Джуры казака Швайки Страница 12

— Ну, чего бы я тут маялся, как Марко в аду?

В дупле была не только голова. Там было и тело, и руки с ногами. И когда всё это выбралось наружу, перед ошеломлёнными мальчишками возник широкоплечий юноша.

Это был тот самый, за кем гнались татары.

— Апчхи! — чихнул он напоследок. Потом взглянул на ребят и весело сказал: — О, знакомые из Вороновки! Как это вы сюда попали?

Глаза у мальчишек стали ещё больше. Этого человека они видели впервые. А он уже прилаживал кусок коры к дуплу. Затем отошёл, посмотрел на свою работу и довольно спросил:

— Ну что, видели когда-нибудь такое? Нет? Вот то-то же. А теперь, парень, — обратился он к Грицику, — сбегай-ка к тем деревьям, посмотри, не вернулись ли татары.

Пока Грицик поднимался на холм, незнакомец повернулся к Саньку:

— Ну, рассказывай, как вы сюда добрались.

— Мы сбежали из Вороновки… — начал было Санько, но незнакомец его остановил:

— Это я знаю, — сказал он. — Знаю, как вы напугали пана Кобильского и его слуг, как ночевали на Сторожевом дубе.

— Так это вы тогда чихнули? — догадался Санько. — А мы подумали — это… оборотни.

— Неужели вы не выгнали их с пепелищ? — с насмешкой спросил незнакомец. Оказывается, и об этом он знал!

— Так это вы подложили нам луки и ножи?

— Был такой грешок, — с готовностью согласился незнакомец. — А то злость взяла: такие смелые ребята — и дрожат на ветках, как две синички. А ещё чего вы боялись?

Санько задумался.

— За нами ещё волк крался, — вспомнил он. — Страшный. Даже днём от нас не прятался.

В глазах незнакомца вспыхнули весёлые огоньки.

— Страшный, говоришь. А всё же вы живы и здоровы. Значит, справились с ним?

— Нет, не справились. Убежали. Плот сделали и по Днепру ушли.

— Молодцы, сообразили, — одобрительно кивнул незнакомец. — А на Днепре всё было спокойно?

Когда Санько рассказал про таинственные лодки, глаза незнакомца вспыхнули тревожно. А когда дошёл до того, как какие-то люди, переодетые татарами, ограбили и чуть не убили рыжего Мацыка, незнакомец стиснул зубы.

— Ну, нечестивцы, погодите, — пригрозил он неизвестно кому. — Так, говоришь, его волк спас?

— Ага. Мне даже кажется, что рыжий сам его специально подзывал свистом.

— Молодец, — похвалил Санька незнакомец. — Верно догадался. Будет из тебя человек, если татары не поймают.

Когда Грицик вернулся с холма, Санько и незнакомец сидели рядом и беседовали, как старые друзья. Санько напевал песню ночного гребца с Днепра, а незнакомец громко смеялся.

— Так ты говоришь, попались Швайке? И за что же они так злятся на этого Швайку?

— Никого нет, — сказал Грицик. — Я и в степь смотрел, и в плавни. Пусто. Одни птицы летают.

— Ну, птицы нам не страшны, — успокоил его незнакомец. — Это не мы их, а они нас пусть боятся…

Незнакомец сделал шаг, второй — и вдруг исчез. Будто сквозь землю провалился. Мальчики только глаза протёрли: только что стоял перед ними, улыбался — и нет его! Даже трава не шелохнулась. А через минуту что-то, похожее на его силуэт, мелькнуло на холме между деревьями, откуда только что вернулся Грицик.

— Не верит, — обиделся Грицик. — Пошёл проверять. А о чём он тебя расспрашивал?

— Как мы сюда добрались, — ответил Санько. Потом оглянулся на холм и тихо добавил: — Мне кажется, он следил за нами.

Грицик усмехнулся недоверчиво.

— Всё ты выдумываешь, — сказал он. — Я бы его заметил. У меня глаз острый.

Теперь уже обиделся Санько.

— Не веришь? А откуда он знает, как мы оборотней крестили? А оружие кто нам подкинул у Сторожевого дуба? Сам признался. Вот только о ночных гребцах на Днепре не знал…

И Санько запнулся.

Рядом с ними, будто ничего и не случилось, снова появился незнакомец.

— А вот этого и правда не знал, — согласился он. — За это вам, ребята, большое спасибо. А теперь слушайте: сможете добраться до плавней? Не устали?

— Нет, — сказал Грицик. — Но ведь там…

— Ты про тех, кто рыжего Мацыка схватил? Так пусть это будет не вашей заботой.

— Да мы не об этом, — сказал Грицик. — Мы на холме оставили куропатку. Хотели с Саньком её поджарить — голодные.

Незнакомец вздохнул.

— Придётся потерпеть, ребята. А вы хорошо спрятались, — похвалил он их. — Молодцы. И за куропатку от моего товарища вам большое спасибо.

— От какого товарища? — спросил Санько.

— Есть у меня один. Полагаюсь на него не меньше, чем на себя.

— А почему он сам не пришёл? — спросил Грицик.

— Очень уж он застенчивый. И дел у него сейчас много, Грицик.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — удивился Грицик. — А, понял! Это Санько сказал.

— Ничего я не говорил, — возразил Санько.

— Я, парень, должен всё знать, — сказал незнакомец. И неясно было — шутит он или нет. — Ну что, друзья, отдохнули — и вперёд.

