Место для дракона Страница 9

Мальчик встал в какую-то причудливую позу, широко раскрыл рот в улыбке и затараторил:

Наш Люботин — наша слава,

И прославленная держава!

Гей, народ, не забывай —

Надо род свой защищать!

Дети, будьте все послушны,

Пока папа ваш в бою,

Он за это, если вернётся,

Зуб дракона даст в строю.

Девочка подхватила:

Папа — воин хоть куда,

Он умеет воевать,

С драконом встретится в бою,

Чтоб нас с вами защищать!

И снова мальчик с той же широкой улыбкой:

Я мальчонка небольшой,

Влез на столбик я весной,

Песенку пою,

Князя я хвалю,

А на дракона плюю — тьфу!

Под бурные аплодисменты дети сошли с каменной глыбы.

— Но это ещё не всё! — загремел советник, размахивая листом. — Есть одна формальность, которую мы никак не можем обойти. Господа рыцари, у меня список участников боя. Сейчас я зачитаю имена, а вы быстро отзывайтесь, потому что времени мало: через два часа нас ждёт праздничная дифиляда, народные гулянья, танцы, песни, пир в честь победителя и прочие необходимые мероприятия. Так что будьте внимательны. Итак, начинаем. Пан Лаврин из Горшова герба Подкова. Пан Юхно с Косогора герба Любич. Пан Гудбранд из Моравии. Пан Базильо из Микуличина герба Трирог. Пан Збышко из Силезии. Пан Тонё из Галича герба Мак. Пан Любомир из Золочева герба Когут. Пан Матей из Каринтии герба Рак. Пан Чурило из Киева герба Тур. Пан Раду из Семиградья герба Мельница. Пан Йован из Черногории герба Холм. Пан Стефан из Крилоса герба Крилос... Прошу всех, кого я не назвал, выйти из строя.

Двое рыцарей подъехали к советнику.

— Господа рыцари, хочу поблагодарить вас за заботу и патриотический пыл, но до боя вас не допустят.

— Ге! А это почему?! — возмутился Кельбас.

— Потому, что вас нет в списке.

— Что это за анафемские порядки! — зашумели рыцари.

— Успокойтесь! Всё делается ради вашей же безопасности. У пана Кельбаса нет джуры. А без джуры сражаться с драконом строго запрещено. Так требуют правила безопасности.

— А при чём тут я? — спросил второй рыцарь. — У меня джура есть.

— У вас джура есть, но нет коня.

— А на чём же я, по-вашему, сижу?

— На муле.

— Это мул? Да вы смеётесь!

— Я не смеюсь, просто слежу за соблюдением закона. Вот это низкорослое создание — чистейший мул, то есть плод грешного соития осла с рыжей кобылой.

— Да как вы смеете оскорблять моего коня? Это же чистокровный половецкий виноходец! Где вы видели мула-виноходца?

— Правда, правда! — загудели рыцари. — Такого не бывает.

— Хорошо, проедьте, — согласился советник. — Проедьте, пусть я увижу этого виноходца.

Рыцарь послушно проехал рысью вдоль строя. Жеребец поочерёдно выбрасывал то две левые ноги, то две правые. Советник скривился.

— Ну ладно, вижу, что вышла ошибка. Это всё-таки виноходец. Можете стать в строй. Но назовите имя, чтобы я вписал.

— Рыцарь Жулин из Подгорцев герба Клюска.

Присутствующие разразились хохотом.

— И где вы такой герб раздобыли? — засмеялся и советник.

— А это мой дед, когда в поход собирался, возил с собой сушёные клюски. И вот однажды в степи ими и подавился. Царствие ему небесное. Тогда светлейший князь Корнило Медоустый и сказал: «Не от меча погиб, а от клюски. Но был витязем и дарую тебе посмертно, а детям твоим навечно — клюску в гербе». Так и в летописи записано. Я не вру.

— А что со мной? — всхлипнул Кельбас.

— А с вами просто — идите на холм, где сидит народ, и оттуда наблюдайте за происходящим. Потому что без джуры — как хотите, а я не пущу. Мне лишние заботы ни к чему. Есть же предписания. Так вот и соблюдайте их, пожалуйста. А то понабирались в тех распутных Германиях дурацких привычек и думаете, что сюда их притащите. Не выйдет, пан Кельбас! Мы тут голодранцев терпеть не будем!

— Это вы к чему?

— А к тому, что у вас, вон, и штаны какие-то не местные.

— Так это только что треснуло! Как на коня садился!

— Эге, конечно, я поверил! Только что! Оглядитесь — сколько народу собралось на подвиг посмотреть! А вы что им показываете?

— Сейчас зашью.

— Надо было раньше думать. Хотя, впрочем, главное препятствие не это, а отсутствие джуры.

— Да я найму кого-нибудь.

— Пан Кельбас! Не делайте из отца идиота, хорошо? Вам, как и мне, прекрасно известно, что только после двух лет службы джура становится настоящим джурой. До того — это мальчик на побегушках. А у нас тут не забава, а смертельный бой. И я отвечаю за каждого из вас.

Из города донёсся звон колоколов.

— О, прошу! Уже началась служба божья. Господа рыцари, преклоните колени и помолитесь во славу Богородицы Девы Марии и нашего покровителя святого Онуфрия.

Кельбас яростно свистнул нагайкой и умчался прочь. Пока рыцари молились, советник юркнул в кусты, а оттуда — в пещеру, где нос к носу столкнулся с драконом.

— Моё почтение, властелин гор и лесов! Я, с вашего позволения, тайный советник.

— А-а, это вы! Слыхал о вас.

— Наверняка мало приятного. Но что поделаешь — служба такая. Вот и сейчас обязанность свою исполняю.

— Что ещё вам от меня нужно?

