Но Центр не виноват, потому что его строили сначала как архив компартии, которая выбрала себе именно это место, чтобы таким образом запечатать правду о нём. За что компартия и была наказана в 1991 году, наказом прекратив своё существование, уступив это здание под Телецентр, который получается теперь ни в чём не виноват.
А что такое "Цирк"? Это такая арена типа амфитеатра, за что её так и прозвали, потому что она была одним из меньших оврагов-отрогов так называемого огромного Репейного яра. Где были очень твёрдые глины, что позволило удерживать им крутизну тридцатиметрового обрыва. И над ним немцы бульдозерами вырыли такую террасу, как будто для зрителей галёрку цирка. И вот специально на православном кладбище всех евреев раздевали под предлогом дезинфекции одежды и загоняли в ту страшную траншею мужчин отдельно от женщин. И били их там шомполами, чтобы деморализовать и чтобы они сами, толкая друг друга, бежали к той пропасти. По другую сторону которой стоял пулемёт, который бил по людям, и они падали вниз. И не стрелял он только с перерывом на обед, потому что у немцев тогда был такой строгий порядок с приёмом пищи. Поедят, а потом снова расстреливают.
В первый же день еврейского расстрела поднялась в Киеве нечеловеческая страшная жара, чего даже немцы не ожидали со всей их скрупулёзностью, и от убитых пошёл тяжёлый дух. Тогда немцы собрали всю в Киеве карболку и свезли туда, и залили ею полностью дно Репейного яра. Но крови было даже больше, что она вступила в химическую реакцию с карболкой и всё дно страшного яра закипело, стало красной пеной.
Эренбург записывал. И о том, что расстрелы велись по всем тем кладбищам. Где немцы никогда не расстреливали православных на православном, а татар на татарском, а наоборот, только на противоположных. Чтобы поссорить все народы между собой. И о том, что фашисты потом делали евреям эксгумацию, потому что многие из них не сдавали, как положено было, а глотали золото; но потом фашисты начали просто перепаливать трупы и из пепла ежедневно вынимали по чемодану драгметалла. Эта переплавка происходила именно в том месте, где теперь и стоит памятник погибшим, и пусть никто теперь не говорит, что он стоит не на самом страшном месте. Потому что этот, видимо, опыт и научил их потом жечь во всех последующих своих концлагерях людей без эксгумации, а сразу.
Потом Иванов увидел, что Эренбургу стало очень плохо. И он повёл журналиста к себе домой. Потому что это было всё же ближе, чем до центра Киева в гостиницу. Иванов жил тогда недалеко оттуда у бабушки возле того страшного места. Не помню, может, аж два или полтора с половиной километра на север, за нынешней Окружной трассой, аж за Кирилловской церковью. Там они отогрелись чаем, и писатель-журналист спросил:
– А как называется эта местность, где мы теперь?
Потому что это был, фактически, закоулок из пяти хат, где жили почему-то преимущественно старые женские люди. Но табличку он имел, во имя маленького такого ярка.
– А очень просто, – ответил Иванов, – а называется она: "Бабий Яр".
Вот там именно Эренбург сидел и писал ту страшную статью. А написав, начал думать, как её же назвать для самой столичной газеты "Правда". "Репейный яр?" Название это не казалось писателю точным. "Сырец?" Ну уж точно, что уж "Цирком" её не назовёшь, это наверняка. Он долго думал, пока не выглянул в окошко, где на противоположном доме не увидел вывеску с названием улочки "Бабий Яр". И назвал так:
"Репортаж из Бабьего Яра". Не названием, где видел. А названием, где писал.
Так он сильно назвал, что потом, сразу после публикации, целый этот регион далеко на Сырце вынужден был перенимать на себя эти два страшные теперь для каждого человека слова. Возведя этим самым проклятие на какую-то безымянную бабу, чьим именем было неосторожно когда-то названо совсем ни в чём не виноватую улочку, такую, что там, может, вообще и оврага никакого никогда не было. Тут надо понимать, что газета "Правда" – это была самая главная инстанция правды, и уж что как назвала, то так и будет, например Сергея Тюленева назвала "Тюлениным", то после этого всю его оставшуюся в живых семью заставили поменять на такую фамилию паспорта. Или ещё лучше: кто знает, что жил такой Андрей Стаханов? А совершил он подвиг, за что его газета "Правда" назвала Алексеем и так переименовала, что семья его вынуждена была перейти на материнскую фамилию, и родная дочь его и до сих пор работает известной дикторшей на Центральном телевидении в Москве, но об этом теперь никто не знает, а город Стаханов носит его имя, хотя он не там совершал подвиги, а в Ирмине, за что Ирмино, чтобы скрыть полностью тайну Андрея, было переименовано в... Теплогорск. Вот такие чудеса делала Москва с Украиной во имя своей "Правды", но понемногу настоящая правда выйдет наверх, как кровь над карболкой.
И начали приезжать международные люди. И говорить о том, что нужно поставить жертвам памятник. Но местная власть сопротивлялась. Пока не приехал главный еврейский раввин, а у него был личный фотограф Гитлера, который потом покаялся и стал личным фотографом раввина. И они ходили теми страшными местами и читали привезённые из Германии списки погибших, эти списки вместе с картами уже были конфискованы у фашистов.
