Брайчевский, Б. Рыбаков и другие — документально и археологически доказали реальность личности Кия и его столицы — древнего Киева…
Первые связи славян с Византийской империей приходятся на конец VI — первую половину VII вв., когда восточнославянские племена активно двигались на Балканы. Поэтому первые сведения о восточных славянах–антах дал нам византийский историк Прокопий Кесарийский, который описал политическую жизнь славян, их обычаи, многочисленные походы на Византийскую империю и т. д. Вероятно, союз и дружеские отношения между Византией и восточными славянами относятся к периоду аварского нашествия, когда византийцам приходилось обороняться от него, — это вторая половина VI — начало VII вв. И именно на это время приходятся упоминания о князе Кии. Армянская хроника VII в. называет Кия Куаром, а византийская — Кувером. Эти хроники вместе с отечественными летописями помогают восстановить биографию первого князя Поднепровского государства — Кия.
Князь Кий был князем у полян, в своём роде. В то время их соседями были русы. Около 634 г. он поднялся против аваров, появившихся в то время в Поднепровье и подчинивших себе часть славянских племён. Кий потерпел поражение, но нашёл поддержку у византийского императора Ираклия. Именно поэтому Кий с частью белых хорватов, живших на прикарпатских равнинах, и других славянских племён переселился в пределы Византийской империи, в провинцию Сирмию — это часть современной Хорватии. Кий становится другом Ираклия, воспитывается, как говорят византийские источники, "в недрах христианства" и после смерти Ираклия поддерживает дружеские связи с его семьёй. Вероятно, тогда же он получает земли во владение или в управление на Подунавье, основывает там городок Киевець, о чём позднее упоминает отечественный летописец Никоновской летописи–компедиума. Но местные племена вытеснили Кия из этого края.
Очевидно, как союзник Византии Кий длительное время пребывал в византийской столице. Но вскоре (возможно, при последующих императорах) Кий стал претендовать на город Солунь. Это вызвало недовольство у византийцев. И вот с середины VII в. фигура Кия исчезает с горизонта византийской истории. Зато "Повесть временных лет" подхватывает дальнейшую биографию Кия. Мы знаем, что он появляется в Поднепровье, по зову полян ведёт борьбу с какими-то кочевниками, которые "разорили нивы полян". Историки предполагают, что это были волжские болгары, начавшие именно в этот исторический период продвигаться на запад, в подунайские равнины, во главе с ханом Аспарухом.
В земле полян Кий остался княжить, здесь был возведён город во имя этого князя. Построили его два младших брата — Щек и Хорив. И с того времени Кий и его потомки — Киевичи — стали править в полянском государстве.
Начинается стабильное государственное существование поднепровского населения — славян и русов. Это были 60–70-е годы VII в.
С этого времени постоянно существует преемственность государственной традиции поляно–русского народа. О ней свидетельствуют и зарубежные историки. Так, например, известный польский хронист Ян Длугош (XV в.), который, вероятно, пользовался старинными русскими летописями, сообщает, что "… после смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники многие лета властвовали у русичей, пока наследие не перешло к двум родным братьям — Аскольду и Диру".
Восточные источники отдельно сообщают о государстве царя Дира (имя, что на кельтском языке означает — крепкий, сильный, знатный). Этот правитель имеет большие города, и мусульманские купцы прибывают в столицу его государства с разными товарами. Так пишет автор X в. Масуди. Ещё один хронист IX в. Ибн–Русте рассказывает, что царь русов Дир иногда ссылает преступников "к правителям отдалённых областей" своего государства. То есть, его держава была достаточно большой, имела своё административное деление на отдельные области, во главе которых стояли правители. Для нас важно, что существовало государство с определённым административным делением, с определённой системой управления.
Больше исторических фактов известно о последнем Киевиче — князе Осколде, как называет его новгородская летопись, или Аскольде ("Повесть временных лет"). Б. Рыбаков считает, что слово Аскольд, Оскол или Осколд происходит от древнеплеменного имени древних сколотов–скифов, о которых шла речь выше. В "Повести временных лет", дошедшей до нас уже от русских переписчиков–монахов, языку которых было свойственно "аканье", Осколд стал Аскольдом. Другой современный историк, О. Кузьмин, добавил, что существует ряд кельтских имён с суффиксом aid, ard, old и что слово аскольд — имеет значение "высокий". Возможно, древнее сколотское имя могло соединиться с кельтским — и возникло имя явно кельтского звучания. Во всяком случае, князь Аскольд был представителем династии Киевичей, как утверждают зарубежные хроники.
"Повесть временных лет" называет его лишь воеводой князя Рюрика, которого призвали в Новгород бояре. Почему так случилось, что последний киевский князь из династии Киевичей был низведён в нашей летописи до ранга лишь воеводы? А потому, что эта "Повесть", как известно, не раз перерабатывалась в XI–XII вв. в угоду князьям династии Рюриковичей, в частности в угоду Владимиру Мономаху. Ведь "просвещённые" князья этой династии стремились доказать своё юридическое право на киевский престол и на Киевское государство, которое они захватили как узурпаторы.