— Немного. Но должен кое-что подсказать, ведь вы молоды и неразумны, на поединке ещё не бывали, правда? А дело это серьёзное... Итак, выходите из пещеры ровно в два часа. Бой продлится час. Как услышите колокола — это будет знак, что пора честь знать... Очень прошу придерживаться регламента, у нас всё рассчитано до минуты. Готовятся роскошные народные гуляния — цветные греческие огни, бумажные змеи и другие заморские диковинки. Жаль, вы этого не увидите. Но, с другой стороны, быть главным действующим лицом сегодняшнего дня — это большая честь. Надо чувствовать всю ответственность... Кстати — ваши крылья... Это не декорация? Вы умеете летать?

— Конечно.

— Ну и зря. Летать вам строго запрещается. Мы, откровенно говоря, просто не готовы к этому. Держитесь на земле. А то народ у нас, знаете, любопытный. Посмотрит кто-нибудь — да и сам захочет взлететь. А этого допустить нельзя... Так что обходитесь без крыльев, хорошо? Не волнуйте умы, так сказать... А с огнём как у нас? Дышим?

— Когда надо, дышим.

— Угу... Дышим, значит... Ну-ну... Против природы, конечно, не попрёшь. Но учтите — народ собрался не так уж далеко от места боя, как того требуют предписания. Так что смотрите, не попалите никого своим пламенем. А то весь праздник испортите... А вообще, зачем вам это пламя? Лишнее, как по мне. Без огня даже лучше. Ещё и лесок поджечь можно — а он у нас сосновый, вспыхнет, как солома.

Советник обошёл змея, заглянул тут и там, даже постучал камушком по чешуе, потом попробовал её поддеть пальцем.

— Гм, надёжная штука. Как железо. Только уж очень густая у вас чешуя. Уж очень. Вот бы чуть-чуть пореже... Не получится, да?.. Хм... Жаль. Загусто. Господь перестарался. Глядишь, за час ребята и не справятся. А? Как думаете?

Дракон закрыл глаза и начал вспоминать своё первое стихотворение. Он знал — это успокоит. Ведь чего нервничать? Служба у человека такая — вот он и ковыряет, если не пальцем, то словом... Но стих не вспоминался, и змей открыл глаза. Человечек что-то болтал, размахивая руками:

— ...есть рыцари и из-за границы, понимаете? Мы ни в коем случае не должны перед ними опозориться. Но и убить вас никто из них не должен. Мы этого не допустим. Герой должен быть свой. Так сказать, для истории и для примера.

— Чего вы переживаете? Разве вам неизвестна наша договорённость с князем?

— Ну-у, нам и не такое известно. Работа такая, хе-хе. Пот трудимся... Но, видите, дело тонкое. Князь хочет, чтобы вы поддались пану Лаврину, княжна предпочитает его джуру. А я — единственный в этом зачуханном княжестве человек, который смотрит не поверхностно, а вглубь. Этот пан Лаврин мне не очень по душе. Большую часть жизни провёл за границей. Кто его знает, что у него на уме.

— Меня это не интересует.

— Ну да, после вас хоть потоп! Но разве это позиция настоящего патриота?

— Причём тут патриотизм?

— Ну, вы ведь сами себя патриотом видите. Разве нет? Ведь отшельнику вы сказали, что идёте на смерть ради Люботина.

— Вы подслушивали наши разговоры?

— Это несущественно... Просто у меня есть вполне точные данные, что рыцарь Лаврин участвует в бою лишь из азарта, престол ему не нужен. А джура — молокосос, не более. Среди рыцарей есть достойнейший — это пан Любомир из Золочева герба Когут. Этот герб у него и на плаще, и на груди, и на щите. Запомните!

Дракон переступил с лапы на лапу. Советник отпрянул на шаг.

— Я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете. Но всё же вам стоит сосредоточиться. Итак, что я предлагаю... Вы... э-э-э... отдаётесь рыцарю Любомиру, а я за это обещаю, что ваши рукописи будут надёжно сохранены. Авторство, разумеется, останется в тайне. Ведь одно дело — убить дракона, совсем другое — поэта. Так что шило из мешка не должно вылезти ни при каких условиях.

«А если вылезет?» — усмехнулся змей, вспомнив рондо-акростих, из которого смышлёный человек может вычитать имя автора: «Дракон Григорий».

— Если я говорю «не должно», то за слова отвечаю. Такие фокусы, как акростихи, у нас не проходят.

— О, вы ещё и с моими рукописями знакомы!

— Уважаемый, вы бы первым приняли меня за идиота, если бы выяснилось, что я их не читал, не так ли?

— Господи, как же ты допускаешь, чтобы они ещё и в душу лезли?

— В душу? Ну что вы! Не преувеличивайте. Хотелось бы, конечно, и в душу, но тут мы недоработали... Словом, смотрите сами. Потому что весь ваш умственный труд, так сказать, плод неутомимых стараний, может превратиться в аккуратную кучку пепла, которую ветер с наслаждением развеет над скалами... и не тешьте себя мыслью, что, раздавив меня, решите проблему.

— Да, я даже такого червя, как вы, не могу раздавить — но не потому, что за вами стоит десяток таких же червей, а потому, что даже вы для меня — живое существо. Потому что вас тоже качала мать и пела колыбельную на том языке, на котором пишу я. И радовалась, когда вы начинали лепетать новое слово... А теперь отступитесь. Да будет воля Божья.

ГЛАВА VI

1

«Странно, тогда, когда рыцари впервые вызвали меня на бой, я дрожал от страха, полз, убегал от бешеного дыма, боролся за жизнь, как утопленник, а теперь мне всё равно. Потому что теперь я иду на смерть из любви к моему учителю и к князю».