Андреевский спуск Страница 29

А ты?

Студент: Я?

И в этот момент он находит свои вопросы. Их трудно не заметить. Они напоминают заснеженные скалы, окружают его со всех сторон и загораживают выход. Но ему почему-то не холодно и не страшно. Он знает, что та волна, что поднялась после встречи с девушкой в коридоре университета, вынесет его куда нужно.

Келдыш: Видишь?

Студент: Да!

И вот, сдав экзамен, студент направляется к морю, на берегу которого расположен студенческий лагерь. Он едет, чтобы найти там девушку и больше никогда с ней не расставаться.

Всё, что с ним сейчас происходит, похоже на книжку с картинками. В ней он шагает по автостраде и одновременно как бы читает об этом. Сюжет так закручен, что невозможно оторваться.

Первая глава. В ней из окна грузовика описывается красота родной природы, перечисляются названия злаков, кустов, деревьев и высказывается несколько мудрых мыслей.

Во второй половине главы он оказывается на придорожном базаре, где, покупая у немолодых сельских женщин дары их огородов, не может не восхищаться народным достоинством и красотой. Там же воспевается чернозём.

А ночует он под открытым небом, в стогу, хотя сейчас только конец июня, а стога со соломой появляются в полях во время жатвы, где-то в начале августа. Но это несущественно.

Как бы там ни было, он спит в поле, его грызут комары, а над ним столько любопытных звёзд, что глава заканчивается размышлениями о вечности и о его месте в ней.

В следующей главе студента мучает жажда из-за бутылки напитка "дюшес", который он купил и вылил в себя на заправке. Очень мощная вещь — "дюшес", потому что под его воздействием студент ещё и страдает от поноса, вследствие чего до конца главы жалуется на жизнь. Одна из его жалоб — на нехватку денег. Он так быстро сорвался из дома, что у родителей не было, что ему дать. Они пообещали отправить ему денежный перевод, как только он доберётся до места. Но туда ещё надо доехать.

К вечеру он сворачивает с трассы, потому что в ближайшем городке живёт один из его университетских товарищей. Адреса он не знает, но после череды приключений всё же находит его дом. Родители товарища радушно принимают студента, но говорят, что их сын сейчас у деда в селе, и неизвестно когда вернётся.

Очередная глава — это гимн гостеприимству. Начинается она с описаний пуховой перины, на которой спал студент, и одеяла, которым он укрывался, и настоя комнатных запахов, на которые накладываются испарения блюд, которыми его угощают несколько дней подряд. Ведь куда ему торопиться? Сын, говорят родители, скоро вернётся.

Гимн становится ещё громче, когда студент говорит, что всё-таки уезжает. Ему в дорогу набивают мешок с провизией. Глава заканчивается сценой проводов на автостанции. Водитель задержался с отправлением, и когда автобус, наконец, отходит от станции, ему навстречу на полной скорости мчится другой автобус, в котором едет товарищ студента. Родители замечают это и криками, словно лебедиными, останавливают оба транспортных средства.

Следующая глава — про искушения. Товарищ собирается на море уже неделю. Он едет не один, а со своей девушкой и её подругой. У родственников девушки — дом. Товарищ уговаривает студента поехать с ними.

Целый дом, на месяц, у моря, с вином, на фоне гор!

Дни проходят за трапезами, дружескими разговорами и долгими прогулками — вместе и парами — в сторону речки. Ночью, накануне отъезда, студент выходит из дома и бродит по холмам. Здесь он вспоминает про луч, нащупывает его, сжимает, как канат, и тот подсказывает студенту единственно верное решение.

Предпоследняя глава наполнена в основном водителями грузовиков, среди которых почти нет положительных персонажей. Увидев на дороге студента, просящегося к ним, они воротят физиономии. А может, это и к лучшему, говорит он себе. При других обстоятельствах они могли бы быть пиратами. Которые продали бы меня в рабство. А то и прирезали бы.

Сумерки застают его на пересыпи, что ведёт с материка на полуостров. Справа — одно море, слева — другое. Он втягивает носом пересолённый воздух, поворачивает лицо на юг и высматривает там свою девушку. Между машинами снуют дети с таранькой и вязанками свежих бычков. Водители боятся ночью брать в кабину незнакомца с рюкзаком. Студент находит на берегу дырявую лодку и устраивается в ней на ночь. Вот бы, — еле тлеют угольки его угасающих мыслей, — завтра меня подобрала какая-нибудь иномарка. И чтобы иностранцы те подарили мне какие-нибудь книжки. Или джинсы. Да, джинсы лучше.

В последней главе его действительно подбирает иностранец. Водитель огромного туристического автобуса. Австриец, что гонит своё пустое чудовище на другой конец полуострова. Там он заберёт свою группу и повезёт её сначала на север, а потом — в уютный запад. Австриец усаживает студента справа от себя и включает стерео. Потом он достаёт из холодильника пиво, ржаной хлеб, мягкий сыр, твёрдый сыр, колбасу трёх сортов и паштеты.

Бери, пей, ешь, это всё для тебя! — показывает на пальцах австриец, потому что он не знает нашего языка, а студент не говорит по-немецки. Но, беря пиво или колбасу, студент спрашивает, как это называется. Допив очередную банку до дна, он поднимает большой палец и просит, чтобы водитель озвучил этот жест. Затем за полминуты выясняет все личные местоимения, чтобы можно было сказать: "я — такой-то, а как тебя зовут?" После местоимений он накидывает себе в тетрадь базовые глаголы, существительные, цвета, цифры и части тела. Не проходит и получаса, как он, игнорируя грамматические правила, щебечет по-немецки на любые темы.

