Если бы только по-
слушался моей теории, как надо собирать подать!
В арабских книгах написано:
каждый зимми, христианин и еврей, отправится в назначенный
день к эмиру, взимающему подать, который сидит на седалище
в виде трона. Зимми приблизится к нему, держа на ладони
подать, эмир возьмёт её так, чтобы его рука находилась
сверху, а рука зимми внизу. Затем эмир ударит его кулаком
по шее, а стоящий возле эмира человек прогонит зимми. За
первым последует второй, третий и так далее. Вы знаете:
послушна была бы Россия и упорядочена.
Сковорода плюнул,
а сам сорвался и побежал.
Сковорода
побежал!
Туча ещё шире седые края свои закатила
и оттуда так же, казалось, целила
в грохот расколотого неба,
потрескивая в Днепре...
Но за этим
такой орган гремел и гремел простором хором
над хором,
что даже земля под низом гудела,
трепеща...
[1920-1922]
[ТИШИНА]
Я вспоминаю. Свои детские годы
я вспоминаю. Как сон. Как просон.
Игрушкой жизнь меня манила,
улыбаясь, а всё же печаль.
Неужто уж тогда, мальцом, я чувствовал меру,
законы тел и соотношенье
молекул, тел и групп, что наполняли
меня всего? Отчего же печаль?
Перелез через ограду
(по ореховому дереву)
и вышел...
И так тихо было вокруг,
только огонь горел у Досифея,
да ещё ему казалось,
что там, где землянка,
будто стонал кто
и подскуливал, как собака.
Пошёл
туда напрямик.
Через кусты, через чащобы...
И как спустился
в яр сырой,
что глиной пах,
вспомнил, что Библию забыл на столе.
Не так уж жалко было той Библии,
как то,
что впервые Сковорода
оказался на просторе
без Библии.
Да ещё и тот образ
очень тревожил и нервировал:
курень.
Паучок в своём глубоком коридоре
из паутины,
и хлеб на блюде, и рыба,
и Библия раскрытая.
И всего более тревожило то,
что раскрытая...
[1926]
ПЕРВЫЙ МОНОЛОГ СКОВОРОДЫ
Огонь. Печаль (...лелеет мир. Калину
едва клюй-наклюнь — и мысль —
как линия). Тяготенье. Движенье (.. .ЯК ЛИ
ни я, ни ты. Пока что так).
Сознание.
Материя. (Пока что...)
Огонь. Буран. Тяготенье. Движенье. Сознание.
Материя... Бежит жизнь моя
спиралями. В спиралях тех я гибну!
(Одиночеством побеждён.) И я
в спиралях тех — как в страшных объятьях
Лаокоон! (Одиночеством.) Печаль.
Постой, жизнь! (Печаль) Постой, остановись.
Я добегу, я догоню. Я —
о нет, о нет!
(Иронизируя, философским жестом.)
Разве остановиться может
сам закон бытия? "Постой, жизнь".
Да ведь смешно это! Разве нужно чудо
в тех сферах, где разум действует, мысль,
очерченность? — Печаль. В Европе Фауст
ещё гремит сомнениями. Туман
алхимии — и естественно-точные
исчисления? Что ж! Европейский сор
превратит в золото — услуга.
Да не такая. (Да не такая.) Печаль.
(Решительно и грудью слов внезапно вырастая.)
Превратить в золото я хочу
энергию голыти, что окрепла!
Превратить в золото я хочу
возмущенье и труд! И борьбу!
(И борьбу.) Вы слышите? — там бури!
Там бури бурь! Прорвались. И идут...
Вы слышите? Там боры! Там-то вихри!
Прорвались. И идут... И играют брызги,—
и играют брызги, и играют брызги, играют!
И брань багряная, и шаг багряный, и крик
и шум багряный! — и я...
(Руками небо потрясая.)
Я вас спрашиваю —
а кто же вы? А кто же вы на самом деле,
чтоб нас на смех под барские ноги кидать
и дубасить: проси, мол, сжалятся.—
Вы слышите? — спрашиваю!
(Отступая от глубочайшего смеха, слова нужного
искал. Руки сами отрекались от прежнего.)
Вот. Омалился.
Ещё и умалился. Спрашивать? Зачем?! Неужто
вопросами я утишу бедность,
разбрызганную по нашим спинам так,
как ещё никто в мире не заметил!
Пора гнёту — конец! (И играют брызги,—
и играют брызги, и играют брызги, играют!
