Захар Беркут Страница 18

Громко радовались товарищи, услышав такую речь Максима. А боярин аж захлёбывался от злости.

— Паршивый холоп! — закричал он. — Подожди, я тебе покажу, как рано ты хвастался своей свободой! Сегодня же кандалы загремят на твоих руках и ногах! Сегодня же ты будешь валяться в пыли перед начальником монгольского войска!

— Лучше умереть! — ответил Максим.

— Не умрёшь! — взревел боярин. — Эй, дети, — обратился он к монголам на их языке, — вперёд на них! Только этого не трогать, этого нужно взять живьём!

И он подал знак к бою. По горам и лесам разнёсся зловещий рёв рогов и оборвался. Вокруг боярского дома воцарилась тишина, страшная, как перед бурей. Как змеи, засвистели монгольские стрелы, обрушиваясь градом на боярское жильё. Правда, нападавшие были ещё слишком далеко, чтобы их стрелы могли задеть защитников или нанести серьёзный вред. Потому Максим крикнул своим товарищам, чтобы пока не стреляли, щадили стрелы и оружие, применяя их только тогда, когда можно будет точно попасть и нанести врагу серьёзный урон. А чтобы не допустить врагов сразу к стенам дома, он со своими избранными стал во дворе, в двадцати шагах от входа, за крепким дощатым заграждением — куском недостроенного частокола. Частокол был слишком высоким для монголов, и их стрелы не достигали защитников. Зато стрелы тухольцев, хоть и редкие, били метко и смертельно, удерживая врагов на расстоянии. Тугар Вовк страшно разозлился, увидев это.

— В атаку на них! — крикнул он, и толпа монголов, сбившись в кучу, бросилась под его предводительством к заграждению с громким криком. За заграждением было тихо, словно там вымерли все. Вот-вот монголы добегают, вот-вот своей массой повалят частокол — как вдруг над заграждением вырос целый ряд голов и могучих плеч — и свистнула в ответ туча наточенных стрел, и закричали от боли поражённые монголы страшными голосами. Половина их рухнула, как скошенная, а другая половина с криками повернула назад, не слушая проклятий и воплей боярина.

— Ура, молодцы! Ура, Максим! Ура, Тухольщина! — закричали защитники, и дух вновь вселился в них. Но боярин, обезумев от ярости, уже собирал новую толпу на штурм. Он наставлял монголов, как нужно нападать и не разбегаться при первом отпоре, а переть по трупам вперёд. Тем временем и Максим давал указания своим молодцам, и они с поднятым оружием ждали нового натиска.

— Вперёд на них! — крикнул боярин, и сначала целыми тучами монголы выпустили град стрел в противников, а затем снова с громом ринулись к заграждению. Но опять их встретили меткие выстрелы защитников, и вновь часть нападавших с криком рухнула наземь. Но оставшиеся уже не бежали назад — они с оглушительным воем неслись дальше и добрались до частокола. Мгновение было страшное. Тонкое дощатое заграждение отделяло смертельных врагов, которые, будучи так близко друг к другу, не могли дотянуться. Все замерли, слышалось только тяжёлое, прерывистое дыхание с обеих сторон. Вдруг, как по команде, загремели монгольские топоры по заграждению, но в ту же секунду тухольские молодцы мощными рычагами поддели его снизу, навалились плечами и опрокинули на монголов. И вместе с этим падением на поваленные ряды монголов ринулись защитники с топорами на длинных древках, сокрушая черепа врагов. Забрызгала кровь, зазвучали крики и стоны, и снова рассыпалась в панике толпа нападавших, оставив на месте сражения трупы и раненых. Радостный крик защитников встретил победу, а монголы в ответ послали новый град стрел, а боярин — поток яростных проклятий. Но молодцам пришлось оставить своё передовое укрепление — с сожалением они прощались с тем местом, откуда так удачно отразили первые атаки. Без потерь, без ран, в полном вооружении и идеальном порядке, лицом к врагу, они отступили под стены боярского дома.

Пока на южной стороне двора бой шёл успешно, на северной завязалась ожесточённая и менее удачная схватка. Там тоже свистели стрелы без вреда для оборонявшихся, но монголы быстро перешли к штурму, и защитникам пришлось несладко. Они бросились группой на врага, но были встречены стрелами и вынуждены отступить, потеряв трёх раненых, которых монголы тут же изрубили на куски.