Византийские хронисты на протяжении 300 лет писали об Аскольде, "высокомерном кагане скифов", как назвал его византийский император Василий Македонянин (слово каган у восточных народов означало императорский чин), писали о многочисленных его походах на Константинополь, на Византийскую империю, писали как о великом воителе. Именно при Аскольде молодое феодальное поднепровское государство вышло на международную арену, получило международное признание, утвердило себя в истории европейской цивилизации первым дипломатическим договором с Византией, как доказал это российский историк А. Сахаров.
Главным внешнеполитическим деянием Аскольда были его византийские походы. Современные исследователи насчитывают их четыре. Наибольшее значение имел поход на Константинополь 860 года. 18 июня воинство русов, во главе которых стоял князь Аскольд, внезапно окружило столицу Византии и держало её в осаде семь дней. Вот что сообщает нам наиболее авторитетный современник, патриарх Фотий, руководивший обороной Константинополя от Аскольда: "Город едва не был поднят на копьё… Что за удар и гнев столь тяжкий и поразительный, откуда нашло на нас это северное и ужасное грозовое бедствие, какие густые тучи страстей и каких судеб могучие столкновения возбудили против нас эту нестерпимую молнию?" Далее Фотий даёт такую характеристику этому врагу: "Народ вышел из страны северной, устремляясь будто во второй Иерусалим, и племена поднялись от краёв земли, держа лук и копьё, они жестоки и безжалостны, голос их шумит, как море…"
Узнав об осаде столицы, вернулся в Константинополь тогдашний император Михаил III. Вместе с патриархом Фотием он всю ночь молился в церкви святой Софии, прося заступничества у Богородицы. Русы захватили и разграбили, как сообщает хронист Никита Пафлагонский, все поселения и монастыри вокруг Константинополя и на соседних островах. Для правящей верхушки было опасным то, что русы–поляне захватили остров Теренвинф, на котором пребывал сосланный насильно предшественник патриарха Фотия — патриарх Игнатий. Испуг был столь велик, что из церкви на Влахерне, в которой венчали на престол императоров, вынесли ризу Богоматери и принесли в собор святой Софии. Эта риза была одной из величайших святынь православной церкви.
С русами начались переговоры. В результате был заключён мирный договор, который вывел из "небытия" новое государство в Европе. "Народ безымянный, — говорил в своей проповеди Фотий, — народ ничто, народ на уровне рабов, неизвестный, но который получил имя после похода на нас, незначительный, униженный и бедный, но который достиг блистательной высоты и несметного богатства… О, какое бедствие, посланное нам от Бога…"
В 863 г. Аскольд совершает новый поход — на Принцевы острова в Мраморном море. В 866 году — ещё один, который, как и предыдущий, завершился неудачно: буря разметала корабли русов. "И был в Киеве плач великий". В 874 году состоялся новый поход, удачный для русских дружин. Аскольд испросил для Киева иерарха для христиан. Это был Михаил Сирин — первый христианский архипастырь на Руси.
Одним из важнейших последствий этих походов во главе с Аскольдом было крещение самого князя и его приближённой элиты. Одни историки считают, что это произошло в 860 году, другие — что, возможно, позже. Но ясно одно: держава Аскольда была уже настолько внутренне стабильной, настолько сильной на международной арене, что создались условия для принятия христианской религии, которая ещё больше укрепляла личную власть князя, которая выводила его Киевское государство на международную арену и ставила на один уровень с блистательной христианской Византийской империей. Таким образом, можно говорить о том, что эпоха Аскольда была периодом расцвета государства Киевичей, что это был период его наивысшего подъёма. Однако походы на Византию и, особенно, принятие христианства вызвали большую оппозицию внутри его государства.
Дело в том, что многочисленные походы требовали больших материальных и людских ресурсов, нуждались в постоянной мобилизации дружинной элиты, которая увеличивала свои богатства. Она, приняв христианство, вероятно, плотно окружила князя Аскольда. И, как это водится, не допускала в своё окружение провинциальную родовую аристократию. Христианство же, которое Аскольд принял вместе со своими приближёнными, ещё больше усиливало его личную власть и власть окружения. Это должно было вызвать недовольство племенной верхушки, которая была отстранена от походов, от христианства, от огромного богатства, добываемого в походах.
Ясно, было глубокое недовольство новой религией и среди волхвов, терявших власть над населением. И вот происходит слияние оппозиции племенной аристократии и волхвов, а также народных масс, недовольных принятием новой веры, вытеснявшей старых богов, старые обычаи, традиции, обряды. В стране Аскольда внутренняя оппозиция имела большую общественную опору. Оппозиция искала поддержки извне, ведь она хотела свергнуть христианского князя и его окружение.
Такую поддержку эта оппозиция нашла — это был языческий правитель соседнего славянского государства Новгорода — Олег.