Впрочем, Всеслав не желал княжить в Киеве. Через 7 месяцев он бежал из столицы.
В Киевском государстве начинается полоса междоусобиц, раздоров, восстаний. Она длится долго. Каждый из Ярославичей поочередно захватывает Киев и недолго в нём правит. Уже после смерти третьего Ярославича — Всеволода (1093) — в Киев был приглашён боярами и монахами Киево-Печерского монастыря старший в роду — сын Изяслава Ярославича, Святополк.
Это был маленький, малозаметный князёк, сидевший в Турове (южнобелорусская земля, тогдашняя земля дреговичей). Святополк не отличался никакими государственными дарованиями — ни умом, ни честолюбием, ни военными талантами. Это был распущенный, разгульный человек, сребролюбец, пьяница. Но традиция требовала, чтобы он взял в руки власть как старший наследник правящей династии.
Святополк сидел на киевском столе около 20 лет. Этот правитель не смог провести ни одной внутренней реформы, которая укрепила бы государство или вывела его из междоусобиц. Ничего не делалось и для того, чтобы остановить обращение в холопов ремесленного населения, на что подталкивали киевские ростовщики и купцы именно при поддержке князя. Внутренняя деятельность Святополка была направлена на собственное обогащение. Он продал за большое количество серебра право на соляные торги в Киеве купцам Жидовской слободы, возникшей ещё во времена Святослава и Владимира после разгрома Хазарии (оттуда переселилось в Киев из столицы этого государства значительное количество купцов как иудейского, так и мусульманского вероисповедания. В древности, как и ныне в Европе, слово «евреи» не употреблялось в документах, как и в речи народов. Поэтому и торговая слобода в Киеве называлась Жидовской. Летопись также упоминает Жидовские ворота, разрушенные позже монголо-татарским нашествием в 1240 г. и уже не возрожденные).
Отдав монополию на торговлю солью купцам Жидовской слободы, Святополк привёл к тому, что они подняли цены на соль, а также увеличили лихву (процент на занятые деньги) на «купу». Купа — это 5 гривен, что составляло тогда значительную сумму (одна киевская гривна — это слиток серебра весом 160 граммов и равнялась 25 кунам, 20 ногатам, 50 резанам). Тех, кто брал купу гривен, называли закупами. Если закуп не мог вернуть долг, он становился холопом — рабом.
В Киеве при Святополке стремительно растут ростовщичество и обращение людей в холопство. Холопов купцы продавали как рабов половцам, греческим, мусульманским и другим купцам; бесконечные толпы связанных верёвками за шею холопов начали выводить из Киева.
Поэтому, когда 17 апреля 1113 г. внезапно умер Святополк, в Киеве вспыхнуло огромное народное восстание. Заполала Жидовская слобода, боярские и купеческие дворы. Бояре были вынуждены прибегнуть к приглашению нового князя. Таким князем, который уже давно, ещё до Святополка, претендовал на киевский стол, был сын Всеволода Ярославича, внук Ярослава Мудрого — князь Владимир, прозванный Мономахом. Именно он во времена княжения бездарного Святополка умело защищал Киевское государство от половецких орд. Именно этот образованный князь, князь-писатель, приложил много усилий, чтобы при Святополке погасить междоусобные княжеские распри. Владимира Мономаха боялись киевские бояре и противились его желанию занять киевский стол после смерти его отца Всеволода.
Теперь же, напуганные вспышкой народной расправы, эти бояре пригласили Владимира Мономаха на княжение (1113–1125).
Во время восстания 17 апреля 1113 г. новый киевский князь Владимир Мономах был вынужден издать «Устав» (добавленный впоследствии к «Русской Правде»), который должен был облегчить положение городских низов и обездоленных холопов и закупов, униженных и задавленных ростовщиками и феодалами.
С именем этого князя связан недолгий период единства Киевского государства. Владимир Мономах стал организатором активной борьбы против половецкого нашествия. Фактически он усмирил половецких ханов, оттеснив их орды к Причерноморью и Приазовью. И слава об этих великих победах пошла «… во все края дальние… к грекам, и уграм, и ляхам, и чехам, пока и до Рима не дошла…» — с гордостью рассказывает летописец. Его именем половчанки пугали детей. В то же время он положил начало политике брачного родства с половецкими ханами, что привело к широкому участию половецкой верхушки в княжеских распрях. Некоторые историки сообщают, что сам он вторично был женат на половчанке куманского племени; своего младшего сына — Юрия — он женил на дочери половецкого хана Аепы (это был тот самый Юрий Долгорукий, который позднее с ордынской жадностью обдирал Киев и киевский люд).
Владимир Мономах имел большую армию, с помощью которой подчинил Киеву ряд княжеств, отпавших от него. Так, с большой жестокостью была присоединена Турово-Пинская волость, он забрал Минскую волость, отобрал у Святополкова сына Ярослава его наследие — Волынь, разгромил коалицию войск из чехов, венгров, поляков, которую организовал Ярослав Святополчич, сам погибший во время этой борьбы. В руках Владимира Мономаха собралась почти вся территория страны Руси и её прежних владений. К тому же он расширил свои владения и на северо-восточных границах киевской империи Рюриковичей: посадил князем в Ростово-Суздальскую землю, населённую муромой, весью, мерей, своего младшего сына — Юрия. Это был первый князь, который остался жить в этих владениях и начал развивать эту землю. Как сообщал В. Татищев, Юрий «начал строить в области своей… многие города, с теми же именами, как в Руси суть, желая тем утолить печаль свою, что лишился великого княжения Русского».
