Точно так же и правду о происхождении всей немецкой расы, которую Гитлер своими личными научными усилиями выводил аж из Тибета, он силой теории переиммигрировал Шамбалу под Берлин.
— Как наша экспедиция "Абвернербе" в Тибет? — спросил он, ведь направил туда горнострелковую дивизию ученых.
— Обнаружены следы пребывания экспедиции Блюмкина имени Троцкого, коммунисты значительно раньше нас побывали там, — с грустью констатировал Геббельс.
— Они и там нас опередили, — вспыхнул вождь. — Ну и что обнаружили наши антропологи? Измерили параметры махатм?
— Исключительно древнеарийские черепа, — неуверенно потупил взгляд рейхсминистр.
— В глаза! В глаза смотри! — приказал фюрер. — А если правду? Ну!
— Сплошные монголоиды... — вздохнул Геббельс, — все круглоголовые падлы, хоть кол на голове теши.
И Гитлер начал люто грызть ногти. Кому? Себе? Нет, Геббельсу.
Рейхсканцелярия замерла.
— Господи, — закатил глаза Гитлер, — какие бешеные бабки выбросили на "Абвернербе" и всё лишь для того, чтобы получить неутешительный фактаж, вы хоть понимаете, что под угрозой оказалось наше австрийское, да тьфу ты! наше арийское прошлое?
Все почувствовали, что в прошлом могут оказаться и они сами.
— Кто-нибудь может сказать мне правду? — требовал вождь. — Откуда начались арийцы? Что там археология? Нашла уже чего-нибудь арийского?
— Нет, майн фюрер, в фатерлянде не обнаружено ни одного такого артефакта.
— Так где же они?
— Все они на просторах Украины.
— Вот так сюрприз! Столько усилий приложено, и вот тебе, получай... Кто из вас, лодырей, скажет мне правду?
Здоровенная имперская сука породы волкодавов, любимица фюрера Блонди, угрожающе показала клыки.
Геббельс помялся-помялся и загрустил:
— Правда заключается в том, майн фюрер, что арии распространились по миру с территорий северных степей Причерноморья.
— Это где?
— "Абвернербе" выяснило, что в Украине, майн фюрер.
Присутствующие ожидали любой реакции, только не сладкой улыбки, которой расплылись усики вождя, взгляд его замер и полетел вдаль. Никто и не догадывался, что там, в Украине, он пережил лучшие моменты своей жизни.
Ведь Адольф Гитлер после ранения газами на реке Сомме в 1918 году полностью ослеп и оказался в оккупированной Полтаве, а целебный её воздух неожиданно сделал то, чего не смогли медикаменты — он прозрел. И первое, что увидел: это туземцы, исключительно все голубоглазые и светловолосые. Его тогда очень поразил такой феномен, ведь он был художник и прекрасно понял, что это такое — жёлто-голубая гамма. Тут и "Абвернербе" не нужно, чтобы догадаться, что это значит.
Гитлер с трудом очнулся от воспоминаний и прошипел:
— Захватить Украину.
— Но ведь мы ещё не одолели Англию, — осмелился Гиммлер.
— К чёрту Англию, — последовал ответ.
— Майн фюрер, — пытался объяснить Геббельс, — но ведь Украина принадлежит России, и, чтобы захватить её, нужно одолеть и Россию.
— Не проблема, — был ответ.
Дело в том, что ослеп он, конечно, благодаря евреям: не секрет, что всё своё сознательное детство рос в их семье, поэтому потом сделал всё возможное, чтобы от них отличаться — завёл длиннющие косматые усы (потому что евреи отдельно усов без бороды не носят) и во время газовой атаки через противогаз сквозь эти волоски пропустил внутрь немало иприта. После этого Адольф поумнел, сильно укоротил усики и окончательно возненавидел иудеев. К счастью, Германия тогда по так называемому Брестскому миру отхватила Украину (немецкий шпион Ленин расплатился ею за финансирование Октябрьского переворота), и раненые немецкие ветераны поехали сюда лечить недобитое здоровье.
Именно здесь он прозрел в переносном и прямом смысле этого слова.
