Сто тысяч Страница 5

Что это вы, кум… Господь с вами! Мне так страшно стало, как тогда, когда ходил вызывать безпятого… (Рассматривает.) Где же они тут? Это вы надо мной насмехаетесь?… Деньги все настоящие, как есть!

Герасим. А вот побей меня бог — среди них есть фальшивые, и таких денег можно купить сколько угодно… Присоединитесь к компании? Купим сто тысяч.

Савка. Постойте, кум, помолчите, дайте мне очухаться, а то душа чуть не вылетела… Сто тысяч! (Чешет голову, потом тяжело вздыхает.) Нет… Кум, может, вы шутите со мной?

Герасим. Мне сейчас не до шуток, кум. Чтоб я завтра солнца не увидел, если это шутка.

Савка. Покажите ж мне, какая настоящая, а какие фальшивые.

Герасим. Угадайте сами.

Савка (рассматривает). Не угадаю.

Герасим. Вот они! Ну скажите — разве таких денег не стоит купить? (Достаёт из пачки три бумажки по три и одну рублёвую.)

Савка. В жизни бы не подумал, что это фальшивые.

Герасим. А вот, несмотря на то, что деньги сделаны очень хорошо, всё-таки перед тем как покупать такую сумму, поезжайте вы, кум, хоть сейчас в казначейство и разменяйте эти деньги. Если казначей примет — значит, любой примет…

Савка. А если казначей не примет и составят протокол, а?

Герасим. Э, кум, вы чёрта не боялись, а протокола боитесь.

Савка. Так ведь в том-то и дело, что чёрт не так страшен, как его малюют, а вот протокол…

Герасим. Ерунда! Скажете, что вы продали незнакомому человеку волов и среди прочих денег взяли и эти, а я подтвержу, что именно так — и конец делу.

Савка. Хорошо, еду! Только договор — лучше денег! Сколько вы мне дадите, если купите?

Герасим. А сколько хотите?

Савка. Сколько? С каждой тысячи, которую купите, — мне сто рублей.

Герасим. Много будет. Я ж ведь свои кровные теряю, а вы только мне помогаете. Возьмите пятьдесят с тысячи.

Савка. Нет, кум! Коли уж дрожать, так хоть знать — за что.

Герасим. Ну, пусть будет по-вашему. Вот тогда, кум, заживём, а?

Савка. Заживём! Об землю бедность — а как развернёмся, ещё и прикупим… А пока не терять времени: давайте мне этих «безбилетных» врозь, а вместо них — дайте настоящих десять.

Меняются деньгами.

Может, и эти такие? Хе-хе-хе!

Герасим. Нет, больше десятки нет.

Савка. Прощайте, поеду сейчас к Жолудю, а оттуда — в город. (Уходит.)

Герасим. Пусть бог тебе помогает и сопутствует в этом добром деле… Что-то полегчало на душе, и как будто чувствует душа моя удачу. Дай бы, господи, тогда земля Смоквинова — наша!

ЯВА VIII

Герасим и Роман.

Роман. Запрягают.

Герасим. На вот тебе двадцать пять рублей на свиней — и езжай. Только давай за поросят Пузырю так, чтобы он не продал — предлагай мало, к чему деньги терять: женишься на Пузыревне — сам разведёшь породистых свиней. (Уходит.)

Роман (один). Не хочется мне перечить отцу — а то он ещё больше упрётся в это сватовство. А тут ещё с Мотрей беда: как будто подслушала или догадывается, что я еду на смотрины — ворчит и ворчит, со вчерашнего вечера не выходила. Я ей уже раз три подмигнул — а она и не глядит.

Входит Мотря, перебирает одежду, что-то ищет.

ЯВА IX

Роман и Мотря.

Роман. Вот и хорошо, теперь никого нет — поговорю. Что ты ищешь, Мотря?

Мотря. Иди ты к чёрту.

Роман. Овод укусил?

Мотря (взяла рядно, идёт). Овод.

Роман (стоит в дверях). Скажи мне, на кого ты злишься — на меня или на себя?

Мотря. На себя… Пусти.

Роман. На себя? За что?

Мотря. За то, что дурочка.