Первым делом Максим обошёл все позиции и внимательно осмотрел расположение. Живым кольцом окружили монголы дом и безостановочно обрушивали на него град стрел. Оборонявшиеся тоже стреляли, хоть и реже. Максим сразу понял: враги хотят загнать их внутрь дома, откуда им труднее будет вести стрельбу, и тогда врагам легче будет победить. Значит, главное для защитников — удержаться снаружи. Но здесь они были на виду и под непрерывным обстрелом. Чтобы хоть немного укрыться, Максим велел снять двери, доски от столов и выставить их перед каждым постом, как большие щиты. Из-за этих укрытий молодцы метко стреляли по врагам, насмехаясь над их бесполезными стрелами. А сам Максим переходил от поста к посту, обдумывал новые способы обороны и вдохновлял товарищей своим примером.

— Держимся, друзья! — говорил он. — Скоро в Тухле услышат крики или кто-то увидит, что тут творится, и к нам придёт подмога!

Полчаса уже длилась осада. Монголы стреляли и яростно проклинали «русских псов», которые не только не сдавались, но ещё и мужественно защищались. Тугар Вовк собрал старших вождей на совет — обдумать решающий удар.

— В атаку идти! — сказал один.

— Нет, в лоб тяжело, стрелять до последнего — вот как, — предложил другой.

— Погодите, — сказал Тугар Вовк, — всему своё время. Сейчас главное — согнать их с меньших постов. Сведите основные силы будто бы для штурма, чтобы отвлечь их внимание, а тем временем небольшие отряды пусть подойдут с двух сторон к торцевым стенам. Там нет окон, но стоя под стеной, они смогут причинить большой вред.

Вожди согласились — сами бы такого не придумали. Завозилась монгольская рать, загремело оружие, сверкнули мечи и топоры, и стиснули крепко в руках оружие тухольские молодцы, готовясь к тяжёлому бою. Но пока монголы совещались, Максим не терял времени. У него возникла счастливая мысль. В дощатом чердаке дома были на все стороны маленькие окна — он поставил в каждом по два слабейших воина, чтобы они наблюдали за врагом и вредили ему стрелами или камнями. Один стрелял, другой подносил боеприпасы, а третий передавал новости вниз.

Затрубили трубы, и диким воем завыли монголы, бросаясь в атаку. Но они не собирались вступать в рукопашную — добежав до половины пути, резко остановились и обрушили стрелы на защитников. Но оборонявшиеся, готовившиеся к последнему бою, встретили их градом стрел и нанесли серьёзный урон, после чего вся монгольская линия снова отступила. Молодцы приветствовали отступление громкими насмешками.

— Ну что, боярин, — крикнул Максим, — сила великого Чингисхана, видно, сердце зайца имеет: разбежится — и в кусты. Стыдно тебе, старый воин, командовать таким сбродом! Они только в толпе смелые, как бараны, а по одному — и за полмужа не станут!

Боярин промолчал. Он уже знал, что Максим рано радуется. И Максим это вскоре понял.

Радостный вопль монголов раздался с обеих сторон у торцевых стен дома. Пока шёл отвлекающий манёвр, они подошли к этим неохраняемым сторонам — там не было ни окон, ни дверей, и товарищи не уделяли им должного внимания. Да, с чердака в них пустили пару точных стрел, но это не остановило — стоя прямо у стены, под нависшей крышей, они были защищены от ударов сверху.

Максим побледнел, услышав эти крики, и получив весть от часового, понял, что происходит.

«Пропали мы, — подумал он. — О спасении и речи нет. Теперь борьба — не на жизнь, а на смерть».

И Тугар Вовк, увидев успех своей уловки, закричал с ликованием:

— Ну что, холопы! Посмотрим, надолго ли вас ещё хватит! Видите, мои воины уже у ваших стен. Поджечь стены! Живо! Мы выкурим их из этого гнезда, а на открытом поле они против нас — как мыши против кота!

Максим понял, что шутки кончились, и собрал всех вместе — нечего было больше обороняться поодиночке, если монголы поджигали стены.

— Братья, — сказал он, — возможно, нам суждено погибнуть, потому что помощи ждать неоткуда, а монголы, знайте, никого не пощадят, как не пощадили наших раненых. Но если умирать — так как воины, с оружием в руках. Что скажете: стоим тут до конца или всем скопом ударим на монголов, может, прорвём их ряды?

— Да, да, в атаку на монголов! — закричали все. — Мы не лисы, которых охотник дымом выгоняет из норы!

— Хорошо, коли таково ваше решение, — сказал Максим. — Встаньте в три ряда, луки и стрелы бросьте, топоры и ножи — в руки. За мной!

Словно огромный камень, выпущенный из тяжёлой катапульты, с грохотом ударили наши молодцы в монгольские ряды. Да, по пути их встретил град стрел, но они были к этому готовы: передний ряд нёс как щит столешницу, прибитую к двум копьям, и в неё ушли почти все стрелы. Подбежав вплотную, они отбросили свой щит и с бешеным воем обрушились на врага.