Место для дракона Страница 6

Грызня ежедневная! А у меня дочка — курочка ряба! Скоро двадцать стукнет. А она всё ещё девица. Ты понимаешь, что это такое? Куда тебе! Сказано — дракон. А я отец, я мучаюсь, переживаю. Одна у меня дитятко... А ты залез в свою пещеру да и не чешешься. А рыцари издеваются. Тут понаехали кто откуда! У них драконы не то что ты. Настоящие... Вылезли, сожрали сотню-другую народа, потоптали деревни, нивы — всё как положено. А ты... лентяй... ну разве ж так можно?

Дракон хлебнул из бутылки и довольно рыгнул.

— Не давайте ему больше, — сказал отшельник. — А то буянить начнёт.

— О! Да я только этого и хочу! Пусть буянит! Пусть всё разнесёт! Ну, Грицю! Давай!.. Э-эх, слабак!.. А хочешь, я тебе свою дочку привезу? Пусть у тебя в пещере сидит, а я всем объявлю, что ты её украл. Вот тогда все зашевелятся, как муравьи. Как в старые добрые времена. Я уже не прошу, чтобы ты сам её похитил, нет... Пусть бы сидела где-то в уголке да вышивала. Не бойся, она очень спокойная...

— Э-э, да он ещё женщин не видал. Чего ему бояться?

— Вот видите! Как вы его учили? — повысил голос князь. — Библию и Евангелие он видел, а женщин — нет! А может, если бы увидел, так и разошёлся бы! Может, травку свою бы бросил! Да какую-нибудь пухленькую молодушку — а? Хе-хе-хе! — хрум! хрум! хрум!.. Ты ж должен что-то такое вытворить. Ну как же с тобой сражаться? Думаешь, рыцари дураки? Они сразу поняли, что с тобой что-то не так... Я бы тебе под пещеру костей навёз, всяких там черепов. А то у тебя как у белки в дупле. Где ж такое видано?

— Я не буду ни с кем драться. Не хочу.

— Опять ты за своё. Беда моя! А мне что — в петлю?

— Почему в петлю?

— Ну а как? Только в петлю. Куда же ещё? Так меня опозорить! Да что меня? Всё княжество опозорил. Люботин теперь у всех на устах будет... "Люботин? А-а, это там, где драконы как зайцы?" Я представляю, что меня ждёт. А мою дочь? Ей уже почти двадцать. Она уже кучу детей должна бы иметь. А всё ещё девица. Тебе этого не понять.

— А вы лучше объявите, что меня убили. Я тут посижу, носа никуда не суну.

— А как же! А где труп? Ты мне труп давай, а потом сиди: хоть сто лет! А кто видел, как тебя победили? Думаешь, все такие глупые? Я из-за тебя, оболтус, ночами не сплю, уже третий день пью. Так и сопьюсь к чёртовой матери. А что с дочкой будет? А с Люботином? У тебя что — патриотические чувства атрофированы?

— Да нет... просто я ещё молодой... не нагулялся...

— Жаль. Но что поделаешь?

Лицо князя постепенно стало буряковым. Отшельник тоже нехило захмелел и смотрел уже совсем мутными глазами. А дракон тем временем опорожнил бутылку до дна. Князь начал смеяться и хлопать себя по бокам, и этот смех передался соседям — сначала заржал отшельник, а потом и дракон загремел таким гулким смехом, что эхо разнеслось далеко по горам.

— Вот это да! — похвалил князь. — А ну-ка, ещё, братец, зареви, а? Ну что тебе стоит? Зареви, чтоб аж...

И он стал подталкивать змея в бок. Тот немного покапризничал, но в конце концов сдался и, задрав голову, заревел:

— ГХАААГХРРР!!!

Отшельник и князь попадали на землю, зажимая уши ладонями! Камни посыпались с гор, а на солнце наползла чёрная туча, и всё вокруг померкло, будто перед грозой. Дракон опустил голову на лапы и виновато посмотрел на гостей. Оба трясли головами и хлопали себя по ушам.

