Митькозавр из Юрковки, или Химера лесного озера Страница 7

— Если с одним что-то случится, другой поможет.

— Конечно! — отозвался я, подсвечивая под ноги. Впереди что-то громко бултыхнуло.

— Туда!

— Туда! — с тревогой отозвалось у меня в животе. Пробежав ещё немного, мы, задыхаясь, остановились. В метрах семи от берега что-то булькало.

— Вон, — я посветил на пузырьки, появлявшиеся на поверхности.

— Оно, — подтвердил Митька, неуверенно ступая в воду.

— Куда? — схватил я его за руку. — Ты что?

— Отпусти!

— И не подумаю. Назад! Ты что, с ума сошёл? Хочешь, чтобы тебя туда затянуло? Как телёнка! Даже не думай лезть, — тянул я его изо всех сил.

— Ладно уже. Не полезу, — сердито буркнул он. — Отпусти. Мы стояли по колено в воде и смотрели на странные пузырьки. Через минуту всё стихло.

— Ну вот, — нарушил молчание Митька. — Всё. Эх, такая возможность!

— Схватило бы тебя за ногу — вот и вся возможность!

— Причём тут нога! Ты разве не понимаешь? Это же, может, единственный шанс. И так глупо его упустить.

— Может, и так, — тоже вздохнул я. — Но рисковать жизнью...

— А все великие исследователи? Много бы они открыли, если бы не рисковали? А ты всё испортил! Если бы они были такие, как ты, мир, может, и половины бы не знал!

— Такие как я! Так я, значит, виноват, что не дал тебе, может быть, умереть? А если бы оно тебя схватило, мне что, фонариком по голове его бить? Оно и меня бы вместе с фонариком проглотило!

— Ну ладно… Это я так, сгоряча, — пробормотал Митька. — Тс-с-с, — прошептал, коснувшись моего плеча.

— Что?

— В кустах зашуршало.

— Уже слышится, — махнул я рукой. — Пошли.

— Пошли. — Мы вернулись в шалаш и забрались внутрь. — Ну, это выдумки или не выдумки? — ехидно спросил Митька.

— Пожалуй, правда.

— «Пожалуй»… Всё ещё не верит! Хочешь, я тебе почитаю?

— Я хочу спать.

— Ну так засыпай, а я буду читать. Про палеозойскую эру, согласен?

— Читай, так лучше запомню.

— Тогда слушай: «Если бы мы с вами очутились в лесу каменноугольного периода, вряд ли у вас осталось бы приятное впечатление…»

— Ага, — лениво согласился я.

— Что?

— Ага, говорю.

— А-а… Ну слушай дальше. Я выборочно…

— Давай.

— «… Лишь изредка мёртвую тишину нарушал всплеск воды: это по болоту брели твари, похожие на саламандр, но куда более крупные, — стегоцефалы».

«Интересно, — думал я под Митькино бормотание, — кто же всё-таки живёт в нашем озере? Узнаем ли мы об этом когда-нибудь?»

— «… Иногда в воздухе пролетали гигантские хищные стрекозы с размахом крыльев до семидесяти пяти сантиметров…» — всё тише и тише звучал голос моего друга. А потом и вовсе замолк.

Я брёл по болоту. Всё вокруг производило отнюдь не приятное впечатление. Толстые стволы плаунов были покрыты лиственными подушками с рубцами от опавших листьев, а сами листья свисали только с верхних ветвей. Лепидодендроны переплетались кронами с сигилляриями, создавая вечный полумрак. Иногда надо мной пролетали стрекозы с крыльями в семьдесят пять сантиметров, а огромные пауки, тараканы и скорпионы зло поблёскивали из густых зарослей. Неподалёку плеснула вода: какая-то тварь с трудом выползла на берег с рыбой в пасти. «Стегоцефал, — безошибочно определил я. — Первые наземные позвоночные».

