Мартин Боруля Страница 5

Ну, пан Красовский! Сыплешь ты деньгами, чтобы меня отсюда вытащить, — а я посыплю, где надо, чтобы тебя в острог посадить!.. Нефодий Осипович по грабежу заявление подал, говорит: это уголовное дело!.. Красовский хвастается да похваливается!.. Хвастайся, хвастайся!.. Вот бы мне его еще разозлить, чтоб он разбой какой сотворил — и на Сибирь... Какая Сибирь? На каторгу его!.. Узнаешь ты Борулю — и детям запретишь!.. Я хвастаться не буду, нет, а тем временем и в острог, и в Сибирь, и на каторгу тебя упеку... О, не я буду! Если бы не ждал сегодня жениха, то сейчас бы поехал в город — к поверенному, а там голова — губернией управляет! Ну, день-два подожду... Эй, Омелько!.. Даст бог, пристрою дочку — тогда и заживу настоящим дворянином: заведу собак, буду на охоту ездить, в карты играть.

Входит Омелько.

Чего ты лезешь, как черепаха?

Омелько. А разве я птица? Летать не могу — пока встанешь, пока дойдешь...

Мартин. Ну-ну, хватит...

Омелько. Вот если бы у человека были крылья...

Мартин. Хватит!

Омелько (в сторону). Никогда не даст договорить...

Мартин. Иди-ка мне сейчас на шпиль: оттуда видно верст на пять по дороге в город — там и сиди, жди...

Омелько. Чего?

Мартин. Слушай!

Омелько. Так я ж слушаю.

Мартин. Молча слушай!

Омелько. Молчу...

Мартин. Как увидишь наши кони и нашу натачанку, и если там будут сидеть двое — сразу беги домой вперед них...

Омелько. А если я не добегу вперед них?

Мартин. Что ты ему будешь говорить?

Омелько. Трохим ведь поедет на лошадях, а я пешком побегу — так хоть бы из меня дух вышибло, а я не успею, разве что вместе добежим.

Мартин. Не вместе, бусурманин, не вместе! А надо, чтобы ты его издалека увидел и первым прибежал.

Омелько. Не добегу. Лет пять назад, может, и добежал бы, а теперь не добегу. Да и зачем мне вместе с ним бежать? Он поедет, а я — бежать рядом с натачанкой? На смех людям — как собака! А Трохим, назло мне, так коней подгонит, что и черт с ним не догонит.

Мартин. Так разве я тебя, супостат проклятый, за тем посылаю, чтоб ты наперегонки с лошадьми бежал?

Омелько. А я откуда знаю.

Мартин (хватает его за грудки). Не знаешь?

Омелько (в сторону). Эт-то, последнюю свиту порвет.

Мартин. Весть, весть, весть чтоб вперед передал — гость важный приедет!

Омелько. Так разрешите взять лошадь.

Мартин. Бери, чтоб тебя за пуп схватило, только не мучь меня!

Омелько. А какого же коня взять? Я возьму Рака...

Мартин берет его за шиворот, поворачивает к двери и выводит.

Да подождите, пан, я сам пойду, а то вы мне свиту порвете. (Выпихнул.)

ЯВА II

Мартин, потом Маруся.

Мартин. Вот мука мне с этим каторжным Омельком! И выгнал бы — жаль, давно служит, и так к нему привык, что если долго не вижу — скучаю. А он, черт его знает, нарочно дразнит или и вправду с ума посходил слегка.

Входит Маруся и несет узел. Куда это? Что это?

Маруся. Надо постирать рубашки и прочее — много уже тряпья накопилось.

Мартин. Да я тебя сейчас постираю! Опозорить меня хочешь? Дворянская дочка сама стирает! Может, ты еще и на речку пойдешь? Для чего же я двух работниц нанял?

Маруся. Они на огороде копаются, а я что буду делать?

Мартин (в сторону). В самом деле!.. и сам не знаю, чем бы ее занять, какую бы ей дворянскую работу найти... (К Марусе.) Ничего не делай!

Маруся. Да я ж с ума сойду без дела, заболею.

Мартин. Глупости! Следи, чтобы другие работали, а сама сейчас надень новое платье, вымой хорошенько руки — и сиди, как панночке положено. Да руки, руки мой трижды в день, не жалей мыла. Ну, лицо у тебя и так хорошенькое; но нужно бы припудрить мукой — есть такая пудра, да не знаю, как зовется и где продается...

Маруся. Как хотите, а я, ей-богу, без дела сидеть не стану.

Мартин. Не смей мне, говорю! (В сторону.) Какую бы ей работу найти пристойную?.. А! (К Марусе.) Я тебе пяльцы достану, будешь вышивать на пяльцах.

Маруся. Так я же не умею.

Мартин. Научишься. Не боги горшки лепят! А тряпье отнеси назад.

Маруся пожимает плечами и выходит. Пойду-ка я к Сидоровичке — я видел у нее пяльцы, она старая, плохо видит, отдаст Марисе, своей крестнице, и покажет, как вышивать на них... Ох, пока все поставишь по-дворянски, то и чуб твой сверлом станет! (Ушел.)

ЯВА III

Маруся, потом Николай.

