– услышал в ответ.
– Я? – расчувствовался он. – Я же пришёл в этот мир, чтобы уберечь вас от настоящей жестокости. – Он свесил с кровати мягкие кавказские свои сапоги. – Вы бы тут не нежатились, а голыми руками копали в вечной мерзлоте картошку, осваивая целину в тундре. Так-так, кабы дорвался до власти Троцкий со своей кликой.
Взгляд его устремился вдаль:
– Мне это пришло ещё тогда, когда я учился в семинарии. Очень ревностно молился, аж явился мне огненный ангел и вложил, что должен я уйти оттуда и спасать белый свет.
После удачного оргазма он всегда был ласковым: – Как ты думаешь, почему меня тогда политбюро выбрало вождём партии? Потому что оно понимало, что я самый добрый среди них, зверей в человеческом обличье, но все они хотели жить, просто радоваться жизни. Потому что у меня одного не было клики, девочки. И фанатических идей военного коммунизма. О, я маневрировал, я вынужден был хитрить, однако передо мной тайно всё время стоял образ ангела, он шептал: "Сохрани, спаси этих наивных славян." Думаете, легко было дурачить Троцкого? Бухарина? Зиновьева-Каменева? Ого! А, например, Ягоду и весь его педерастический кагал? Ого. Не плачь, милая, не тужи.
А потом все весело у камина ставили котелок и варили лобио.
– Рассказывай, – приказал вождь.
Берия даже не спрашивал, о чём, потому что вождь был в домашних тапках, в тёплом настроении и рассказывал о своих новых утехах с актрисами. Сталин требовал подробностей, был очень высокоморальным горцем и не любил, когда речь шла о замужних. В таких случаях он шлёпал распутника тапком. Тот знал, что Сталину о подвигах докладывает не только он, и потому больше всего боялся соврать, хоть что-то перепутать. Особенно его проверяли насчёт физкультурниц на параде Красной площади, которых выводили из строя по личной симпатии гэбэ-министра, тот бы и под пытками не признался, что ряды спортсменок потом вставали перед его глазами голышом, тряся грудями. Кто же такое спокойно выдержит? Какой Лаврентий?
– Лярвэнтий! – наконец возмущался вождь и брался за кочергу от камина.
"Хорошо, что сегодня не раскалённая", – успевал думать Берия между ударами.
– За что, Сосо? – уворачивался он.
– Сам знаешь, – откладывал побои вождь и брался за трубку, чтобы отдохнуть. – Ты почему, шакал, не предупредил меня тогда, 22 июня 1941 года?
– Как? Я тебе на стол клал отчёты многих разведчиков!
– Клал-то клал. Но почему не убедил меня, что там правда?
– Я хотел убеждать, – задыхался тот, – но боялся, потому что ты же тогда дружил с Гитлером, и я не решался...
– Ах ты ж пёс! – швырял трубку вождь. – Власюк! – звал начальника охраны.
Тот являлся мгновенно. Вождь снова раскуривал трубку, а потом молча кивал на кочергу. Власюк брался за неё, и ничего страшнее для Берии не было, ведь тот гигант владел этим орудием гораздо искуснее, чем Сталин, потому что лично, как и подобало настоящему охраннику, очень не любил гэбистов...
Начинал свою карьеру удивительным образом – как-то сломались кремлёвские куранты, и пока их ремонтировали, никому не известный Власюк дёргал за верёвку маятник четыре суток без передышки; когда Сталин случайно узнал об этом, сразу назначил мужчину начальником личной охраны. Все удивлялись.
– Этот не проспит, – коротко объяснил вождь.
...и он, словно маятником, обходил кочергой министру рёбра, пока хозяин не уставал от этого зрелища.
Вот Распутин. Он появился в столице тогда же точно, что и Столыпин, после самого первого мирового съезда масонов, которые создали даже свой личный европейский парламент, превратившись в политическую партию. Маскировались под многочисленные разновидности социалистов. Сразу же начали давление на царат, потому что тот устроил антимасонскую кампанию в наказание за многочисленные убийства государственных деятелей (включая родного отца Столыпина), так что возникла новая мос-масонская месть из чего? Из большого количества двойников Распутина, которые всюду, где только можно, пьянствовали, дебоширили, предавались публичной распущенности, хвалились при этом близостью с царицей, даже практиковали гомофилию, а главное, где бы ни появился Столыпин – в Петербурге, в Москве или хоть в Рязани, обязательно в толпе возникал какой-нибудь "святой старец", который выкрикнет ему:
– Пётр! Смерть едет за тобой!
Общество каждый раз медитировало на пророчество, потому что "это же медиум предсказал", создавая общее соответствующее энергетическое биополе на гибель.
И докаркались. Столыпина застрелил масон, переименованный для этого в Богрова. Некоторые считают, что и справедливо, ведь именно тогда Столыпин создал государственный проект "О запрещении масонства в России". Если бы успел узаконить (бумаги исчезли без следа и духа), то не было бы февральского переворота под руководством известного масона Керенского. И что потом?
Все поддельные двойники до единого исчезали бесследно, так досконально, что и сам тот святой старец вынужден был исчезнуть, и империя осталась один на один с ленинизмом. Последствия известны. Вот так, от Распутина до Путина.
История удвоенных людей в России уходила в давнину. Так, писатель Горький, например, босиковал, бродяжничал в народе, гримируясь под писателя Толстого.