Где-то рядом затрещали ветки, всё ближе и ближе — на поляну выскочило двуногое чудище, втрое выше меня, и оскалилось. «Тираннозавр, — ужаснулся я, — страшный враг всех наземных животных. Но ведь он должен появиться позже. Хотя бы миллионов на сорок лет». Но раздумывать было некогда. Хищно прищурив глаз, чудовище ринулось на меня. Я поспешно сорвал с плеча ружьё, прицелился… и тут заметил, что в руках у меня вовсе не оружие, а сачок. Ещё сегодня я ловил им бабочек, а теперь тебя самого, как ту букашку… Ещё один шаг, лапа хищника хватает меня за руку…

— А-а-а-а! — мой вопль ударил в кроны деревьев. Раззявленная пасть завыла голосом Митьки:

— Серёжа, Серёжа, что с тобой, а? Проснись, Серёжка! Я распахнул глаза. Надо мной склонился Митька с фонариком, сжав рукой мой локоть.

— Тебе что, страшное снилось?

— Да ничего мне не снилось, — сердито ответил я. — Отпусти руку, чего вцепился своими пальцами?

— Ну прости! Тебе больно, да?

— Не больно мне. Всё из-за твоего дурацкого чтения вслух. Закончил уже?

— Закончил. Ну не злись. Уже ложусь. Он выключил фонарик и лёг рядом:

— Спокойной ночи.

— Ну и ночь, — ответил я. — Чуть с ума не сошёл от страха из-за твоих сказок.

Спали мы без происшествий.

Глава IX

Тайна лесного озера.

После того случая Митькозавр больше не появлялся.

— Может, он утонул, — предположил я, но Митька так на меня посмотрел, что я тут же поверил в вечное существование этого существа.

В нашей жизни ничего не изменилось. Мы, как и прежде, сидели над книгами, доказывали друг другу свою точку зрения и почти каждый день ночевали в шалаше.

У Фа-Диеза пропал тромбон, и завклубом оплакивал его пропажу, будто потерял родного ребёнка. Говорили, что это кто-то из доведённых до отчаяния соседей «позаботился». Однако через два дня тромбон нашёлся: висел прямо на штакетнике. Радости Фа-Диеза не было предела. С тех пор он играл с ещё большим вдохновением, но уже при закрытых окнах и дверях.

Бабушка Митьки не могла нахвалиться нами:

— Вот уж внуки у меня — тихие, смирные, послушные, усидчивые. А как книги любят! Чего это родители на них жалуются — не понимаю. Это же счастье — таких детей иметь.

— Ужас, — сказал как-то Митька. — Если бы наша Ирина Семёновна знала, как мы тут зубрим её предмет, она бы, наверное, на три года вперёд поставила нам пятёрки. Никогда бы не подумал, что вместо летнего отдыха мы себе устроим ещё одну четверть.

— А ты ничего не заметил? — прищурился я.

— Что именно?

— А то, что впервые ты назвал нашу ботаничку Ириной Семёновной, — ехидно заметил я.

— И правда, — рассмеялся он.

А дни шли.

Пора было собираться домой.

— А что, если бы мы его и правда увидели? — как-то спросил я. Мы сидели у шалаша и смотрели, как ночь опускается на лес.

— Надо было бы попробовать поймать, — решительно сказал Митька.

— Скорее он тебя поймает.

— Тогда хотя бы сфотографировать.

— Это я уже слышал. А потом?

— Потом отдать фотографию в Академию наук с описанием всех наших приключений. Классифицировать по снимку — несложно. Вот было бы открытие! Ведь не каждый день ловят животных, которых считают вымершими десятки миллионов лет назад. Представь себе: включает наша Семёновна радио, а там: «Правительственное сообщение: ученики шестого “Б” класса средней школы города Киева Дмитрий Омельчук и Сергей Стеценко в результате долгих поисков…» Если из-за одной латимерии в своё время столько шума было, то что уж говорить про нашего, — он слегка порозовел, — Митькозавра. Может, ещё и медаль дадут…

— Точно! — развеселился я. — «За спасение утопающих».

— Причём тут утопающие? — не понял Митька.