— Евреи своей ползучей оккупацией поработили фатерлянд до такой степени, переполнив, что коренные немцы были вынуждены разбегаться по Европе и дальше — колонисты оказались аж за Уралом, евреи же стали настолько местными, что уже утверждали, будто немецкий язык происходит от идиш, и начали именовать себя над нами старшим братом: Дойчлянд юдер аллес! От моря до моря! Что, мол, и слово "Европа" происходит от слова "еврей". И даже когда их несколько раз изгоняли из страны (как они тогда называли: исход из немецкого плена), то язык они не вернули, ещё и возвращались каждый раз в "плен" — и всё начиналось сначала.
Ведь юный Гитлер с малых лет воспитывался в еврейской семье и прекрасно владел языком идиш, вот и наслушался там вдоволь их шовинизма о так называемом Божьем народе и многочисленных приоритетах, которые из этого исходят. Вот и ему самому захотелось таких же; протест, что зарождался тогда в юноше, позже выльется в такую же гигантскую, только арийскую, доктрину, способную противостоять конкурентной экспансии.
А как же! Когда поступал в венскую художественную академию, то увидел: вся приёмная комиссия состоит из иудеев, но не признался, ни словом не выдал себя, хотя знал — одного слова или характерного жеста достаточно, чтобы оказаться в этом вузе, но он наивно стремился к объективности, полагаясь лишь на собственный художественный гений... Наивный.
Вот и схватил облизня и часто обиженно подскакивал во сне:
— В гетто их!
— В Гёте? — недослышала Ева Браун.
— В газовую камеру! Я нюхал газ — теперь пусть они его понюхают, — бегал он по кабинету, безумно ожидая, когда отрастут новые ногти, чтобы грызть.
Неожиданно остановился:
— С вашей археологией. Мы её всю заново перекопаем! Значит — на Украину!
Вот так приближался день 22 июня 1941 года. В конце концов, мистическая дата солнечного противостояния обеспечила блицкриг, который успешно продвигался к Москве, когда фюрер неожиданно перевёл стрелки:
— Снять с московского направления танковую армаду Гудериана и перебросить её на Киев.
Генералы онемели:
— Но ведь он уже почти под Москвой.
— Я говорю: к чёрту Москву, не она наша цель.
— Как это не она? На кой нам Киев? — растерялись фельдмаршалы.
— А на такой, что вспомните историю. Куда наш славный прародитель Германарих направлял свои орды? На Москву? Хуйскву! Исключительно на Киев он направлял. Уже тогда стремился выкопать там артефакты и закопать их здесь, чтобы наша археология потом не краснела.
Он умолк, потому что проговорился. Никто не должен был знать его истинных планов и намерений.
И Москва устояла.
Гитлер спешил к своей главной цели, ведь он очень боялся, что мировая наука опередит его войска. А захватив Украину, колыбель ариев, легко можно будет утвердить там Германию как старшую. Украинца же переименовать в унтерменша, то есть младшего брата, сделать из него то, что в своё время не удалось Германариху.
Вторым направлением его атаки был генетический — стать суррогатным отцом нации, наплодить как можно больше собственных потомков, чтобы ими заселить аншлюсированные украинские территории, что окончательно изменит географию мировых приоритетов. Овладев ими, овладеешь истоками происхождения и других народов тоже — а этого ой как не хватает Дойчлянду.
— А тогда и посмотрим, кто здесь Божий народ!
Любил пошутить: "Какой же евреи Божий народ — где, кто и когда видел обрезанного арийца?"
Своё же обрезание он скрывал благодаря терпимости Евы Браун, дурой бы она была проболтаться, что спит не с арийцем...
Так она увеличивала надои. Для этого Адольф Гитлер полностью перешёл на вегенетарианство (ведь в плодах больше афрозодиаков), и не столько для их увеличения, сколько для улучшения качества. Кто в такое не верит, пусть задумается: а что такое, в конце концов, "гитлерюгенд"? Не в переносном, а в прямом смысле этого слова? Вот именно.
Тем временем красная армия подступала к Берлину.