— Фу-у, уши заложило, — жаловался князь. — Умеешь! Тут ничего не скажешь. Молодчина!

Потом он поднялся и дёрнул отшельника за рукав:

— Пошли... пора домой.

Визит закончился тем, что князь полез целовать дракона.

4

На следующее утро дракон проснулся с лёгкой болью в голове. Но, искупавшись в озерце и приложив к виску пучок любистка, он почувствовал облегчение и с удовольствием развалился на траве, подставив пузо солнцу. Вспомнился разговор с князем.

Ну как я могу помочь этому человеку? Ценой собственной жизни?.. А, в конце концов, какие мне чужие беды?.. Патриотические чувства... что он имел в виду? Какое я имею отношение к Люботину? Князь, конечно, славный человек, но умирать из-за него как-то не хочется... Вот за учителя своего я бы... И на муки... не то что...

До уха донёсся глухой стук по камню, которым был завален выход на поляну. Дракон отодвинул глыбу и увидел вчерашних гостей.

— Ну, я же говорил! — замахал руками князь. — Опозорил ты меня, оболтус, перед всем светом.

— А что случилось? — удивился дракон.

— А то, что рыцари плюнули и разъехались по домам. Всё. Можешь радоваться. Ты своего добился.

— Я ничего не добивался.

— Да? А то, что ты из пещеры не вылазил — этого мало? Рыцарям надоело с тобой нянчиться. Только зря я такую кучу денег угрохал.

— Успокойтесь, ваша светлость, — сказал отшельник. — Что тут поделаешь, коли такое уродилось? Плоть драконья, а нутро — человеческое. Да что там человеческое — ангельское!

— Вот именно, что ангельское. А я из-за этого ангела скоро с ума сойду. Никому не рассказывай — стыдно ведь!

Князь и на этот раз принёс вино и не забыл прихватить кубки. В широкой лапе дракона кубок выглядел как напёрсток.

«Не добьюсь я ничего, — с тоской думал князь. — Хотя есть ещё один способ — добром взять. Почему бы и нет? Ведь то, что не позволено князю, не откажешь другу. Разве я не могу подружиться с драконом? Честно сказать, даже притворяться не придётся. Этот дракон и правда компанейский».

Князь в тот день и впредь больше не затрагивал больной темы, дракон почувствовал себя свободнее и оказался приятным собеседником. Князь даже захотел послушать стихи, и дракон читал их с закрытыми глазами, покачивая головой в такт.

5

С тех пор день за днём они втроём собирались вместе, и князь радовался, что его дипломатия обходится дёшево. Эти встречи были приятны всем. При дворе никто и не догадывался, куда так часто исчезает князь. Секрет знали только воевода и Настасия.

6

Несколько дней отшельник не появлялся в пещере, но такое уже бывало, так что ни дракон, ни князь особенно не тревожились. Работая над летописью, он частенько уединялся. Но на четвёртый день дракон встревожился и, дождавшись ночи, отправился в лес. Плохое предчувствие охватило его, когда он подошёл к дому. Ветер хлопал распахнутыми окнами, рамы скрипели, и по сквознякам выли завывания.

Дракон осторожно просунул лапу в дверь и вытащил лаву, на которой лежал отшельник.

— Ничего, ничего, — успокаивал себя дракон. — Я заберу вас к себе. Вы обязательно поправитесь. Что я без вас?

Отшельник молчал и дышал очень слабо.

Змей унёс его в пещеру и дежурил всю ночь, а утром, когда старик открыл глаза, напоил его зельем.

7

— Хорошо, что ты меня сюда привёз... Ты не представляешь, как страшно умирать в одиночестве. Я лежал и молился: Господи, не дай мне умереть посреди тёмной ночи...

— Нет-нет, не оставляйте меня, — испуганно проговорил дракон.

— У тебя ещё есть князь. Он неплохой человек.

