Хитро же
вы ходите! Ой, скользите
лакейски! Всё бы кого-то подъесть,
обплевать, как гусеница вишню, яд
разбрызгать вонючий. Хха!
Удастся ли
вам обмануть голытьбу? Сразу и я
подумал было, что эти потворы — болезнь
и бред моих мыслей. Теперь
вижу: нет, это вправду пожаловала
ко мне рычь, что уж который век
рычит на нас! Будьте здоровы, щенки
и пёсики! глубокомысленные
овечки и умом невеликие
ослы! Я понимаю ваш ход —
последний ход перед концом? Что же вы
ещё мне расскажете?
Слуга
(входит)
С позволения вельможного докладываю: карета графини у
ворот. Все в ней подъехали сонные. У некоторых рвота.
Какие будут распоряжения?
Потвора
И всегда этот смерд не то говорит, что нужно...
Все
Да исчезни, не перебивай!
(Все усаживаются вокруг Сковороды, обвешались, как
виноград, заглядывают в книгу, что на столе.)
Ломоносов? Ну что же ты тут вычитал — что химии нужен
тесный союз с математикой? что химии нужен союз с фи-
зикой?
Слуга
...сонные. Это называется — на маскараде побывали. Вино их,
видно, разморило, а ведь графы, дворяне, неловкие пить,
как говорится...
Пастух
Сказала травка?..
Потвора
Князья,
паны и панки перед тобою. Хочешь...
(Таинственно.)
...с нами идти? Химические явления
изучай отдельно. Забудь про ясность, точность.
А весы, меру и счёт — оставь
и растопчи, как врага! Особо,
не связывая с окруженьем, с трудом,
как нечто исконное, самостоятельное,—
ты рассматривай и все явления
и с т о р и и. За это же тебе в награду...
Все
...нагрузим твой мозг: божеством,
убожеством, надчеловечностью, гнильём,
подозреньем, самокопаньем! Дух
трагичности, "веленья" рока,
гордость
одиночества, бегства мира, л е н ь...
Потвора
Ну что там ещё...
Практически? Милый! Будешь
нам обгонять во время обеда мух;
там щенка где-то отведёшь по нужде;
там тарелки долижешь, хха! И мы
на чёрный ход передних покоев панства
позволим тебе пройти!
Осёл
А дальше
и к любовницам.
Пастушка: — Ах!
Сковорода
Значит,
покупаете меня?
Потвора
Ну что ты, что!
Ты же давно уж наш. (Ну-ну, молю,
не гневайся.) Ну, пусть ты ещё не наш.
Все
Вся соль не в том. А вот.
Что говорить.
Нужно. Нам. Туманами. Понял?
Что властвовать. Нужно. Нам.
Ложью!
Понял ли? (Нет-нет, не вставай
и не силься ударить. Ну. Ну сядем же.
Да обними меня. А я тебе
что-то шепну — вот слушай!) Видишь. Наука
пробуждает народ (я говорю
о чёрном люде, о падали). И хоть не знает
он грамоты, а всё же мы боимся,
что люд... когда-нибудь... дрогнет —
ты понимаешь?
(Нет-нет, сиди и не вырывайся.) Так вот.
Маргграф нашёл в свёкле сахар.
Аркрайт доказал, что прясть хлопок
машиной уже можно. Дальше? Кислород
Лавуазье вот-вот нам откроет!
Кислород, что превращает в лёгких венозную кровь в кровь
артериальную.
Все
А применение Денисом Папеном пара как механического
двигателя!
А открытие Лаксманом в стекольном производ-
стве (сульфат!!). А изучение Товием Ловицем явлений
искусственного холода!
Потвора
А строительство в Англии вагранок и т. д., и т. д.
Ты представить не можешь, сколько беды
мы бы испытали, если бы эти знания
усвоила твоя голытьба!
Она бы сняла нас с высот! Сто сот
изнеженных дворян разве смогут
управиться хоть с одним твоим
тем голяком, когда ему наука
откроется?
Все
Итак: закроем путь,
замедлим путь бедноте! Усыпим,
упоём: религия и кнут,
религия и кнут. Увидишь — покой...
Из Павла Тычины, т. 4
65
...и тишина, и мир, благоволение
настанут везде. И мы, сидя сверху,
не устанем кричать о любви
к ближнему или прославлять
правду
и и с т и н у, в которые и сами
не верим ни на йоту. Ловко?
А выгляньте: что там за топот в сенях?