Роман. Ха-ха-ха! Ну, я вижу, что дурочка — только от чего ж дурная?

Мотря. Уйди с дверей, а то как двину — ноги подожмёшь.

Роман. Да ты сумасшедшая.

Мотря. Сам ты сумасшедший! Что ты мне в глаза пыль пускаешь? Я не слепая и не глухая — слышала, что едешь на смотрины. Видно же — как разрядился!

Роман. Ну что ты! Я еду свиней покупать. Ну, а заодно посмотрю и на свиней, и на Пузыревых девчат…

Мотря (со слезами). Смотри, смотри — хоть пусть тебе и вылезет… (Толкает его от двери и уходит.)

Роман (один). Вот так девка! И ведь я, вроде бы, не последний парень, а чуть не растаял. Вот это работница, вот это женщина — за косарём сама упряжёт! Хоть бы отец с ума сошёл — а я всё равно на Мотре женюсь.

Входят Копач и Калитка.

ЯВА X

Роман, Копач и Герасим.

Копач. А садик бы у вас здесь отличный был. Низинка — прямо просится, чтобы засадить. Грушовку, сливы, вишни — своё бы имели. Вы достаньте деревца, а я вам садовника пришлю — он недорого возьмёт… Увидите, какой сад будет через три-четыре года…

Герасим. Вот я и говорю! У вас на всё готов совет.

Копач. А как же! Опыт — великое дело! Сад — летом, как тулуп зимой. Ну вы прикиньте: в жару полежать под яблоней, хе-хе-хе! А пасека, пчёлы гудят, мёдом пахнет… И хозяин старый тут прохаживается… Опыт, опыт! Сразу вижу, где и что нужно.

Герасим. Всё вы на выверт идёте! На что нам тот сад? Нам земля нужна, нам некогда по саду гулять… А это что у вас?

Копач. Запас! Без запаса в дороге нельзя. Вот взял у Ивановны кусок сала и хлеба в дорогу.

Герасим. Так вы уже как Клим! Сегодня ведь воскресенье, разве ж можно завтракать?

Копач. Опыт говорит: запас беды не делает.

Герасим. Да вы ж успеете на ранний обед — неужто Пузырь вас голодным оставит?

Копач. А вдруг, бывает, не застанешь дома?

Герасим. Так на что ж столько взяли?

Копач. Не беспокойтесь, у меня опыт: это как раз порция.

Герасим. Вот такого работника нанять — за год и уши съест.

Копач. А теперь, ле-козак, пур ашеве, сон э дюкасьен, альом!

Уходят.

Герасим (один). Вот и ученый на языки, а дурак! Всё-таки, что ни говори, а у него в голове зайцы скачут! Уехали. Слава Богу. Мне не столько те смотрины, как то, что избавился. Тут такие дела, что думать да думать надо, а он всё за мной ходит и на каждый шаг — совет…

ЯВА XI

Герасим и Параска.

Параска. Запрягли бы и нам коней.

Герасим. Зачем?

Параска. В церковь поеду с Мотрей.

Герасим. Ещё чего выдумай! До церкви и пешком можно дойти — тут недалеко, три версты.

Параска. Туда три, назад три — уже шесть.

Герасим. Люди в Киев пешком ходят за четыреста вёрст, а ты не хочешь для Божьего храма пройтись шесть — ай-ай-ай, и ещё богомольная! Трудно тебе, значит, для Божьего дома шесть вёрст пешком… Скотину в праздник гонять — грех. Блажен муж, иже скоты милует.

Параска. Так тебе что, коней жальче, чем жены?

Герасим. Скотина денег стоит. Она всю неделю работает на нас, а в воскресенье, когда бы отдохнуть — гони в церковь. Это ни по-божески, ни по-хозяйски.

Параска. Да я же тоже всю неделю на ногах — и работаю не разгибаясь.

Герасим. Ну ты-то себе работаешь, а лошадь — тебе. И к тому же — работа к работе не похожа. Разве ты борону или плуг тягаешь? Вот если бы вы с Мотрей вдвоём вола тянули — тогда другое дело… Не дам коней. Пожалей скотинку один раз — она тебе послужит десять. Иди пешком: Господь примет твой труд и даст тебе здоровье.