— Да... с тех пор как смирился, что я не выйду на бой, мы встречаемся почти каждый день.

— Он мне сказал, что ты — единственное существо, с которым ему интересно разговаривать. В замке все в нём видят только князя. А здесь он перестаёт быть князем.

— Зато я не перестаю быть драконом. Не думаю, что он избавился от желания уничтожить меня.

— Когда народ засыпает, то спит так крепко, пока не почувствует на горле нож убийцы... Ты — тот нож. Ты всё ещё у горла... Налоги подняли — дракон виноват. Мальчишек в войско забрали — тоже дракон виноват. Град побил урожай — и тут дракон виноват. На тебя можно списать всё... Ночью, когда смерть стояла у меня перед глазами, я думал: зря я вмешался. Не нам менять законы природы. Мы их не создавали.

— Значит, вы жалеете, что учили меня?

— Жалею... Рождённому во тьме легче умереть во тьме. А тот, кто увидел хоть один луч света — для него смерть страшнее в тысячу раз.

— Да, это правда. Но я уже знаю, что сделаю. Я выйду на поединок. Ради князя, ради его дочери и ради Люботина. Моего Люботина. Потому что это и моя земля!

— Что ты говоришь?! Ты должен жить! Жизнь правителя не стоит и строки поэта! Ты должен писать!

— Но мне не дают!

— Тогда уходи отсюда! — с надрывом сказал отшельник. — Уходи от людей! Уходи в дебри, в скалы, в болота! У тебя же есть крылья! Ты забыл про них?.. Взлети в небо, только подальше от алчной толпы! Потому что не пишет, как бог, тот, кто не страдал, как пёс!

— Но я уже не могу без людей. Я пишу для них!

— Они же тебя и убьют! Пойми: когда идёт война — гибнут солдаты. А когда властитель хочет укрепить свою власть — погибают поэты первыми.

— Но и вас, хоть вы и ушли от людей, тревожит судьба Люботина! И вы переживаете, что будет, если князь умрёт, не оставив наследника. Вы ведь так и не стали настоящим отшельником! Никогда не закрывали сердце от мира!.. А хотите, чтобы я это сделал?.. Поздно! Я уже сросся с этой землёй и должен умереть на ней и за неё!

— Но ведь никто об этом даже не узнает! Когда человек умирает за Отечество — его имя прославляют веками. А ты был драконом и драконом останешься. Ты погибнешь как дракон, а не как поэт и герой. Люботин никогда не узнает правды. Героем станет тот, кто тебя убьёт. Зачем же эта жертва? Кому ты её приносишь?

— Вам! Вам — за всё добро, что вы сделали для меня!

— Господи! Ну как же тебе объяснить, что всё это напрасно? Куда важнее твоё слово! Мудрый всегда уступал глупому!

— И глупость завоёвывала мир.

— Умоляю тебя! Уходи! Беги от этого коварного мира! Живи среди зверей! Законы зверей — человечнее! — Отшельник резко поднялся на локтях. — Я хочу, чтобы ты жил! Чтобы ты был! — и тут же схватился за сердце. — Ты ещё не всё... не всё... сказал...

Дракон испугался:

— Что с вами, учитель?.. Лягте, успокойтесь...

— ...ты ещё должен... — прохрипел он, оседая, — должен жить...

— Нет! Не умирайте!

— ...назло всем князьям...

РОЗДЕЛ IV

1

Трава пожухла, цветы отцвели, осенняя прохлада пришла и на драконову поляну. Озерцо заштормило и померкло, на вершинах скал и в кронах деревьев галдели вороны, нагоняя тоскливую хандру. С высоты летели листья и жалобно шуршали, падая на поляну.

В один из дней, когда они сидели, как обычно, у могилы отшельника и пили вино, князь задумался, не пора ли проверить прочность их дружбы:

— Увы, не повезло мне... Вот так и покатилось всё в пропасть.

— О чём вы?

— Да как же... передать престол некому.