Тайна казачьей шашки Страница 4

Наталочка хмурилась, дулась, даже немного всплакнула — хотя, когда слёзы особенно нужны, их нелегко выдавить. Родители оставались невозмутимы. Вероятно, лучше было бы рассказать им всю правду, но Наталочка упрямо молчала. Она пообещала Антипу, что сохранит тайну, и её обещание — не пустяк, чтобы глупцу на утешение. Уже когда садились в машину, она завыла так отчаянно, что папа в конце концов не выдержал:

— Ну ладно уже, ладно, поедем в этот твой форт. Только ненадолго.

— Ты опять потакаешь её капризам, — строго заметила мама.

Наталочка всхлипнула и засияла, как новенькая монетка.

За селом Тараканов они свернули с трассы на узкое шоссе и очутились в лесу. Девочка притихла: сейчас должен быть поворот к форту, но Антип советовал заходить с другой стороны. К счастью, на дороге не было никаких указателей, и папа благополучно проехал дальше.

— А теперь нам налево, — подсказала Наталочка, увидев рыжую, размытую дождём грунтовку, круто уходящую вниз.

— Ты точно всё разузнала? Ничего не перепутала? — засомневался папа.

— Нам сюда, точно.

Он почти стонал, ведя Машку по глубоким колеям. Наконец, дорогу перерезал железнодорожный насыпь, а грунтовка потерялась под густым спорышем.

— Ну и куда теперь? — остановил машину папа. Мама молчала с осуждением, весь её вид говорил, что лучшего и не следовало ожидать. Но Наталочка знала: они попали куда надо. По одну сторону насыпи тянулось бескрайнее болото, по другую — крутой обрыв, по которому вилась тропинка, о которой рассказывал Антип. Всё совпадало с его описанием, всё шло по плану.

— Форт на этом обрыве, — уверенно сказала Наталочка. — Подождите здесь, а я заберусь и посмотрю.

— Вряд ли там есть что-то, кроме леса, — усомнился папа, но она уже взбежала вверх, как козочка.

И только теперь она по-настоящему оценила, как хитро всё устроил Антип, выбрав вход в форт именно с этой стороны. Обрыв головокружительный — родители не станут по нему карабкаться. А она сама сможет без помех подстеречь злоумышленников.

Наверху раскинулась солнечная поляна, по краю которой тянулась то ли тропинка, то ли старая дорога. Но форту... не было. Вокруг стоял только лес, только холмы, заросшие акацией и кустарником. Наталочка растерянно пошла по тропке, обогнула холм и... не поверила своим глазам: с той стороны в холм были вмурованы двухэтажные казематы! Так вот он какой — этот Таракановский форт! Врытый в землю, как кротовая нора, замаскированный, словно логово хищника!

Когда-то вдоль казематов, вероятно, шла улица, а теперь — едва заметная среди крапивы тропа. По бокам поднимались грандиозные руины, похожие на мёртвые города в джунглях, которые Наталочка видела в кино. Потрескавшийся кирпич, арки, своды, чёрные ниши подземных ходов, а над всем этим — зелёная колоннада леса, хмель и дикий виноград, буйство бересклета и ежевики. И — тишина, неподвижная тишина, от которой становилось жутко.

Девочка оглянулась. Дорога, по которой она пришла, уходила под тяжёлый бетонный свод, в тёмный туннель, ведущий к внутреннему двору. Именно туда ей и нужно. Было страшно и... интересно; собрав всю свою решимость, Наталочка шагнула во тьму. Её окутал холод, шаги гулко отзывались от влажных стен. Вдалеке впереди светилось круглое пятно. Глаза привыкали к темноте, различали чёрные провалы боковых туннелей, лестницы, ведущие в неизвестность. Она вспомнила, что один из подземных ходов тянется аж до замка в Дубно — брр, страшно подумать, какие это километры сплошной тьмы... Вдруг в нише, которую девочка только что миновала, что-то зашуршало, захлопало, и тишину прорезал то ли вскрик, то ли визг... Потеряв голову от ужаса, Наталочка со всех ног бросилась вперёд, к свету. Она выскочила из туннеля и оказалась на такой же мёртвой улице, среди полуразрушенных казематов, крапивы и зловещей тишины. Позади, в туннеле, снова было тихо. Что это было? Может, сова? Или одичавший кот? Сердце всё ещё бешено колотилось.

Ко всему прочему теперь Наталочка не знала, как вернуться к родителям. Она не могла решиться пройти ещё раз через этот зловещий туннель. Может, есть другой выход? Стараясь ступать неслышно, она пошла по улице, которая, как круг, огибала большую постройку. Всё это было похоже на сон, на какой-то нереальный мир — улица среди руин, печальный город теней, утопающий в бурьяне. Чернели пустые глазницы окон, на карнизах и выступах пустили корни берёзки. Вдруг Наталочка остановилась. Это же то самое место, где Антип велел прятаться: два узких входа в стене рядом. Постой, какой же из них её? Тот, что справа, или тот, что слева? И тут она услышала голоса — совсем близко: один низкий, басовитый, второй — выше. Разговаривали двое мужчин. Вот беда, пришли владелец сабли и покупатель! Надо скорей прятаться! Девочка бросилась в ближайший проход и...

Сначала она не поняла, что произошло. Было темно. Она лежала на дне. Кажется, провалилась. Болит бедро, колени жжёт — наверное, до крови ободраны. Наталочка встала, протянула руки — упёрлась в холодный камень. Слева стена, справа и сзади — тоже. Колодец, каменный колодец. Она выбрала не тот вход. И оказалась в колодце.

Кто теперь спасёт саблю? Может, Антип что-то придумает? Может, привидение подскажет ему? Ведь она теперь ничем не может помочь. Провалилась — и провалила дело.