И там еврейских жертв насчитано пятьдесят две тысячи.
Мэром тогда в Киеве хоть и был Давидов, но он продолжал не разрешать, хотя и был по национальности еврей, и решил полностью скрыть эту тайну, сравнять то страшное место с землёй в буквальном смысле слова. Залив его, накачав песчано-глиняной пульпой до краёв. И сделал это неправильно, потому что делал это он под осень. Пришла зима и вода в пульпе замёрзла, потому что не могла из пульпы просочиться вниз, потому что та твёрдая глина не пропускала сквозь себя. А когда весной всё растаяло, то этот бывший Репейный яр, переименованный теперь навсегда в Бабий Яр – наконец прорвало. И затопило Куренёвку, увеличив количество своих жертв. И чтобы замять это новейшее злодеяние, ЦК не разрешило даже вслух произносить слово Бабий Яр. Потому что тем временем евреи начали активно заявлять, что Куренёвская трагедия – это плата за еврейские невинные жертвы, и что дальше будет ещё хуже.
Хрущёв не поверил и приказал Давидову тоже не верить. И что? Хрущёв низвержен, а Давидов и сам сразу умер. Так что всё ЦК переполошилось, что и им за это теперь что-нибудь будет, и чтобы прикрыть свои новые злодеяния, решили лучше поставить там памятник злодеяниям предыдущим, чтобы тем самым списать все грехи на фашистов. Которые, как теперь стало всем очевидно, ничем от коммунистов не лучше. Для чего спустило сверху другую цифру новых списков старых жертв: сто двадцать восемь тысяч евреев и триста тысяч советских военнопленных. Чьи цифры точнее – трофейные немецко-еврейские, или хрущёвско-брежневские, никто не скажет, потому что тут появились злопыхатели, которые вообще не признавали никаких еврейских цифр. Потому что доказывали, что во времена фашизма евреев было ими убито шесть миллионов человек, тогда как во всей оккупированной немцами Европе евреев жило вместе взятыми до пяти миллионов. И чтобы замять все эти цифры вместе, решили поставить памятник "Погибшим советским гражданам", не называя, кто, когда, за что погиб. И так начали ставить памятник, чтобы снова сбить с толку мировую общественность и всю её аэрофотосъёмку, которая ведётся теперь специально для этого со спутников.
И всему виной мародёры. Они точно знали место расстрелов и там раскапывали, чтобы найти себе золото из зубов то, что немцы не заметили и не забрали. А вокруг были уже для прикрытия этого страшного места заранее посажены и выросли густые леса, которых во время войны не было. Чтобы честным людям было страшно ходить. Там под видом охоты на диких лисиц и зайцев часто производились выстрелы, – что туда и милиция боялась показываться, пугаясь разбросанных кругом человеческих черепов. И так сильно, что многие из местных, накопав золотишка, построили себе новые дома и машины купили ещё в голодные послевоенные страшные годы. И продолжали это делать и впоследствии, а тем временем наши начальнички соревновались мыслями: ставить памятник, или нет?
Здесь именно к власти приходит новый главный архитектор города Киев. И кто это? Да тот самый бывший мальчик Иванов, который лично знает всю правду, особенно ту, которую был перекрутил неверно Эренбург, поменяв географические места местами.
– А если мне за это тоже что-то будет? – обеспокоился Иванов, зная судьбу своих предшественников, и начал помогать идее памятника. И вовремя это успел сделать, потому что умер он молодым цветущим мужчиной в возрасте пятидесяти лет. Но, слава Богу, успев это сделать после установки памятника, а не до. И унёс на тот свет правду об истинном названии Репейного яра, переименованного не без его знаменитой помощи в Яр Бабий.
Которую узнал своими каналами Виталий Коротич, потому что он был прораб Перестройки.
– Немедленно снимать кинокартину про правду, – говорит он режиссёрам.
Потому что Перестройка тогда уже быстренько понемногу наконец заканчивалась, и это никто лучше Коротича не знал. И он боялся не успеть, пока он главный редактор "Огонька", который заменил собой теперь газету "Правда". Вот берут такие длинные клетки и начинают туда ловить со всего Киева голубей. Чтобы начать свою кинокартину про правду Репейного яра с того, что над Репейным яром летит тысяча птиц. Вот они привезли те клетки и нацелили на тот "Цирк" свои кинокамеры, и открыли клетки. И что? Голуби все полетели в противоположную сторону. И камеры ничего не сняли, только даром потратили плёнку. Так фильма и не появилось, так правду никто и не узнал.
Потому что когда Эренбург после войны выступал на Нюрнбергском процессе, где требовал вознаградить фашистов за массовые убийства, он и сам не подозревал тогда что? Что лично спутал все карты, чем погубил своим пером журналиста такую важную тему, которую был сам и приоткрыл. Не только в смысле игральных карт, но и в смысле географических, чем привёл мировую общественность к тупику, сам возбудив её. Погубил процесс! Потому что был писателем, не журналистом, и поэтому имел сильнейшее воображение, чем бы его надо для правды, и нанёс народу своему больше вреда, чем пользы.
– Надо за это всю Германию перепахать, а потом эту пашню посыпать солью. Чтобы никогда на этой земле ничего больше не росло! – взывал он там с высокой трибуны, перепутав перед этим маленькую улочку с оврагом.