При этих движениях поблёскивает золотой перстень на мизинце.
Д о н Ж у а н
Один?
А н н а
Один. Другого вам не будет.
(К молодёжи).
Я вас, сеньоры, отмечу рукой,
пусть каждый свою очередь запомнит.
(Быстро указывает рукой на каждого кавалера по очереди; один кавалер остаётся неотмеченным).
П а н и ч
А я же? А я? Какая же мне очередь?
О д и н и з г у р т а
Последняя, очевидно.
Смех. Кавалер стоит смущённый.
А н н а
(к кавалеру)
Мой сеньор,
я мусульманину дала первую,
поскольку он последним будет в царстве божьем,
вы же, я уверена, добрый католик,
и вам не страшно быть последним здесь.
П а н и ч
В первый раз я жалею, что не мавр!
Д о н Ж у а н
Э, не в очередь попал ваш комплимент, —
видно, душе вашей суждено спасенье!
А н н а
(хлопает в ладоши)
Мои подданные! Довольно! Пора к танцу!
(Первая направляется наверх, за нею молодёжь).
С верхнего этажа слышен гром музыки. Начинаются танцы, которые распространяются на верхний рундук и галерею. Донна Анна идёт в первой паре с доном Жуаном, затем её поочерёдно сменяют другие кавалеры. Командор стоит в углу ниши, прислонившись к выступу стены, и смотрит на танцы. "Чёрное домино" следит снизу и незаметно для себя выходит на освещённое место перед рундуком. Дон Жуан, окончив танец, склоняется на балюстраду, замечает "Чёрное домино" и сходит в сторону, оно тем временем поспешно скрывается в тень.
М а с к а-С о л н ц е ц в е т
(входит сбоку, перехватывает дона Жуана и хватает его за руку)
Ты дон Жуан! Я знаю!
Д о н Ж у а н
Я хотел бы
вас так же хорошо знать, прекрасная маска.
М а с к а-С о л н ц е ц в е т
Ты знаешь! Не притворяйся! Я — донна Соль!
(Срывает с себя маску).
Д о н Ж у а н
Простите. В солнцецвете и впрямь трудно
узнать солнце.
Д о н н а С о л ь
Ты смеёшься надо мной?
Тебе ещё мало насмешек?
Д о н Ж у а н
Где? Каких?
Д о н н а С о л ь
(мрачно)
Я только что была на кладбище.
Д о н Ж у а н
Вас видел кто?
Д о н н а С о л ь
Этого ещё не хватало!
Никто, конечно.
Д о н Ж у а н
Ну так в чём же дело?
Разве встретиться на маскараде
не веселее, чем на кладбище?
Д о н н а С о л ь
(хватает рукой за пояс)
О! я забыла взять свой кинжал!
Д о н Ж у а н
(кланяясь, подаёт ей свой стилет)
Прошу вас, сеньора.
Д о н н а С о л ь
(отталкивает его руку)
Прочь!
Д о н Ж у а н
(прячет стилет)
Непоследовательно.
Что же вам угодно, прехорошая дама?
Д о н н а С о л ь
Не знаете?
Д о н Ж у а н
Нет, в самом деле, не знаю.
Д о н н а С о л ь
Вы помните, что вы писали?
Д о н Ж у а н
Я писал вам: "Покиньте мужа,
коль он вам ненавистен, и бегите".
Д о н н а С о л ь
С кем?
Д о н Ж у а н
А обязательно с кем-то?
Хоть и со мной. Могу вас проводить.
Д о н н а С о л ь
Куда?
Д о н Ж у а н
В Кадикс.
Д о н н а С о л ь
Зачем?
Д о н Ж у а н
Как зачем?
Разве вырваться на волю — это мало?
Д о н н а С о л ь
Так вы меня звали на свидание,
чтобы это сказать?
Д о н Ж у а н
А зачем же вы
на это свидание шли? Хотели ли вы
подсластить хоть чуточку горькую пищу
супружеских обязанностей? Извините,
готовить сладости я не обучен. |
Д о н н а С о л ь
(направляясь к лестнице на рундук)
Вы ещё заплатите мне за это!
"Ч ё р н о е д о м и н о"
(выходя на свет и перехватывая донну Соль.
Ненатурально изменённым голосом)
Твой муж позволит взять тебе расплату?
Донна Соль мгновенно выбегает за ворота.
"Чёрное домино" хочет скрыться в тени,
дон Жуан преграждает ему дорогу.
Д о н Ж у а н
Ты кто, траурная маска?
"Ч ё р н о е д о м и н о"
Тень твоя!
Ловко ускользает от дона Жуана, прячась за кустами, забегает в беседку и там затаивается. Дон Жуан, потеряв "Чёрное домино" из виду, идёт в другую сторону, разыскивая его. На верхнем рундуке донна Анна танцует сегидилью.