И брань багряная, и шаг багряный, и крик.)
... Р е б ё н о к же я! Написанное по спинам
пусть в веки докричит! — То и есть
та грамота! Та Азбука Мира —
развёрнутая — что мы угнетённых
научим по ней (безошибочно!) —
ненависти! любви! То и есть
та грамота!
[1929]
[ПЕРВОЕ] ВИДЕНИЕ СКОВОРОДЫ. НОЧЬ
Келья. Ночь. Свеча. Снаружи сторож колотил в доску. Сковорода,
оторвавшись от рукописи, вслух думал: "...Соли минеральные, квасцы,
купорос, каменная соль, селитра? Хорошо". И так, будто с кем-то споря,
говорит:
Ну хорошо. Так. Пусть откроем шахты
и над Донцом — ну что же тут изменится?
Ну наживём казну, а беднота —
разве поживёт тем добром?
(Мрачно.)
Снова. Паны.
Закрепостят. Закрепостят? Да смешно:
разве забыл — жизнь ведь движение, движенье,
напряжение! Напрягаться, ударить,
чтобы был конец! Пусть вельможную гниль
хоть и зальёт, а нам, здоровым, простым,—
трезвости, здоровья нужно! Слом
этого бытия, царско-попско-панско-
мертвенного, сладосонного —
только в одной бедноте!
С голытьбой же
и будем. Всегда.
Сторож колотит.
Как тихо здесь,
в монастыре,— до млости! Трепет. Свеча.
Заснул и этот, хоть долго ещё во сне
бормотал что-то и сипло шептал:
набрался где-то бедняга, аж опух,
и в келью едва влез, спасённый.
Да чёрт меня толкнул к родственнику
зайти — теперь и играйся в кошки-мышки,
шуткуй теперь и текстами толки
славянскими, как в ступе просо,— авось же,
хоть отвлекусь. А сделаю
я то сделаю, что друзья поручили!
...Кто-то меня звал?
Снаружи гомон. Что-то многоногое вскочило в сени и, затаившись,
стало прислушиваться.
Звал? О нет.
Показалось. Ну-ка выйду, на зори гляну,
скоро ли свет...
(Встаёт.)
Да что же это — падаю!
И голова как шум. Неужто горячка
и доныне?.. Всё чудится,
будто кто-то мяучит. Ну вот. Опять. Дверь
приотворена — и шёпот, шёпот, шё...
...поднимается. Кивает.
— Эй, а кто там?!
Хихиканье.
То ли пришли ко мне с вестью,
то ли шутить кого разбирает —
не понять никак. А кто там — откликнись!
Голос
Идея.
Маска выскользнула из дверей. Стоит. Хохочет.
Сковорода
Что?! Потвора? Значит, и вправду
заболел я, если мне нелепость
мерещится...
Потвора
Какая же нелепость,— идея
Платонова.
Сковорода
(не обращая внимания)
...это дождь меня настиг,
как я спешил с Приорки. Весь лагерь,
разбуженный в ночи, заметался!
Вмиг — поднялись и разделились: Месть
с ватагой подалась в глубь лесов;
сечевики, в старцев переодевшись,
ушли на тракт, на сёла; я же,
да кобзари, да истинно-юродивый —
на левый берег Днепра. Чтоб там. Чтоб тут.
Связаться. И поднять голытьбу.
И вот. Теперь. Это уже который день.
Я лозунга жду, чтоб наконец начать,—
а нет его, ни лозунга, ни людей.
Фигура с собачьей головой
Ага, так вот какой у тебя замысел —
"чтоб поднять голытьбу". Хм. Максим
в Умани много поднял?
Сковорода
То есть?
Говори ясней.
Ослиная голова
Такое, что Железняк
попался — слышал? — отчего ж вы и бежали!
Сковорода
Не насмехайся: никто из нас не бежал.
Ведь если умрёт Максим — восстанет цундра!
А цундра есть: голоколенники,
сам чёрный люд, сама голытьба...
Потвора
Любимый,
не объясняй нам слов. Скажи:
почему ты идёшь против старшины?
Осли
(пританцовывая)
Ну же!
Почему, почему — против старшины?!
Потвора
Тс!..
И ещё: скажи, согласен ли ты с этим лозунгом:
"Против чужих,
против своих господ"?
