В этом главную роль сыграло то обстоятельство, что чиновничье-бюрократическая элита партийной школы не могла определить, какие последствия могут наступить после того, как появятся какие-то перемены. Попытка Хрущёва внедрить некоторые реформы показала, что любые новаторства в системе управления и ослабление идеологического пресса привели общество к неожиданно глубоким потрясениям. А это угрожало господству большевистско-коммунистской верхушки, которая на всех уровнях оказывала глухое сопротивление нововведениям. И всё же главные последствия эпохи хрущёвской оттепели заключались в том, что прекратились массовые аресты, чистки, расстрелы, террор.
В Украине можно было говорить о новом феномене свободы прессы и творческой деятельности, что вылилось в формирование новейшего сознания целого поколения, в том числе и среди партийной прослойки, которая осознала значимость экономической силы собственной республики.
Но и дальше оставалась монополия Коммунистической партии во всех сферах жизни Украины — в экономической, общественно-политической, культурной.
Интересы республики полностью подчинялись и определялись в имперском центре — Москве. Так, Украина и дальше подвергалась беспощадной материальной эксплуатации и была в основном сырьевой базой для СССР. Например, она занимала 2,6 % его территории, но здесь было построено 40 % всех атомных электростанций Союза, их энергия шла в Европу, а средства за неё концентрировались в Москве. В Украине находилось немало опасных производств, в частности 1000 химических заводов, а почти вся их продукция уходила за пределы республики. Основные материальные и финансовые ресурсы направлялись на развитие глубинных районов Сибири и Дальнего Востока. Из Украины выкачивались людские ресурсы на освоение газовых и угольных месторождений Западной и Восточной Сибири, на освоение целинных земель Казахстана, молодых специалистов после окончания средних и высших учебных заведений в основном распределяли и направляли в малоосвоенные регионы России. В Украине уменьшалось количество трудоспособного населения. На собственный же потребительский рынок из Украины поступало 29 % валовой продукции, а в развитых странах — 50–60 %.
Упадало сельское хозяйство. За 20 лет в Украине исчезло 1502 населённых пункта, 40 % колхозов были нерентабельными. Многие отрасли аграрного сектора приходили в упадок. Производство сахара и животноводство становились убыточными. Из Украины больше вывозилось, чем ввозилось. 75 % инвестиций попадало в машиностроительную и металлургическую промышленность России, которые составляли основу военно-промышленного производства. Сокращалось в Украине количество украинских школ, проводилась политика русификации украинского общества. Украинские школы в городах составляли 16 %. Фактически происходил тихий геноцид украинской нации. История словно остановилась: во всём наблюдался общественный застой.
Могучий бюрократический аппарат советской системы стремился удерживать контроль над всей жизнью республики. Но всё же украинские партийные лидеры уже почувствовали свои возможности и свои расхождения с кремлёвским руководством. Становилось ясно, что необходимы глубокие общественные изменения, но их нужно было проводить не с таким шумом и не столь поверхностно. Политика Хрущёва потерпела поражения на внутреннем и внешнеполитическом фронте: это и карибский кризис, когда СССР не удалось разместить на Кубе ядерное оружие; это и разногласия с Китаем; это и неурожай 1963 года; это и упадок в сельском хозяйстве, и множество других направлений. Особенно раздражала высшее партийное чиновничество критика "культа личности".
В октябре 1964 г. окружение Хрущёва заставило его уйти с политической арены. Вместо него генеральным секретарём и лидером Советского Союза стал Леонид Брежнев — ставленник консервативной части партийной бюрократии. На смену "оттепели" пришла реакция, ознаменовавшая собой поворот к сталинизму. Сигналом к этому повороту стали аресты в нескольких городах Украины около 30 человек из среды шестидесятников, которых осудили на разные сроки наказания. Среди них были учёные — братья М. и Б. Горины, М. Осадчий, В. Мороз, А. Мартыненко, И. Русин и др.
По Украине прокатилась волна партсобраний, где осуждали этих и подобных им "отщепенцев", а в зачитанном письме ЦК КПУ их называли антисоветчиками и оправдывались репрессии против них. Лиц, близких к арестованным, увольняли с работы. В газетах посыпались обвинения украинской интеллигенции в украинском буржуазном национализме. Всё это напоминало сталинские репрессии и чистки 30–50-х годов, кроме одного: не хватало всенародных демонстраций одобрения. Однако усилилось давление цензуры, особенно в отношении творческой интеллигенции.
В ответ появились протесты. 4 сентября 1965 г. в Киевском кинотеатре "Украина" во время показа нового кинофильма С. Параджанова "Тени забытых предков" против арестов выступили известные украинские публицисты И. Дзюба, В. Стус, В. Чорновил. В 1966 году протестовали демонстранты во Львове возле здания суда. Повсюду рассылались письма протеста, коллективные и индивидуальные, в защиту репрессированных, от учёных, деятелей искусства, писателей, их распространял "самиздат". В апреле 1968 г. из Украины к Л. Брежневу и правительству поступило письмо-протест от 139 учёных и писателей против нарушений "норм социалистической демократии".