О д и н р ы ц а р ь
(когда Анна закончила танец)
Вы, донна Анна, танцевали будто
по нашим всем сердцам.
А н н а
Неужто? Мне казалось,
что я танцую просто по помосту.
У вас такие твёрдые сердца?
Д р у г о й р ы ц а р ь
(подходит к Анне и кланяется, приглашая к танцу)
Теперь моя очередь.
А н н а
(складывает ладони)
Сеньор, простите!
Д р у г о й р ы ц а р ь
Я подожду. Но очередь за мной?
А н н а
Конечно.
(Встаёт и, смешавшись с гостями, исчезает, затем появляется во дворике, выйдя нижней лестницей).
Донна Анна подходит к беседке. "Чёрное домино" быстро, но без шума выбегает оттуда и скрывается в кустах. Анна падает без сил на широкий скамейный ослон в беседке.
Д о н Ж у а н
(приближается к ней)
Это вы здесь? Простите, вам нехорошо?
А н н а
(садится ровнее)
Нет, просто устала.
Д о н Ж у а н
Идти наверх?
А н н а
Как?.. Ах!.. Между прочим, я всего больше устала
от бесконечных острот этого вечера.
Д о н Ж у а н
Я думал не об остротах.
А н н а
О чём же?
Д о н Ж у а н
Я думал: что могло заставить вас
добиваться горного заточения?
А н н а
Заточения? Я думаю, просто замка,
а замки всегда стоят на вершинах,
чтобы быть величавее и недоступнее.
Д о н Ж у а н
Я очень уважаю недоступность,
когда её основание не камень,
а нечто живое.
А н н а
Стоять на живом
ничто не может — скоро обрушится.
Для гордой и властной души
жизнь и воля — на высокой горе.
Д о н Ж у а н
Нет, донна Анна, там нет воли.
С горной вершины человеку видны
просторы вольные, но он сам
прикован к маленькой площадке,
ведь шаг в сторону — и сорвётся в бездну.
А н н а
(задумчиво)
Так где же в мире эта настоящая воля?..
Неужели в такой жизни, как ваша?
Ведь между людьми вы, как дикий зверь
среди охотников на ловле, —
лишь маска вас спасает.
Д о н Ж у а н
Охота
взаимная между нами. Что до маски —
это всего лишь хитрость охотничья. Сейчас
её не будет.
(Снимает маску и садится рядом с Анной).
Поверьте, донна Анна:
лишь тот свободен от оков людских,
кого община гонит прочь от себя,
а я её на это сам принудил.
Вы видели такого, кто, следуя
за чистым голосом своей души,
никогда не спросил бы: "Что скажут люди?"
Смотрите — я таков. И потому мне мир
не был темницей никогда.
Лёгкою фелюгой я скользил
по морским просторам, как перелётная птица,
узнавал красу далёких берегов
и прелесть страны ещё неведомой.
При свете воли все края прекрасны,
все воды достойны отражать небо,
все рощи подобны Эдему!
А н н а
(тихо)
Да... вот это жизнь!
Пауза.
Наверху снова музыка и танцы.
Д о н Ж у а н
Как странно! снова музыка.
А н н а
Что же тут странного?
Д о н Ж у а н
Почему, когда умирает
старое, горем убитое, все рыдают?
А тут хоронят молодую волю,
и все танцуют...
А н н а
Но ведь и вы, сеньор,
тоже танцевали.
Д о н Ж у а н
О, если б вы знали,
что я тогда думал!
А н н а
Что же?
Д о н Ж у а н
Я думал:
"Когда б, не выпуская из объятий,
её умчать прямо на коня
и в Кадикс!"
А н н а
(встаёт)
Не слишком ли много
вы себе позволяете, сеньор?
Д о н Ж у а н
О, донна Анна, неужели нужны
и вам эти ничтожные ограды,
что будто бы оберегают
женскую честь? Я ведь силой
не посягну на вашу честь, не бойтесь.
Женщин не тем я страшен.
А н н а
(снова садится)
Дон Жуан,
я не боюсь вас.
Д о н Ж у а н
Впервые слышу
такие слова из женских уст! Или, может,
вы этим себе прибавляете смелости?
А н н а
Смелость ещё ни разу не изменяла
мне в жизни.
Д о н Ж у а н
И теперь вы в ней уверены?
А н н а
Почему же нет?
Д о н Ж у а н
Скажите мне по правде,
испытали ли вы свободу хоть миг?
А н н а
Во сне.
Д о н Ж у а н
И в мечте?
А н н а
Да, и в мечте тоже.
Д о н Ж у а н
Так что же вам мешает ту гордую мечту
жизнью сделать? Только за порог
переступить — и целый мир широкий
откроется для вас! Я вам готов
и в счастье и в несчастье помогать,
хоть бы от меня сердце вы закрыли.
Для меня всего дороже — спасти
ваш гордый, вольный дух! О донна Анна,
я вас искал так долго!
А н н а
Вы искали?