Собаки
(подлаивая)
Ага! ага! против господ? Крестьянским
философом не хочешь быть, а всё —
голытьбу, видишь, ремесленников,
заводы
подзуживаешь? Ещё и склоняешь их
к вольностям? Ну что ж,
накопайся —
укроем, как Стеньку Разина
или казака донского Уса. Тратишь
себя. Вот повесь за крюк ребром
свободу — и лай наш утихнет.
Откроется тебе дорога, гаф
вышитый простелется под ноги,
тот гаф, по которому шли владыки,
гаф, гаф, по которому шли цари, гетманы...
Потвора
Говорю вам — тс! Ведь вон кто-то спит...
(Приглядывается.)
Пастух и пастушка
(вскакивая)
Вот какие хитрые,— они уже тут! А в нашей карете, вообразите,
что-то сломалось, и мы вынуждены были...
Пастух
...возле сада...
Пастушка
Не верьте ему, не верьте!
Все так и замахали на них руками.
Пастух
...А что такого? Кто умер? Отчего вы такие печальные? Ну что — уго-
щает вином Сковорода?
Сковорода
О!
Да вас уже тут целый гурт? Я знаю,
зачем пришли! Ну-ну! Пожалуйста. Опять
позабавьте.
Пастух
Смешного тут нет. Напротив — я плачу. Вот ведь
зашли мы в сей сад. А ночь! А звёзды! Травка? Хо-хо! Господин
философ, ты слышишь: как мы твою природу и бесконечность
простора по-своему поняли! Могли ли мы не упасть
в траву? Судите сами.
Пастушка
Ах!
Пастух
И я...
(схлипывая)
...падению подвержен был... Ох, окаянный я!
Пастушка нежно бьёт его по губам.
Все
(хлопая в ладони)
Ах, какая это утончённость благородная! Он даже в любви есть
актёр. А всё это ты навеял нам, господин философ, своими
стихами. Мы тебе очень благодарны! Пошли танцевать:
Сказала травка:
я только травка...
Потвора
Ну хватит! Что пьяны вы — я знаю. Но ведь мы же условились —
сейчас мы Платоновы идеи, забыли, что ли?
Сковорода
Платоновы идеи —
остроумные — хха? — они являются
как раз тогда, когда я к новому
решаюсь, к новому!
Осли
Двести раз
это слышим — не испугаешь! Лучше
посмакуем давай: красоты, души
бессмертие есть...
Плюхнуться в вечность
да ещё тогда, когда ты глупец, болван,
лучше всего на свете!
Мы, овечки,
не думаем, а мекекекаем,
и всё. Как хочешь, то мы в тебе — много
овечьего открыли, ой мно-го —
Так вот: родня ты нам, выходит?
Собаки
Речь
о том, чтоб ты в жизни нам стругал
идиллию. К упрощенью возвращайся,
к кочевым формам жизни,
людей
изб егай, машиноборствуй, из прялки
религию сотвори, и каждый смерд
пусть будет в нас покора, труп ходячий
и ещё крепостной. Смотри ж,
чтоб подстругал,
народ загавкал.
Сковорода
"Бессмертие" — то слово...
"Бессмертие..." О добрые вы! Охота
поглумиться? Поиграть? Прошлое
мне в укор поставить? Я же не верю,
как тот Платон...
Все
(молитвенно качаясь)
...знание — это воспоминанье
тех идей, в которые душа вглядывалась
перед своим соединеньем с телом, их
созерцая, бессмертно созерцала
саму себя.
Сковорода
Не верю я давно
в это, идите! (Даже странно: произношу
одно,— а где-то, в скобках, звенит
ещё старое.) Ну же! Побороть всё это надо!
Побороть? Зачем?! Возьми алхимию
и в ней борись. Метайся, флогистонствуй,
как жонглёр, переворачивайся. Вот.
За качественный, за качественный
тот способ
цепляйся ты, чтоб способ количественный
не победил.
Сковорода
Ого! Да вы, я вижу,
и современных слов умеете?
Потвора
А что ж.
Из Платоновых идей мы соответственно
переросли в иное. Вернее:
и не думали перерастать. А просто:
отделиться от вас мы хотим.
Все
...Каким путём? — подменяя лозунги,
фальшуя, противопоставляя
раскрытому свободопониманию
стихийное своё, притушенное...
Потвора
...словно рыба. Вот. Ну, а Платон... Платона
мы берём потому, что коммунизм
нам не страшен его. В "Государстве" собственность
он признаёт? Так это ж для нас всё!
Сковорода
Авжеж, всё — чудесно! Ваша способность
подменивать, крутить и фальшивить
всего меня зачаровала.