Снаружи, у подножия горы, её ждали родители. Начнут ли они скоро её искать? И смогут ли попасть в форт? Он ведь так хитро спрятан! А если и попадут, догадаются ли, что девочка сидит в яме?.. Потому что иначе... Нет, лучше не думать, что может случиться здесь, в этой мрачной темноте, среди влажных каменных стен... Леденящее оцепенение охватило её тело до самых кончиков пальцев.

Постой! Ведь наверху — владелец и покупатель сабли. Хоть они и задумали по-звериному уничтожить реликвию, но вряд ли оставят в беде невинного ребёнка. Ну, может, не совсем невинного... но всё-таки. Наталочка изо всех сил закричала: ау, спасите! Кричала долго и отчаянно. В какой-то момент услышала шаги над колодцем. Но ей никто не ответил. Похоже, злоумышленники ещё хуже, чем казалось. Такие и саблю не пощадят, ясно как день.

От крика она охрипла. Что дальше? Главное — не отчаиваться. Наталочка снова ощупала стены. Нет, не выбраться, бесполезно. Она села, обняв ободранные колени.

Наверное, папа с мамой не попали в форт. Уж больно их долго нет. Потеряв ребёнка, в Берестечко они не поедут. Может, поедут в Дубно, в милицию, подадут заявление о пропаже? Это было бы лучше всего. Милиционеры наверняка догадаются заглянуть в колодец. Но где же они сейчас?

На всякий случай нужно придумать, как выбраться без милиции. Она вспомнила Синдбада-морехода: тот тоже попадал в похожую беду. И выбрался из колодца, нашёл нору диких зверей, ещё и собрал кучу жемчуга и самоцветов. Наталочка пошарила по полу. Камешков валялось много — гладких, круглых, словно шлифованных. Может, и правда драгоценных. В крепостях всегда прятали сокровища. И этот колодец, в котором нет воды, зачем-то ведь построили. Может, для ценностей? Для них здесь отличное укрытие. Её пальцы нащупали плоский металлический кружочек. Монета! Наверное, золотая. Наталочка спрятала её в карман и начала шарить дальше. Других монет не было, зато камешки — явно драгоценные, иначе зачем бы их прятать с деньгами? Она собрала камешков. Потом снова обследовала стены — нет ли норы, ведущей к терновым зарослям на обрыве? Нет, Синдбаду повезло больше, чем Наталочке. Под Дубно диких зверей, видно, мало.

Наверху тихо, ни звука.

Интересно, сколько дней человек может прожить без еды? Когда-то она слышала поговорку: пока сытый похудеет, худой сдохнет. К несчастью, Наталочка была именно худенькой. Значит, долго не протянет. К тому же, сегодня почти не завтракала — всё добивалась, чтобы поехали к форту, будь он неладен. Кто знал, что её жизнь будет зависеть от яичницы с помидорами! А ещё вода... Без воды человек долго не выживает. Выходит, шансов у неё немного. Уже сейчас хотелось пить. И есть. Голод просто зверский! Наверное, прошёл уже целый день.

Когда-нибудь Наталочку найдут... Но что, если будет уже поздно? В газетах напишут о смелой девочке, которая, спасая национальную реликвию, пожертвовала собой. Так и напишут: "отдала свою молодую жизнь", и это будет красиво и трогательно... Бедная мама будет горько плакать. Может, жемчуг и самоцветы, которые найдут в её карманах, немного её утешат. Она сделает крупное пожертвование на восстановление церквей — как давно мечтала. Но единственную родную дочку это не заменит. Как же она будет сожалеть, что часто кричала на ребёнка, даже сегодня утром! Тут Наталочка вспомнила, что мама как раз и кричала, чтобы не ехать в форт. Что ж, она была права — это тоже её утешит. У Наталочки сжалось сердце от жалости: такая она неудачливая и несчастная, пропадает ни за что, ни про что, да ещё и по своей вине; по щеке скатилась горячая слеза, за ней ещё, ещё... А потом словно прорвало плотину — девочка зарыдала навзрыд.

Тем временем мама с папой сидели, не подозревая, что на них надвигаются серьёзные испытания. Солнце уже припекало, осушая утреннюю росу, и мама начала сердиться. Где же застряла эта девочка? Ещё чего доброго, молебен на Казацких Могилах начнётся без Руснаков.

Вместо Наталочки на обрыве появился аккуратный мальчик с прилизанным чубом. Осторожно спустился по крутой тропке, припадая на правую ногу.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался он. — Ваша дочка просила, чтобы вы ещё немного подождали. Наверху подъехал автобус с туристами, и она присоединилась к ним. Экскурсовод покажет им форт. Ей это очень интересно, — и он пошёл прочь.

— Чёрт-те что! — пробурчала мама. Мальчик оглянулся и добавил:

— Правильно говорите. Чёрт его знает, что и как, — и на его лице расплылась ехидная усмешка.

— Вот нахал, — возмутилась мама. — Это он вчера с Наталочкой познакомился?

— Он, — папа пригляделся к парню. — Хотел бы знать, откуда он тут взялся?

— Наверное, тоже осматривал крепость, — сказала мама, доставая из корзинки термос. — Лишь бы экскурсия не затянулась. Может, выпьем кофе?

И тут Машка показала характер: вдруг ни с того ни с сего загудела на всю долину. Папа попытался её выключить, но Машка не выключалась. Гудела и гудела. Над деревьями закружились всполошённые птицы. Папа с головой залез под капот. Наконец, гул утих, но он продолжал копаться: проверил свечи зажигания, аккумулятор, тормоза и даже глушитель.