Не обошла эта доля и гениального кинорежиссёра Сергея Эйзенштейна – после того, как он снял "Октябрь". Там роль Ленина сыграл простой питерский рабочий Никандров. Без грима. И вот неожиданно вся критика нестерпимо накинулась на этого исполнителя. Почему? Потому что в мавзолее начал портиться труп Владимира Ильича, и встал вопрос ребром: какой же он вечноживой? Если уж не может быть даже вечномёртвым? И мавзолей закрывают будто бы на ремонт, а на самом деле на переэкспозицию, а рабочий Никандров загадочно исчезает со своего питерского завода... А вот Ильич обновился, словно святая чудодейная икона.
Перестраховали весь Кремль, что уже и сам Сталин не знал, где он сам, а где его двойник. Среди дублёров вождя встречались невероятно свирепые. К тому же они имели большое сходство с Пржевальским...
– ...конём? – любил пошутить вождь.
– Смотря в чём, – угодничало политбюро.
Сталин имел слабость к великому путешественнику, частому гостю их бедного дома в грузинском городке Гори; стоило только отцу отлучиться по делам ремонта обуви в Чечню, как тот заявлялся в гости, – всегда с шутками, всегда с гостинцами. Так было до рождения Иосифа, так было и после.
Поэтому Пржевальский служил эталоном для подбора двойников.
– И чтоб без подделок! – гремел вождь.
Странствующие энкавэдисты достигали самых отдалённых уголков большой страны, выискивая дублёров. Случались и курьёзы, так, например, один из самых удачных экземпляров отчётливо картавил. Как они прозевали этот изъян? После этого картавить стали чекисты: были люто наказаны, обидев вождя. Устраивали тайные конкурсы двойников, и однажды победили сразу двое, потому что из-за большой схожести их перепутали.
Проверял их вождь лично – на собственной жене. После длительных тренировок двойника заводили к ней в комнату, а политбюро наблюдало сквозь глазки в стенах. Если женщина не проявляла беспокойства или хотя бы дискомфорта, его зачисляли в штат. (Впоследствии, узнав о таких секс-тестах, жена застрелилась.)
А тем временем страна нуждалась в них всё больше, ведь только официальных дач у Сталина было семь штук, и каждую нужно было обустроить и привести в порядок. Добавить к этому железобетонированные параллельные военные командные пункты, созданные в разных уголках СССР на случай вражеской агрессии: в одном только Сталинграде их было два, не говоря уже о Куйбышеве, Горьком, Самаре, Ульяновске, в Киеве под Днепром, под Кремлём из трибуны мавзолея – на случай боевой тревоги – с эскалаторными разветвлениями к персональным веткам метрополитена. А знаменитый гитлеровский Вервольф под Винницей – это фашистская достройка? Да сталинской же ставки, которую враги, захватив, не пощадили и перестроили на свой нацистский лад...
Никто и по сей день не знает, что Ялтинских конференций на самом деле было две. Потому что Сталину так удачно удалось запугать союзников предыдущей, Тегеранской, показательно выловив там несколько абверовских диверсионных бригад, что в Крыму это уже не составляло труда – несколько отрядов спецназа, переодетых в наци, нагнало такого страха на гостей, что они уже радостно переезжали, меняя дислокацию апартаментов. И никто не заметил, что, внедряя дополнительных Рузвельтов и других деятелей, Сталин так удачно комбинировал их на переговорах, что без труда выиграл пол-Европы. Единственное, кого он прозевал, это Францию. Потому что Де Голль не приехал принципиально, его спасла чрезвычайно разветвлённая сеть отечественного Сопротивления Маки, которая заметила, что какие-то агенты во главе со скульптором-реставратором Герасимовым кучкуются вокруг местной компартии, слишком активно интересуясь антропометрическими показателями Президента; заподозрив неладное, он тогда не поехал в Крым, чем и спас Отечество от совдеповского порабощения.
Рузвельт же поддался игре двойников настолько, что его там подменили на советского пособника, которого разоблачили лишь в США, потому что он плохо имитировал президентский паралич и часто вставал из инвалидного кресла размять ноги. Подставной чекист и понятия не имел о существовании в США телевидения – камеры слежения выявили это, и спецслужбы ускорили ему "болезнь": лже-Рузвельта срочно ликвидировал его преемник Трумэн.
Черчилля же подменить чекистам не удалось, потому что он (яркий сторонник Шерлока Холмса) предусмотрительно заметил, что и у самого Сталина почему-то каждый раз меняется форма ушей. То есть тогдашнее искусство гримировки ещё не овладело пластической хирургией, и Черчилль насчитал Сталиных три штуки, поэтому и отказался менять резиденции, счастливо избежав подтасовки ипостасей и спас Англию от коммунизма.
А какая же судьба неиспользованных дублёров? Лишь Берия знал, что длительное время Сталин наслаждался, подглядывая сквозь глазок за сексом "Де Голля" с "Черчиллем", презрительно пыхтя сквозь трубку:
– Вот и ясно, почему Альбион называют голубым...
И предавался киночеркушкам – кто знает, может быть, такая хроника когда-нибудь и пригодится?
Министерство иностранных дел держало в запасе лишь Цеденбалов три штуки. Не говоря уже об Ульбрихтах и Гомулках – потому что настоящие прототипы уже несколько лет копали урановые шахты в Жёлтых Водах.
– Живучие, падлы, – каждый раз удивлялся вождь, листая отчёты об их трудовой деятельности.
Именно здесь следует искать объяснение, почему в послевоенном СССР полностью прекратилось кинопроизводство.