Итак,
к тебе у нас такое: оправдай
и обоснуй все наши направления.
Пощекочи нам спину и те места,
что ниже. Ну же. Увидишь — покой, тишина
настанут везде.
Сковорода
Это всё? Или, может, е щ ё
язык чешется? Тогда, пожалуйста, войте
и скальтесь, зубами лязгайте,
как те голодные волки,— нас никак это
не тронет!
Потвора
Боимся,
что снова ты нас не понял. Ничего же
не хотим от тебя. Только: будь
таким, как был,— пять лет назад или десять,—
не отрекайся старого! Это ведь прелесть —
хоть бы и то твоё...
Пастух
"Сказала травка..."?
Потвора
Да вот как раз...
В диком вихре, в ненасытно-сверкающем танце влетают Шмель
и Бабочка.
[Шмель и Бабочка]
На медок лечу —
дзинь! цок!
Чаркою бренчу —
дзинь! цок!
С вами чок! с ними чок!
В лёгком танце закружусь я,
я мотылёчек,
я мотылёчек.
Мужицкая жизнь —
фе! бриль!
Ни сна, ни питья —
фе! бриль!
Где тарель, где тарель —
Шмель за всех там соки тянет —
dansons un quadrille! 1
Dansons un quadrille!
Свой народ в краю —
цок! брясь! —
кровью напою —
цок! брясь! —
Если не князь — в лицо грязь —
с кнутьями везде охочусь
над Европою,
за Европою.
Потвора
(к Сковороде)
...религия и кнут,
религия и кнут — что может быть
слаще!
Шмель и Бабочка
1 Танцуем кадриль! (франц.) — Ред.
З* 67
Жните, жнецы,—
а то убью!
Тень, подёнщики,—
а то убью!
Вы же, отцы,— жните концы —
молите бога, лепечите,
чёрные ченчики,
чёрные ченчики.
Жить нам без раба —
ой! жаль!
Хоть нас он руба —
ой! жаль!
Хоть на то — ещё и сметёт,
ещё и на камень кинет-сотрёт
панство золотое,
панство золотое.
Гей, панове, играй —
дзинь! цок!
Уж пришёл нам край —
дзинь! цок!
С вами чок! С ними чок!
Хоть в последний раз погуляем,
как мотылёчек,
как мотылёчек.
Все хлопают в ладоши. Ноги никак не стоят на месте, потому что и
вправду же как это чудесно выходит:
Dansons un quadrille!
Dansons un quadrille!
Сковорода
Сошли с ума! Но
при чём тут моё: "Сказала травка..."?
Бабочка
Ой упаду: устала я. Простите, пан философ, мы с вами
ещё не здоровались.
(И тотчас же к нему поворачивается спиной.)
Шмель
(к своим)
Понимаете, господа? На нашем пути какая-то встала
преграда, и мы, пока карета объезжала...
Осёл и Пастух
Что? Забежали, мол, в сад? Упали в траву? Ах, вечно эта
травка!..
Бабочка
А вы откуда знаете?
Хо-хо!
Dansons un quadrille!
Dansons un quadrille!
Потвора
А что ж. И хорошо делаете.
Предчувствие конца и смерти властно
диктует нам: ищем наслаждений,
переживаний, безумий и чада! Запах
трухлятины прекрасней всех —
так этот запах вдыхаем. Везде! Во всём!
А не только в любви.
(Подчёркнуто, к Сковороде.)
Значит. Мы.
Учуяв этот гнилой дух возле себя,
не можем не танцевать! Ну же,
Бабочка, начнём. Окажем милость
философу — и собственное его творенье,
как на столе анатомическом,— в танце
разберём тут.
Бабочка
(танцует)
Сказала травка
я только травка
а что же сделаю
когда всё кровь
Все
Сказало солнце
смотри на солнце
миллиарды в землю
от него струй
В нём каждый цветок
и каждая...
Потвора
Узнаёшь своё
писанье? Тут всё сюда вмещается:
праздность и пантеизм, печаль
космичности и страх перед войной.
А главное, что так и слышится:
сам бог держит законы на ладони,
и мир наш — лучший из миров.
Ты не промах: такого нам и надо.
Сковорода
Замолчите?
Потвора
Отчего же нам молчать?
Мы знаем, что нам нужна сила
и что т ы для нас... ну, как бы тут сказать?..