— Да это я так, пошутил. А по-твоему, какую медаль?

— Наверное, «За отвагу».

— «За отвагу»? Какая уж тут отвага? Вот скажи, было хоть раз, чтоб ты здесь, пока мы тут, сильно-сильно боялся? Так, чтоб колени дрожали. Было?

— Было, — сказал Митька. — Когда булькало.

— Так ты же ещё и полезть хотел туда! Я тебя еле удержал.

— Полезть хотел, но боялся — ужас.

— И я боялся. Аж трясся.

— Тихо, Серёжа, — услышал я шёпот друга. — Кажется, там вон… Смотри…

Я быстро обернулся и тоже заметил какое-то движение у самой воды.

— Хватай фонарик, — зашептал Митька, — только не включай, чтобы не увидело свет. За мной!

Мы побежали, понимая: судьба дарит нам ещё один шанс раскрыть тайну. К кустам, за которыми начинался песчаный берег, мы подползли. От воды донёсся тихий всплеск.

— Слышишь? — повернулся Митька ко мне.

Я только кивнул. В теле вдруг появилась какая-то слабость. Неужели сейчас мы увидим обитателя лесного озера?..

— Аппарат! Фотоаппарат забыл! — простонал Митька. — Ах я растяпа!

— Всё равно в темноте снимок не вышел бы, — сказал я, поднимая голову.

Большой полукруглый предмет медленно удалялся от берега.

— Значит так: выскакиваем на открытое и включаем фонарики.

— Может, крикнуть, чтобы оно испугалось?

— Ага, испугается — и на нас бросится!…

— А если и правда бросится?

— Ноги есть? Вот и всё! А теперь приготовились… Давай!

На дрожащих ногах я вывалился из кустов, нажал на кнопку фонарика — и застыл. От удивления, неожиданности, страха — не знаю. Скорее всего, от всего сразу. Да, я был готов встретить в нашем озере что угодно, но то, что увидел, превзошло все фантазии.

По воде плыло нечто невероятное, невозможное и доисторическое. Это я понял сразу. Над поверхностью торчала только голова, но какая! Огромная, вся утыканная шипами, тёмно-зелёная, блестящая и мерзкая. Чудовище повернулось к нам — и блеснули два больших красных глаза. Между ними торчал хищный рог.

Из приоткрытой пасти выглядывали острые белые зубы.

Мне вдруг до ужаса захотелось оказаться далеко-далеко — хоть в селе, хоть в самом Киеве, и я машинально попятился к кустам, из-за которых секунду назад выскочил.

— У-у-у-у! — завыла морда и стала приближаться.

Я смотрел на это чудовище, как загипнотизированный, и не верил глазам.

— Бежим, Митя! — наконец, выговорил я. — Бежим!

Мы уже было рванули, как вдруг Митька застыл на месте.

— Нет! — тяжело дыша, сказал он. — Нет! Ведь кроме нас его никто не видел… Я не побегу! Чтобы потом рассказать!.. Какое оно…

— У-у-у-у! — снова рявкнуло чудовище.

— А! Пугаешь? Так ты нас пугать собрался?! — вдруг заверещал Митька тонким голосом и, окинув взглядом берег, схватил камень и швырнул в голову чудища.

И хотя он не попал, подарок твари явно не понравился. Она остановилась, а потом, не сводя с нас глаз, стала отдаляться.

— Ага! Не нравится?! Не нравится?! — вопил Митька. — А вот тебе ещё! И ещё!

Четвёртым или пятым камнем он всё-таки попал в цель. Что-то громко треснуло — и мы увидели, как сломался тот самый рог между глазами.

— О-хо-хо! — только и выдохнул я. — Вот это удар!

С тварью в этот момент происходило что-то странное. Она дёрнулась в одну сторону, в другую — и ушла под воду.

— Убежала! Убежала! — радостно подпрыгнул я.

Однако вода там, где исчез Митькозавр, всё ещё плескалась и булькала, и мы поняли: зверь просто нырнул.