Параска. Да ты с ума сошёл? Все знают, что мы за хозяева — а я буду тащиться пешком в церковь такую даль.

Герасим. Вот именно потому, что мы хозяева — каждый скажет: по-хозяйски. Скотинка отдыхает, а хозяйка пешком. Иди, иди, Параско, пешком. Бог примет твой труд… а кони пусть отдыхают — завтра работа…

Параска. Стыдно людям в глаза смотреть! Мы ж как в ту прошлую неделю — народ уже из церкви, а мы только в церковь идём!

Герасим. Не волнуйся — и на херувимов успеете… А коней гонять в воскресенье — грех.

Параска. Чтоб ты пропал со своими конями!

Герасим. Параско! Не ругайся, а то я тебе ради воскресенья ещё и по затылку дам.

Параска. Бей! Чтоб у тебя руки отсохли! И в молодости из синяков не вылезала, бей теперь и на старости! У! Харцыз — кобылу жалеет, а жену бить собирается. Тьфу!

Герасим. Вот ведь и ударю!

Параска. Бей, бей! Я не убегаю!

Герасим. Ах ты ведьма проклятая, так ты меня дразнить взялась? Да я… (Бросается на Параску, хватает за очипок.)

Входит Копач. Калитка целует Параску.

ЯВА XII

Копач, Калитка и Параска.

Копач (замечает поцелуй). Старички — эмпе-амурэ! Ха-ха-ха! За щупом я вернулся… (Берёт щуп.) И на амуры тут наткнулся! Личный экспромт! Адьё! Оставляю вас в приятном тет-а-тет. Ха-ха-ха!

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Та же декорация.

ЯВА І

Герасим, одетый, лежит на лавке, спит; потом Роман.

Герасим (во сне бормочет). Став рыбный! Рыба всё линьё… лини, караси… (стонет).

Входит Роман.

Роман. Ого, отец всё ещё спит. Что бы это значило? Не иначе, как выпили вчера? Только он не любитель веселиться — разве кто угощал, а за своё пить не станет. От своего, говорят, в груди пухнет. Навещу позже, вчера поздно вернулся — ещё не виделся с отцом. (Уходит.)

Герасим (во сне, как в кошмаре). Ва-ва-ва! О-о-о-ши! Го-ом, го-ом! (Говорит отчётливее). Кругом, кругом всё моё. (Спит тихо, потом снова) Э-э-а-ам, а-а-ам. (Быстро говорит) Не дам, не дам, не дам! (стонет) У-у-у! (Вскакивает) Господи, помилуй! (Оглядывается вокруг) Заснул… Тьфу! Снилось, что кум деньги отбирал. (Вытирает пот) Даже вспотел — так боролся, не отдавал. А работники, наверное, спят. (Бежит к двери, открывает и кричит) Парни, вставайте, Чепига зашла!

ЯВА II

Входит Роман.

Роман. Какая там Чепига — солнце давно уже взошло, все давно работают.

Герасим. Вот это да — как заснул! Всех разбудил, а сам только прикорнул — и дотянул до сих пор. А ты чего это дома?

Роман. Подстовб сломался, так я отнёс его к кузнецу, а пока он сварит — зашёл домой.

Герасим. Чёрт вас побери — изверги, железо ломают! Чего это ты так поздно? Наверное, приехал от Пузырей чуть не в полночь?

Роман. Так задержали.

Герасим. Ну, ну, рассказывай: как приняли, чем угощали? Понравились девчата, а?

Роман. У них были гости — какие-то паны, офицеры.

Герасим. Хе-хе-хе! И ты — рядом с панами, с офицерами? Вот куда Калитка пролез — вот что значит деньги!

Роман. Да меня, тату, и в горницу не позвали — я на кухне и обедал.

Герасим. Вот это по-красоте… А сто чертей их матери — сына хозяина и в дом не пригласили! Ну, а Банавентура что?

Роман. Чтоб ему пусто было, тому Банавентуре! Только подъехал к крылечку — он сразу соскочил с фургона и начал комедию разыгрывать: стихи читает, по-турецки, что ли, болтает…