Все
(с новым сарказмом)
В нём каждый цветок
и каждая скала
и каждая рана
и каждая смерть
одно отражает
другое качает
А всё как в море
прибой-бой
Потвора
Ну что, скажите, разве это не блестящее
соединенье революционности
в выраженьи — с религией сердца
или мечтательностью, что мы сеем
по всем углам и закоулкам с целью
перехитрить голодные взрывы
и восстанья голытьбы! Что ж, осанна
премудрому! Так поклонимся же
пророку,— признаем его
как певца тончайших ощущений,
туманности, одиночества и печали:
таким тебя мы признаём, таким
желаем тебя и жаждем,— верно ж?!
Ну, вот моя рука,— чего ж молчишь? —
или, может, ждёшь? Как раз нет мазилки
у меня (глянь: одна лишь медь), а то б
задаточек какой я тут отсыпал
в золоте! Но не тревожься,— скажи,
согласен ли.
(К своим.)
Слуга! Пора нам ехать!
Все
Ну же! Скажи, скажи, не мешкай,
подслади язык!
Слуга
(входит)
Кони, опоенные водкой, не стоят на месте, и все кареты
повалялись, побились.
Но не успел слуга этих слов промолвить, как в голову полетела ему
книга, а вслед за слугой бросились собаки.
Все
Хорошо, что убежал, а то бы... смерд проклятый!
Сковорода вскипел. Но сдержался пока. Говорит сначала
скороговоркой, как ясень в бурю. Чем дальше, тем голос его растёт и сам
он выпрямляется и рвётся,—бурлит в просторах, словно буря над
незаметными внизу где-то ясенями.
Сковорода
...Ну вот. А ты ещё думал с обжорами смирно жить. А ты
мечтал, что с ними можно будет как-то помириться. Словно
их не знал. Не слышал. Не разглядывал, как ту тряпку
рваную. О! ты только попусти, ослабь своё внимание — и уже...
Сторож снаружи колотит.
...И снова. Паны.
Закрепостят. Снова, обожравшись крови
народной: а кру! — закаркнут:
а кровь! а кров! — пошли сосальце! — высосем
и землю всю — и соль, и минерал —
пойте, попы, хорал! — и люди
одураченные согнутся.
Все
(театрализуя)
Гнутся...
Сковорода
Что?
Смеюсь я! А кто им скажет гнуться,
если сами того не хотят? Встать
должны все и стряхнуть панов!
Встать, свалить все препоны,— вщент! до дна! —
чтоб эхо, чтоб эхо по мирам
трон взволновав, ломалось на ся,
издевалось...
Все
Вы слышите? — свергнуть
дворянство, [да] ещё и трон царицы — га!
Вы слышите?
Потвора
Чего же кричать?! Философ
перемёрз — потому и выдаёт
неустойчивое такое. Вот тихо! Хватит!
Попробуем ладно, язвительно,
любезно.
(К Сковороде.)
Хм. Кто им скажет гнуться?
Да сам же ты, что ткнул им б и б л и ю,
спасибо, хха? — Да сам же ты, что м е ч т а л
наукою о счастье — тем рыхлым
"познай себя самого"... Что, попался?
Теперь уж ты не отвертишься, нет!
Осёлы
Теперь уж ты не отвертишься!
Потвора
Согласись:
теперь тебе осталось лишь одно —
с нами идти в кривое, в кровавое,
но не так, как в У...
Собаки
(подхватывая тон)
...ба нет, не так,
как в У — авву! в Умани же дворянства
погибло! — погибло, авву!
Да цыц же вы, не войте! Ночь. Тут же вот —
ещё разбудите...
Монах на лавке и вправду будто шевельнулся. Все притихли.
Но нет. Спит как убитый... И снова: одни в пляску, другие в болтовню
меж собою, в ухаживания. Только собаки не могут успокоиться
никак. Они сперва тихо, а потом громче — поднимают морды
и воют, раскачиваясь.
Собаки
Гойда, гойда, а в У-
мани беда! от кровопийства, от давки —
а в Умани бушует чернь, а в У-
мани течёт! там нищие нищ... ау —
а в Умани, авву (от давки), аву...
Тишина. А в тишине той слышно, как где-то далеко тоже собаки подвывают.
Пастушка
Ах?
Все
Тс!..
(Шепчут друг другу.)
Наконец, дождались мы, наконец! Слышите? Мы же не одни
теперь! Наконец! Давайте же думать об одном, силой воображения
перенесёмся в наше царство, побудем в нём, увидим.
Ну?
(Сбиваются в кучу.)
Собаки
Гойда, гойда! А в Умани беда!..
И вдруг всё изменилось.