Протестовала украинская интеллигенция и против вторжения 21 августа 1968 г. войск Варшавского договора в Чехословакию для подавления демократического возрождения — "бархатной революции", или "Пражской весны", которую возглавила часть патриотически настроенной чехословацкой компартии и элиты. Вступление огромных войск с танками и авиацией в маленькую Чехословакию, массовый выход населения на улицы и площади в знак протеста против оккупации, единодушное осуждение в бесчисленных лозунгах этой аннексионистской акции (на лозунгах были такие надписи: "Ленин, проснись: Брежнев сошёл с ума!" Иногда в тех лозунгах говорилось, что Прагу оккупировали оккупанты: "Не кормите их!") перевернули мировоззрение многих восточноевропейских народов, в том числе и украинцев. Они не только поняли, но и наглядно увидели всю аморальность большевистско-коммунистической идеологии и советского режима.
Во время празднования очередной годовщины Октябрьской революции в Киеве к манифестантам присоединился диссидент Николай Бондарь с лозунгом: "Позор КПСС!" Его сразу же милиция сбила с ног — потащила к своей машине и увезла в неизвестном направлении… Красная империя остановилась, её идеология дала трещину. Началась активная умственная работа в обществе в направлении поисков преобразования существующей системы.
Попытки идеологических экспериментов эпохи "застоя"
Политика Леонида Брежнева и его окружения, в частности главного идеолога центра "чёрного кардинала" Михаила Суслова, была направлена на непоколебимость, стабилизацию, а значит и консервацию общественного положения, которую поддерживала партийная олигархия, боявшаяся потерять руководящую роль в обществе. Этот период потому и получил название "застоя", или стагнации. Брежнев отличался тем, что стремился проводить реформы осторожно, не меняя сущности системы. Однако принципиально важным является то, что даже и в этой ситуации правительством и партией было признано, что советское общество нуждается в реформах — и в экономической, и в политической, и в культурной сферах, хотя раньше считалось, что советская страна не нуждается ни в каких изменениях и является образцом государственного строительства.
Брежнев правил 18 лет. Это был период медленного удаления от эпохи сталинизма, хотя вся власть ещё оставалась в руках коммунистической олигархии. Одновременно это было медленное и уверенное отставание от технического прогресса, который вылился в странах мира в своеобразную научно-техническую революцию.
На эту историческую эпоху в Украине приходится правление секретарей Компартии Украины Петра Шелеста (1963–1972) и Владимира Щербицкого (1972–1989), которые были опорой брежневской системы. Их деятельность наглядно показала, что Украина находилась в униженном положении в СССР и что настало время серьёзных перемен в существующих отношениях советских республик.
Об этом свидетельствовала уже позиция Шелеста, который считался закоренелым коммунистом. Но он стремился в определённой мере отстаивать интересы Украины в рамках СССР, настаивал на значимости Украины в Союзе. Вероятно, его подталкивали к этому примеры Польши, Чехословакии, Венгрии, которые были перед глазами. Их экономические, политические, культурные потребности в определённой мере признавались Москвой, чего нельзя было сказать об Украине.
Шелест выступал за более активное участие республики в формировании общесоюзных планов, выступал против увеличения капиталовложений в Западную Сибирь, так как это уменьшало капиталовложения в экономику Украины. Тот факт, что Украина даёт СССР больше, чем получает, сделал его сторонником позиции, что Украина должна и получать от Союза необходимые фонды, товары, услуги — в соответствии со своим вкладом в СССР. Об этих его позициях свидетельствуют и записи тех лет в дневнике и свидетельства его семьи, которые подтверждают, что "он считал, что со стороны советского руководства происходит некоторая дискриминация Украины — одной из крупнейших союзных республик. Собственно говоря, это и послужило причиной его отстранения".
Шелест решительно защищал право украинцев на родной язык и культуру, он с высоких трибун провозглашал необходимость беречь "прекрасный украинский язык". С 1965 г. Министерство образования Украины даёт указания о расширении преподавания в высших учебных заведениях на украинском языке. Шелест хотел видеть Украину в составе не фиктивной, а настоящей федерации, за что имел поддержку части образованных коммунистов и творческой интеллигенции республики. Это свидетельствовало, что в Украине снова оживали идеи национал-коммунизма эпохи Шумского и Скрыпника. Нетерпимость Москвы к этой идее и её глубокий централизм не могли мириться ни с такими идеями, ни с такими деятелями.
Как видно из дневниковых записей тех лет первого секретаря ЦК КПУ Шелеста, он глубоко переживал состояние полной зависимости Украины от Москвы во всём. Вот хотя бы некоторые из них: "7 января 1972 года. Принял министра здравоохранения Братуся по вопросу издания медицинского журнала в республике.
Дело полезное и нужное, а по организации пустяковое, но без Москвы даже этот вопрос решить не можем — всё решает центр…" "8 января 1972 года. Секретарь ЦК Овчаренко, ведающий вопросами идеологии, докладывает, что республику ограничили по времени телепередач, больше времени забирает Москва".
Большой переполох наделала книга Шелеста "Украина наша Советская", в которой подчёркивалась историческая самобытность и государственность Украины в прошлом, показывалось, какую прогрессивную роль в истории Украины сыграло казачество, как царская Россия эксплуатировала Украину.