Но ведь вы меня совсем не знали прежде!
Д о н Ж у а н
Не знал я только имени вашего,
не знал лица, но я искал
в каждом женском лице
хоть отблеск того ясного сияния,
что светится в ваших гордых глазах.
Если мы двое разойдёмся,
то в божьем замысле нету смысла!
А н н а
Постойте. Не смущайте мне мыслей
речами пламенными. Не не хватает
мне отваги выйти в широкий мир.
Д о н Ж у а н
(встаёт и протягивает ей руку)
Пойдём!
А н н а
Пока нет. Одной отваги мало.
Д о н Ж у а н
Так что же вас держит? Эти жемчуга?
Или кольцо обручальное, может?
А н н а
Это? Меньше всего!
(Снимает жемчужный убор с головы и кладёт на скамью, а кольцо, сняв, держит на протянутой ладони).
Положите рядом и ваш перстень.
Д о н Ж у а н
Зачем он вам?
А н н а
Не бойтесь, не надену.
В Гвадалквивир хочу их бросить,
как будем переезжать мост.
Д о н Ж у а н
Нет, этот перстень я не могу отдать.
Просите что хотите...
А н н а
Просить вас
я не собиралась ни о чём. Хотела
лишь проверить, есть ли хоть один
человек свободный на свете,
или всё это только "мавританский стиль",
и вы сами за хвалёную волю
не отдадите даже тонкого колечка.
Д о н Ж у а н
А всю жизнь отдам!
А н н а
(снова протягивает руку)
Кольцо!
Д о н Ж у а н
Анна!
То кольцо не знак любви.
А н н а
А что же? звено от кандалов? Дон Жуан,
и вам не стыдно в том признаться?
Д о н Ж у а н
Я дал слово чести его носить.
А н н а
Ах, слово чести?
(Встаёт).
Благодарю вас, сеньор,
что вы мне то слово напомнили.
(Надевает снова убор и своё кольцо и хочет уйти).
Д о н Ж у а н
(падает на колени)
Я вас умоляю, донна Анна!
А н н а
(с гневным жестом)
Довольно!
Хватит уже комедии! Вставайте!
(Обернувшись, видит командора, который подходит от дома к беседке).
Прошу вас, дон Гонзаго, проводите
меня наверх снова.
К о м а н д о р
Донна Анна,
скажите мне имя этого сеньора.
А н н а
Тот рыцарь — жених Долориты.
Иначе он не смеет называться.
Д о н Ж у а н
У меня есть имя — дон Жуан.
Это имя известно всей Испании!
К о м а н д о р
Вы тот изгнанник, кого король лишил
и чести, и привилегий? Как вы смели
явиться в этот честный дом?
Д о н Ж у а н
Привилегии
король даёт, король и отнять может.
А честь моя, как и моя шпага,
мне принадлежат — их никто не сломит!
Хотите попробовать, может?
(Вырывает шпагу и становится в позицию для поединка).
К о м а н д о р
(скрещивает руки на груди)
С изгнанниками драться на поединке
не подобает командору.
(К Анне).
Пойдём.
(Берёт Анну под руку и уходит, повернувшись спиной к дону Жуану).
Дон Жуан бросается за командором и хочет пронзить его шпагой. Из тени возникает "Чёрное домино" и хватает дона Жуана за руку обеими руками.
"Ч ё р н о е д о м и н о"
(неизменённым голосом, так что можно узнать голос Долорес)
Нет чести нападать сзади!
Анна оглядывается. Дон Жуан и Долорес выбегают за ворота.
К о м а н д о р
Не оглядывайтесь.
А н н а
Уже никого нет.
К о м а н д о р
(отпускает руку Анны и меняет спокойный тон на грозный)
Как он сюда попал, донна Анна?
А н н а
Говорю же вам: как жених Долорес.
К о м а н д о р
Зачем же он стоял на коленях?
А н н а
Кто?
К о м а н д о р
Да уж конечно он тут перед вами!
А н н а
Не наоборот? Ну, так о чём же разговор?
К о м а н д о р
И вы могли позволить...
А н н а
Милый боже!
Кто ж просит позволенья на такие вещи?
Это, может, кастильский этикет
приказывает даме обращаться:
"Позвольте, сеньора, стать на колени".
У нас за это каждая бы осмеяла.
К о м а н д о р
Как вы привыкли всё сводить на смех!
А н н а
Да смилуйтесь! если бы я каждый раз,
отказывая, лила ещё слёзы,
то у меня бы глаза давно поблекли!
Неужто вам и вправду так хотелось,
чтоб я за ним руками вслед тянулась,
чтоб горько плакала, каялась пред вами
в преступной страсти, что как буря
ворвалась в сердце беззащитное?
Была бы я, как Изольда в том романе,
да жаль, я вовсе не в таком настроении, —
сейчас как раз охота мне фанданго!
О! слышу, как раз играют...