— Ну, ну, фрёкен, ну, — торопил.
"Знает, как ужалить, хоть бы раз назвал: фрау". Так, обручённая, но не венчанная, сколько раз ловила спиной насмешливые взгляды в коридорах Рейхсканцелярии, однако это ещё больше придавало ярости и силы её рукам, а вождь народов отвечал ей усатым поцелуем.
— И чтобы ни капли, всё пойдёт в Дойчлянд!
"Дройчлянд", — чуть не ляпнула вслух и потому сильнее прикусила губы.
Огромная породистая сука Блонди на коврике подземного "Вервольфа" шевелила ухом, устав грустно наблюдать за любовницей.
...Ева же тем временем прекрасно осознавала, что все эти фюрерские ласки направлены лишь на пробирку, они осложнялись, "ещё вот так стану лесбиянкой", знала ведь, что и капли надоев ей не перепадёт, ведь она была бесплодна, "зачем же тратить"; как и любая разумная женщина, считала, что бесплоден, собственно, он, но желание проверить такую версию с другим мужчиной разбивалось о воспоминание о гестапо.
Чтобы увеличить эякуляции, он прибег к стимулирующим наркотикам, и бедная Ева Браун вынуждена была стимулировать не только руками, но и всем остальным, так, что у неё даже срывалось:
— Как же ты, высоконравственный, ты, вегенетарианец, а употребляешь наркоту?
— Дорогая, чтобы ты знала: в наркотиках нет ничего мясного, так что не читай мне морали и не отвлекайся, не отвлекайся от фистулы, продолжай, милая, — густо засопел он.
Да, во имя высокой цели он пожертвовал скоромным. Была и большая жертва — растительная некошерная еда раздувалась в кишках пузырями, вызывая метеоризм, особенно это мучило на раутах — приходилось отодвигаться от микрофона; однако именно вздутие кишечника ощутимо усиливало изнутри эрекцию.
Было у него ещё одно действенное побуждение: "Как вспомню, милая, сколько малафьи я в тебе когда-то промотал", — после такой реплики она невольно усиливала фрикции.
Однако имела ещё более сильную сатисфакцию: "Если бесплодна не я, а он, то какого краха испытают миллионы дурочек, ожидая царственного оплодотворения". И она ещё активнее хваталась за фистулу, ускоряя, стараясь скорее обжать, тщательно выдавить и крепко завязать гандон узлом и передать в спермоферму, всё больше и больше утверждая Адольфа как отца нации.
Почему он искоренил гомосексуализм? Потому что тот отвлекал нацию от увеличения приплода. Почему запретил абстракционизм? Потому что отвлекал от настоящих жизнеутверждающих форм социалистического реализма; а уж что-что, а в живописи вождь что-то понимал.
...коридорами Рейхсканцелярии уже грохотали кирзовые подковы советских десантников, топча фистулы, уже остатки Евы Браун и Адольфа Гитлера догорали в бензиновой купели, а на противоположном углу земного шара, под облаками, делегация высокогорных махатм тибетской национальности торжественно встречала голубоглазого светловолосого посланца, он, упав на колени, передал им рюкзак-термостат;
...ещё бетонными коридорами Рейхсканцелярии любимая фашистская сучара Блонди нордической породы тужила на луну по Третьему рейху, конвульсируя от цианида, уже фельдмаршал Кейтель подписывал пакт о капитуляции немецкой Германии, а ещё тайные лаборанты расфасовывали урожай, и тысячи курьеров дипломатической почтой развозили компактные спермостаты с посевным материалом по разным уголкам Германии...
И вот здесь кроется разгадка нынешнего феномена: если Гитлер уничтожил в Германии весь еврейский ареал, то откуда же он теперь так густо взялся? Как свидетельствует статистика, более семидесяти пяти процентов только местных СМИ сейчас принадлежат именно евреям.
Дело в том, что знаменитые спермофермы — в отличие от Евы Браун — оказались совершенно плодовитыми, поэтому бешеная послевоенная рождаемость обусловлена именно этими дальновидными государственными мерами.