Ребята шли за незнакомцем и удивлялись. Что за человек им попался? Говорит, что всё знает… Но как? И ходит он как-то иначе, не как обычные люди. Не идёт — крадётся. Тихо, неслышно. И вроде бы никуда не смотрит, а всё замечает. Вот только что, не оборачиваясь, новый знакомый сказал:

— Санько, не отставай. И под ноги гляди — на змею наступишь.

А Санько и правда отстал. И чуть не наступил на гадюку. Хорошо, что она заметила его первой и ускользнула.

— А как вас зовут? — наконец не выдержал Грицик.

Незнакомец обернулся, дождался, пока мальчики его догонят, и сказал:

— Зовите меня Филиппом. — Подумал и добавил: — Пока что.

— Как это? — не понял Грицик.

— А так. Сегодня я Филипп. А завтра, может, стану каким-нибудь Саид-беем.

Ребята испуганно отшатнулись. Филипп, или Саид-бей, улыбнулся:

— Не бойтесь. Для вас я никогда беем не стану.

Когда добрались до плавней, Филипп велел друзьям отдохнуть, а сам куда-то исчез.

Разве что сказал:

— Что-то у меня на сердце неспокойно. Пройдусь немного, а вы тут подождите.

Сказал — и пропал, будто и не было. Вернулся под вечер. И не пешком — на коне. Причём именно на том самом, на котором убегал от татар.

— Повезло нам с вами, ребятки, — сказал он. — Ещё бы чуть-чуть задержались у того озера — и быть бы нам сейчас в татарском плену.

— Они что — вернулись? — ужаснулся Грицик.

— Нет, другие подъехали. Из другой орды. А у вас как — всё в порядке?

Ребята переглянулись.

— Кажется, всё нормально, — ответил Грицик. — Только есть сильно хочется. Мы уже думали что-то подстрелить и поджарить.

— Хорошо, что не успели, — сказал Филипп, и лицо его потемнело. — Эти нечестивцы были совсем рядом. Я еле успел увести их в сторону. Шли по нашему следу. А увидели бы ещё и дым — точно бы не свернули.

— Так они что — снова за нами гнались?

— Почти, — ответил Филипп. — Только где им угнаться за моим Ветриком!

Он ласково похлопал по влажному боку своего коня. Потом вынул из сумки круглый лепёшку, разломил её на четыре части и две дал мальчикам.

— Подкрепитесь немного, — сказал он. — А ужин, надеюсь, будет в другом месте.

Самую большую часть Филипп отдал Ветрику. Тот не отказался.

— Отдам вас добрым людям, — продолжал рассуждать Филипп, — и отправлюсь дальше.

— А куда именно? — не сдержался Санько.

Грицик толкнул его локтем в бок.

— Ну что ты пристаёшь? — возмутился Санько. — Куда дядя Филипп захочет, туда и поедет. Он же казак, человек вольный!

— Именно так, — согласился Филипп. — Только, ребята, не обращайтесь ко мне, как к старому. Я ведь ещё не настолько пожилой. Договорились?

Часть вторая. На Казацких островах

НА КАМЕННОМ ОСТРОВЕ

К вечеру они отправились вглубь днепровских плавней. Но перед этим Швайка вскочил на Ветрика, выпрямился во весь рост и долго вглядывался в татарскую степь, заслоняя глаза рукой. Похоже, что-то сильно его тревожило. Наконец он спрыгнул с Ветрика, взял его за повод и повёл в камыши.

Земля стала упругой, под ногами захлюпала топь.

Было тихо и душно. После сухого степного воздуха дышать стало трудно. Кто-то невидимый хлопал по воде. То ли бобры, то ли крупная рыба. Время от времени до путешественников доносилось сердитое хрюканье, и тогда Филипп замирал, вслушиваясь в непрекращающийся шорох камышей.

Один раз он даже решил повернуть назад.

— Кабаны тут злые, — шепнул он ребятам. — Лучше обойти.

Но больше всего докучали комары. Они налетали тучами, пищали, садились на лицо, шею, ноги. В конце концов Грицик не выдержал и намазал лицо чёрным илом.

— Теперь не будут кусать, — сказал он.

Санько подумал и тоже измазал лицо. И правда, комары жужжали, но уже не кусали.

Филипп оглянулся, кивнул одобрительно.

— Настоящие казаки, — сказал он. — Сами додумались?

— Да нет, — ответил Грицик. — В Вороновке все так делают, когда в болото идут.

А вот Филиппа комары не трогали. Видно, потому что он курил трубку.

Скоро камыши стали редеть. В просветах заблестела днепровская синева. Подула тёплая, влажная струя ветра, и комары исчезли.

Путники вышли на берег. Заплаву частично покрывали кувшинки. За ней виднелся остров с изогнутыми берегами. Там росли раскидистые деревья, вдоль воды свисали ивы и камыши. Между ними в просветах жёлтел песок. А за островом до самого горизонта переливалась днепровская ширь.

— Вот и пришли, — сказал Филипп.

Он поднёс ладонь ко рту и трижды крикнул, подражая филину. Потом замолчал и ещё раз прокричал.

В ответ из глубины острова донёсся утиный кряк. Вскоре зашевелились кусты у болотистого берега, и на волнах покачнулся широкий, пузатый плоскодонный челн. В нём стоял детина в распахнутой на груди холщовой рубахе. Мгновение он всматривался в пришедших, а потом стал яростно отталкиваться длинным шестом.

— Филипп! — закричал он издалека. — Да чтоб тебя мухи заели! Мы тут уже всякого навыдумывали…

Челн с разгона выскочил на берег. Детина бросился к Филиппу с объятиями — у того аж кости хрустнули. Трубка выпала изо рта Филиппа и задымила в траве.