Параллельно с процессом познания в него вселяется мысль о том, что дело не в луче и не в канате, а в его природных способностях. Способности и воля к победе — вот весь секрет его успеха. Ночью подумал — утром сбылось.

Кстати, спрашивает он своего австрийского друга: ты — иметь — джинсы? Пара — один — джинсы — для я?

И его австрийский друг говорит: представь себе, есть у меня пара джинсов, немного поношенных, но как раз на тебя. Вон, возьми там, в моей сумке.

У студента пропадает дар речи. Пока он трясёт благодарной головой и перепаковывает добычу в рюкзак, водитель туда же пихает ему французский паштет, австрийский журнал и баварское пиво. Через пару километров их дороги расходятся. На подъезде к развилке студент в боковое зеркало замечает милицейскую "волгу". Он знает, что как только ступит на дорогу, в его жизнь ворвётся вспотевший от счастья капитан милиции. Студент это знает, потому что он уже прошёл всю эту книжку.

Тем временем австриец пишет ему свой адрес и приглашает к себе на Рождество. Он не уверен, что студент его понял, поэтому пытается изобразить сначала деда с бородой, потом небо, по которому тот мчится на своих туристических санях.

Эта шарада сбивает студента с толку, но, чтобы не обидеть водителя, он несколько раз повторяет "jawohl" и жмёт ему руку.

"Небо", — говорит он на прощание и тычет пальцем вверх, точно так же, как только что делал австриец.

"Himmel", — говорит студенту водитель, — "der Himmel", и нажимает на газ.

ПЕРВАЯ ОСТАНОВКА

Небо здесь занимает чуть ли не всё пространство. Мальчик видит такое впервые. Он уже был мужчиной и студентом, а сейчас ему пять лет. На нём широкие чёрные трусы. Он гладенький и, по тогдашней моде, подстрижен наголо. Он никуда не спешит, а задрав голову, лезет глазами в небо. Проходит какое-то время. Любопытство толкает его всё выше. Он знает, что есть низ и есть верх. Внизу — или земля, или пол. В доме внизу — пол, а наверху — потолок. А там, где внизу земля, вот что там наверху? Он карабкается туда взглядом, хочет добраться до края, отломить от него кусочек, вернуться и сказать: а вы знаете, где я был? А вот там! Не верите? Вот доказательство!

По дороге наверх ему всё время что-то открывается. Почему эта туча так похожа на собаку, но не лает. Что у неё внутри. Почему птицы не падают. Почему небу не больно, когда кто-то бросает в него камень. Сколько на нём этажей, и что на каждом из них происходит. За каждым из этих открытий взрослые мудрецы давно охотятся. А ему это знание даётся даром. Так его бабушка, мамина мама, когда он бывает у неё в гостях, всегда тихонько подсовывает ему всё самое вкусное. И тут же подаёт знак, чтобы он никому об этом не говорил. Мол, это их маленький секрет.

Мальчик стоит с открытым ртом, и в него, словно в грот или тёплую отмель, заплывают тайны. Потому что здесь им ничто не угрожает. Мальчик их не выдаст.

Кроме неба, тут ещё есть река и дом на холме на краю села. В доме уже месяц живут дед и бабушка (папины родители), и папа с мамой, и мальчик с сестрой. Кто дал им этот дом и надолго ли — мальчика не интересуют такие вещи. Он живёт тем, что видит. Из окна дома он видит реку и долину с коровами, пятнами рощ и паутинкой тропинок. Когда солнце садится, на горизонте проступают крыши далёких деревень и верёвка дороги, что ведёт в город. А в другом окне встаёт солнце и будит мух. Мухи, не умываясь, садятся на вставленные в рамки репродукции из журнала "Огонёк", а оттуда, минуя развешанные для них липучки, летят и усаживаются на спящего мальчика.

В саду к вишне привязан рукомойник с потрескавшимся обмылком, а под ним стоит ведро. Перед домом — цветник. Мальчик играет там со своей подружкой. Её родители работают в той же школе, что и его дед. Дети ползают между стеблей, собирают в спичечные коробки жуков-солдатиков, а потом выпускают их на войну с муравьями. Солдатики — наши, муравьи — немцы. А божьих коровок они собирают пальцами, дают им взобраться на самый кончик ногтя и наблюдают, как у них из-под панциря вырастают крылья. Пчёл, ос и оводов они не трогают. Домашек — похожих на пчёл мушек — ловят ладошками, часто вместе с цветами. Домашки не умеют жалиться, в отличие от крапивы, сороконожек, ползучих щипалок, гвоздей и битого стекла, что живёт в земле и питается кровью с детских коленок. Обе семьи не могут нарадоваться этим исследователям природы. Мысленно они уже поженили их, обвесили детьми и отправили на заслуженную пенсию.

С утра и после обеда, когда спадает жара, дачники ходят на реку. Тут всегда шумно. Стайка деревенских ребят затаскивает в воду камеру. Все одновременно пытаются забраться на неё. Кто-то ныряет с обрыва, кто-то играет в пятнашки, кто-то грызёт макуху или щёлкает семечки, или курит самокрутку, или едет куда-то с удочками на велосипеде, к седлу которого вместо котелка приделана стальная немецкая каска. Десять лет назад здесь проходил фронт. В полях и на склонах до сих пор находят гранаты, патроны, одежду, кости и даже неразорвавшиеся бомбы.