Киевское государство при Владимире Мономахе и его сыне и наследнике Мстиславе вновь обрело большой авторитет среди европейских стран. Об этом свидетельствуют династические браки его детей: старший сын Мстислав был женат на дочери шведского короля Ингвара — Христине; интересно, что после её смерти Мстислав женился на дочери новгородского посадника Завидича. Вторая дочь Мономаха — Евфимия — была замужем за венгерским принцем Коломаном. Мстислав Великий Мономахович также связал свою семью с представителями правящих европейских династий: одну из дочерей — Ингеборгу — он выдал замуж за датского принца Кнута II, короля ободритов, другую — Малфриду — за короля Дании Эрика-Эдмунда, а после его смерти — за норвежского короля Сигурда. Сын последней — Вальдемар Великий, прославленный король Дании — женился позже на Софии, внучке старшего сына Мстислава — Всеволода. Ещё одна дочь Мстислава — Ирина — стала женой греческого царевича Андроника, четвёртая дочь — Ефросиния — вышла замуж за венгерского короля Гейзу II. Сыновья Мстислава также были связаны с семьями правящих династий. Один из них — Изяслав — женился на польской княжне, другой — Святополк — на дочери короля Оттона II, моравской принцессе.
Как и при Ярославе Мудром, эти связи киевского княжеского дома свидетельствовали об авторитете Киевского государства среди европейских властителей, о больших торговых связях Киевской Руси с далёкими и близкими странами цивилизованного мира.
Но после смерти Мстислава I (1132) Киевское государство начало быстро дробиться на отдельные княжества.
Киевское государство в XII–XIII вв.
Особенности государственной истории
Можно считать, что с середины XII в. начинается период феодальной раздробленности в историческом развитии государственности поднепровского населения. Это был закономерный процесс политического и экономического развития, характерный и для других стран Востока и Западной Европы. Однако процесс феодального расчленения Киевского государства имел и свою специфику, которая и определила в дальнейшем историческую судьбу восточноевропейского региона и, в частности, Украины-Руси.
Территориальные просторы Киевского государства, которые завоевали киевские князья, начиная от Святослава, не способствовали укреплению его внутренней экономики и политической стабильности. В этом государстве были объединены разные по социальному и культурно-психологическому уровню развития этносы и территории. И единства этого Киевского государства практически не могло быть. Поэтому господствующее среди российских историков-государственников (Соловьёв, Кавелин, Чичерин) мнение о государственной централизации в эпоху Киевской Руси, о её политической, экономической и культурной монолитности не имеет под собой историко-фактологической основы. Более того, этот историографический миф привёл к недооценке федералистской системы организации восточнославянского общества, какой была Киевская Русь, империя Рюриковичей.
В свою очередь это вызвало торможение в изучении подлинной истории государственно-политического развития нашего края и вообще исторического процесса в восточноевропейском регионе.
Факты исторического бытия древнего государства полян-русов показывают, что политическое единство киевских владений под эгидой киевских властителей в большой мере было номинальным. Известно, что юридически подчинённые Киеву земли вятичей, радимичей, земли Новгорода, Полоцкого, Туровского и ряда других княжеств в основном жили своей особой этнической и политической жизнью. В киевские дела тамошняя элита практически не вмешивалась, за исключением отдельных случаев, касающихся новгородской боярской олигархии. Зависимость от Киева всех приобретённых территорий ограничивалась выплатой дани. Киевские владыки, очевидно, также не вмешивались во внутреннюю жизнь этих регионов, за редкими исключениями.
Таким образом, безграничные просторы восточноевропейской равнины, колонизированные полянами и русами, были слабо связаны между собой — и экономически, и политически. Недостаточно ощущалась на местах и власть центра — Киева. Но этот огромный массив, заселённый не только славянами, но ещё в большей степени (особенно на востоке) многочисленными угро-финскими племенами, жившими на присоединённых «сторонах» и находившимися на более низком социальном и культурном уровне по сравнению с русами-полянами Поднепровья, оттягивал материальные и людские ресурсы от центрального государственного ядра Киевской Руси. В итоге уменьшалась её экономическая, военная, культурная мощь.
Ни одно европейское государство не имело таких условий для своего расширения, какие имела Киевская Русь. Поэтому социально-экономические и культурные процессы в странах Западной Европы развивались не вширь, а вглубь и ввысь, укрепляя могущество центрального ядра государства. На территории же Киевской Руси историческое развитие рассеивалось на огромные просторы империи Рюриковичей, ослабляя в целом саму метрополию.
Второй важной особенностью в социально-политическом развитии государственности на Поднепровье было расположение этого государства на границе между оседлым земледельческим населением Восточной Европы и кочевым Степом.