Маруся (одна). Такое у нас творится — хоть из дома беги!.. Слышу, что отец всё про дворянство говорит, а никак не пойму — почему это дворянке стыдно работать? Странно... Раньше отец говорил, что всякий человек живёт для труда, и что только тот имеет право есть, кто еду зарабатывает; теперь же всё наоборот. Хоть бы Николая увидеть... Вчера был его отец у нас, говорил ли он о нашей свадьбе? Николай, наверно, знает — хоть бы пришёл, успокоил, а то на душе как-то тоскливо, словно сердце дурное предчувствует!.. Хотела вчера вечером выйти к Николаю — злой принёс письмоводителя, с ним возились до полуночи... пока накормили... Сегодня вечером увижусь...

Николай (под окном). Марусь, можно войти?

Маруся. Николай! Входи, входи — я одна: ни отца, ни матери нет.

Входит Николай.

Николай. Марусь, рыбка моя, что же нам делать?.. Твой отец не хочет выдать тебя за меня!..

Маруся. Почему?!

Николай. А потому что я не дворянин! И теперь мой отец рассердился, хочет, чтобы я сватал дочку Котовича.

Маруся. И что ты сделаешь?

Николай. Не знаю!.. Просватать, вместо тебя, Котовичеву дочку, разбить свои мечты, а с ними и сердце — всё равно что живьем лечь в гроб!.. А с другой стороны — не послушаться отца, значит поссориться с ним! А тем временем ты, покорная воле своего отца, выйдешь за другого — тогда моя мука будет вдвойне тяжелей: я потеряю и отцовскую ласку, и тебя!.. О, почему я не дворянин?!

Маруся. Ты меня любишь?

Николай. Без тебя умру!

Маруся. И я тебя так же люблю и ни на кого не променяю. Слушай меня. Повинуйся своему отцу, только не спеши сватать Юльку! Попроси его, чтобы подождал, пока ты сам не узнаешь её получше — он тебя любит и согласится! А я пока присмотрюсь, подумаю и решу, что делать.

Николай (бросается к ней). Маруся! Ты мой разум, моё сердце, мои глаза! Дай я поцелую тебя за совет!

Маруся. Сейчас нам не до этого! Лучше иди домой, чтобы нас тут не застали — тогда все наши планы развалятся...

Николай. Иду, иду, Маруся моя! А вечером мы встретимся снова?

Маруся. Жди меня под яблоней в саду.

Николай. О, когда бы скорее закатилось сегодня солнце!

(Ушёл).

ЯВА IV

Маруся, потом Палажка.

Маруся (одна). Вот какое меня горе постигло! Захотелось отцу дворянина в зятья. О боже мой! Где же во всём широком мире найдется дворянин, который любил бы меня так, как Николай? А я? Кого ж я так полюблю, чтобы забыть его? О, никого, никого! Лучше смерть, чем замуж за другого!..

Входит Палажка.

Мама! Они, видно, ничего не знают... Мама!

Палажка. Что, доченька моя?

Маруся. Что у нас творится? Почему отец от Николая сватов не принял? Я же вам давно говорила, что люблю его, что он будет свататься, и вы сами радовались этому...

Палажка. Ох, доченька моя! Не положено тебе теперь за Николая идти. Отец говорит, что мы теперь в дворянство вышли — стали панами, а Николай — не дворянин, и потому не пара тебе.

Маруся. Не пара?.. Боже мой! А кто ж нам пара? Хотите, чтобы я старой девой осталась?

Палажка. Не горюй, доченька, не останешься — жених есть... красивый... и чин имеет.

Маруся. Есть?! Кто?

Палажка. Тот судейский, что приезжал к нам со Стёпой на Масленицу... Ты ему понравилась... Помнишь? Который на гитаре играл и пел... Чин у него высокий... вроде ростиратора...

Маруся. Мама, голубушка моя! Я давно люблю Николая, а того судейского только раз видела, не знаю его — и знать не хочу.

Палажка. Ох, не причиняй же и мне боли! Мне самой сердце болит за Николаем, я его сама люблю... но что ж поделаешь, когда теперь нельзя тебя за простого отдать, потому что мы в дворянство вышли.

Маруся. Мама! Ведь жили мы раньше без всякого дворянства — и все были счастливы!.. На что же нам нужно это дворянство, если оно приносит горе? Если из-за него вы хотите сделать меня несчастной, загубить мою молодую жизнь!.. Мама! Я же ваша кровь — не губите меня, отдайте за Николая. Я не хочу быть дворянкой! Лучше быть на свете счастливым мужиком, чем несчастным паном — это каждому ясно!..

Палажка. Правда твоя! Ох, правда, моя добрая, разумная доченька!.. Побеседовала я с тобой — и будто пелена с глаз упала. Сама вижу, что дворянство нам беду несёт. А начну отцу говорить, чтобы не выдумывал ничего, чтобы жил по-старинке — так закричит, затопает ногами, начнёт читать какие-то бумаги про дворянство, заговорит меня, закружит, собьёт с толку, и я думаю: может, и вправду мы уже дворяне — и начинаю сама по-пански привыкать, и хочется самой тебя за благородного выдать!.. Теперь не знаю, что и сказать, что делать, измучилась совсем и одурела. Вот уже второй день хожу к Сидоровичке, учусь дворянским манерам — чтоб принять жениха, ведь он сегодня и приедет.

Маруся. Сегодня?! Мама! Уговорите же папу, чтобы не губили меня!

Палажка. Ох, не могу, дочка, не могу — только и переругаемся, моя милая, а толку не будет! Ещё и передеремся на старости, уже два раза чуть не сцепились...

За окном голос Мартина: "Сюда, сюда, только помедленнее!"

Отец идёт!..