ocius exstirpa, si surgunt spina rubusque:
Suffocat plutus verba sacrata dei.
Bulbus et eruca hic si pullulat, ejice vulsa:
Namque videre deum spurca lubido nequit.
Si cedrus enata est, citius succide securi:
Aversatur enim corda superba deus. / 622 /
Et solet arboribus pulchris adnascier olim
Stultus sponte stolo, hunc ense recide foras.
Nam siquis sanctos libros evolverit, isti
Adnasci studio gloria vana solet.
At contra pulchros flores tutare foveque:
In primis florem virginitatis ale.
О hujus floris qualis fragrantia quantaque:
Hoc delectatur Christus odore nimis 1.
Ne tererem tempus inane, volui vel insulsis versiculis tecum ‛ομιλει̃ν magis, quam nugas nugaciores persequi. Soleo enim hoc praesertim pharmaco taedio medicari. Et tamen non semper in numerato licet habere ingenium.
Vale, cariss[ime]!
Gr[egorius] S[abbin]. 287
Мир тебе, возлюбленнейший Михаил!
Вот она, юность года! Природы лик обновился;
Радостно поднял земледелец привычного труда бремя.
Предвидя зиму грядущую, в заботе хозяйской,
Сад свой очищает, нивы свои засевает.
Скажешь: счастлив земледелец. Но счастливее его
Тот, кто охотно возделывает ниву души своей.
И неразумный иной утешается телесным благом,
Но старость немудрая счастья не может вкусить.
Ты же смотри за душой, какое в ней зелье прорастает,
И не мешкай полоть, где взошло недоброе.
Все выпалывай скорей, где ежевика и терн пробились.
Знай, что богатство глушит слова святого Бога.
Где прорастают сурепица и чеснок, вырывай с корнями,
Бога вовек не узрит тот, кто засорил свои чувства.
Где возвысился кедр, там орудуй топором,
Знай: отвергает Господь гордые сердца.
И еще внимай: и на добром дереве, бывало, вырастает
Отпрыск дикий, злой — обруби его прочь! —
Ибо кто много священных книг перечитывает, у того
В сердце растет ненасытная гордыня и славолюбие.
Все негодное истреби, а добрые ростки питай и храни,
И прежде всего взращивай святой цвет чистоты.
Как он горит и сияет, тот цвет целомудренно чистый!
Знай: более всего Христа услаждает его аромат.
Чтобы не терять времени напрасно, я решил лучше беседовать с тобой хотя бы дурными стихами, чем заниматься пустыми мелочами. Ведь чаще всего этим лекарством я излечиваю скуку. Но не всегда находится для того должный настрой.
Будь здрав, возлюбленнейший!
Гр[игорий] С[аввич].
39
[Харьков, местный; первая половина марта 1763 г.] / 981 /
Ευθύμει, mi Michaël!
Δη̃μος ‛ο χριστιανός δαπαναει σω̃μα καί αιίμα
Χριστου̃, ’αλλά ’αεί ’εστι κακοστόμακος.
Vulgus christicolum consumit mernbra θεάνδρου,
Sanguine potatur; sed male stulta coquit...
Τά λοιπά ’αναβάλλομαι είς ‛ύστεροω χρόνον...
Γρηγόριος ‛ο Σαββίν
Кріпись, мій Михайле!
Народ християнський споживає тіло і кров
Христа, але завжди хворіє на шлунок. 288
Народ, що шанує Христа, споживає тіло боголюдини,
Упивається його кров’ю, але погано перетравлює, нерозумний...
Решту я відкладаю на пізніше.
Григорій Савич.
40
[Харків, місцевий; перша половина березня 1763 р.] / 561 /
Salve, caritas christiana!
Michaël dilectissime!
Frustra corpus edit, qui in corpore sistit edendo,
Qui nec ut ad mentem progrediatur, edit.
Impia turba potest corpus contingere Christi,
Mentem haurire dei sed mala turba nequit,
Est animale quidem, dein est 1 et spirituale
Corpus: id haud prodest, hocce salutiferum est.
Haud equidem juvat id, quando consistis in illo:
Sin per id ad Mentem progrediare juvat.
Quid plantas oleam, si fructus non paritura est?
Quorsum figis humo, si nova non subolet?
Ecquid edis corpus Christi, quando unus et idem es?
Curve capis semen, si tibi fructus abest?
Semen humi jactum si 2 forte calore 3 putrescit,
Spiritus inde novus procreat ind nova.
Sic animale quidem nisi erit tibi morte peremptum,
Spirituale novumque haud habiturus eris.
Mitte hominem veterem κακοι̃ς σύν δόγμασιω αυτου̃:
Sume novas δόξας et nova facta dei. / 562 /
Quid corpus sumis. si mentem rejicis ejus?
Nonne animus potior corpore, plusque valet?
Carnem carne tua tangis, sed pectore vitas
Pectus? Et est 4 qualis, dic mihi, amicitia haec?
Oscula das ori, sed es hostis moribus ejus?
’Αντιπαθει̃ς genios quis sociare vaiet?
Christus simplicitas: tu veste domoque ciboque
Luxurias; prodest quid tibi sacra 5 caro?
Christus virginitas: at ego meretricis in ora
Respicio; prodest quid mihi sacra caro?
Sume mihi cum carne animum, carissime, Christi,
Et sic cum domino spiritus unus eris.6
Vale, mi dilectissime!
Tuus in domino G[regorius] S[abbin]. 289
Здравствуй, христианская любовь,
возлюбленнейший Михаил!
Напрасно вкушает плоть тот, кто воплотился в плоть
и не думает идти дальше — к духу.
Нечестивая чернь может коснуться тела Христова,
Но постичь смысл Божий толпа глупая не может.
Ибо есть тело тленное, но есть и тело духовное:
Первое не приносит пользы, второе — дает спасение.
Первое не помогает, если ты им ограничиваешься.
Но если не ограничиваешься, оно помогает достичь разума.
Зачем же сажать оливу, если плодов она не даст?
Зачем сажать в землю, если не взойдет росток новый?
Зачем вкушать Христово тело, оставаясь самим собой?
Зачем принимать семя, если плода оно не даст?
Ведь семя, брошенное в землю, хоть и сгниет от тепла,
Новый дух породит и принесет новые плоды.
Если тленное тело смерть у тебя не возьмет,
То духовного и нового ты не обретешь.
Оставь ветхого человека с его пустым учением,
Прими новые взгляды и новые дела Божии.
Зачем же принимать тело, отвергая его душу?
Разве душа не лучше и не важнее его?
Плотью своей ты прикасаешься к плоти,
Но сердцем уклоняешься от сердца.
Скажи мне, пожалуйста, что это за дружба?
Целуешь в уста, оставаясь врагом его учения.
Кто же способен соединить противоположные натуры?
Христос — простота, а ты в одежде, жилище и пище роскошествуешь.
Чем же поможет мне святое тело?
Христос — непорочность, а я взираю в лицо блудницы.
Чем же поможет мне святое тело?
Прими, возлюбленнейший, вместе с телом дух Христа,
И тогда ты с Господом будешь единым духом.
Будь здрав, возлюбленнейший!
Твой во Господе Г[ригорий] С[аввич].
41
[Харьков, местный; последняя неделя марта 1763 г.] / 511 /
Salve, solatium curarum mearum,
Michaël dulcissime!
Parciori somno et frigidioribus cibis per hos vernos dies uti te velim, respice calorem juventutis tuae, veris ardorem, vitam sedentariam, et in hac nimiam tuam diligentiam.