Тайна казачьей шашки Страница 11

Хотя кто его знает, приедут ли они, ведь, кажется, с трассы пострадавших Руснаков не видно. О сабле лучше было и не думать.

Светило солнце, но поднимался ветер, ивовые ветви потрескивали зловеще. Минуты тянулись, как на волах. С каждой становилось всё тревожнее.

– Стоит гора высокая, – вдруг запела мама.

Конечно, гора стояла: та самая, с которой они только что успешно скатились на крутом вираже.

– Под горою гай, гай.

И гай зеленел, точно как в песне. Вместо реки синело небольшое озерцо, наверное, наполненное недавним дождём, а вместо долины раскинулся пустой заброшенный карьер, в котором не было ни души. Машка покачивалась, в точности как те лодочки из песни, что пела мама, и это было не особенно приятно. Но, как ни странно, песня разгоняла тревогу, окутывала тихой лаской.

Папа с мамой уже вдвоём пели про печальную иву, с которой с первыми холодами опадут листья.

Гай-гай, лишь бы Руснаки не посыпались с ветвей раньше, чем их спасут. Наталочка смотрела на рощицу, зеленеющую над карьером. Если бы здесь был Северин, он бы точно что-то придумал. Пластунов учат выходить из самых трудных ситуаций. А у неё таких умений нет, она совсем не знает, что делать. Неужели просто сидеть, сложа руки? И вдруг её осенило.

– Мама, дай зеркальце!

– Ай, правда, причешись, а то совсем растрёпалась.

Но Наталочка задумала другое. Солнечный зайчик побежал к рощице. Может, там кто-то есть? Может, заметит?

Блик, блик-блик. Пусть это будет похоже на азбуку Морзе, даже если она её не знает. Блик, блик-блик.

Пока папа с мамой перепели все песни, какие знали. Пока и солнце спряталось за тучу.

И тогда...

Тогда на дороге раздалось натужное тяжёлое гудение. Над дорогой поднялась стрела автокрана.

– Эй, лётчики! Живы-здоровы? А они тут распевают, как соловьи!

Наконец-то! Спасатели!

Сначала с ивы сняли Наталочку. Потом маму. Потом папу. Последней сняли Машку.

– Ну и денёк! Ну и приключения! – приговаривал молодой милиционер, аккуратно составляя акт об аварии. – Одну машину расколола какая-то колода. И откуда она на ровном месте свалилась? А вы вот влетели на иву. Хорошо, что додумались подавать световые сигналы.

– Мы? Сигналы? – переглянулись папа с мамой.

– Ага. Пастухи и заметили, что на иве что-то красное блестит, и сообщили нам, – бодро объяснил милиционер. – А ещё какие-то, извините за выражение, придурки разозлили быка, и тот вдребезги разбил их джип "Чероки". Дама из джипа бушевала так, что пена шла. А что ты с быка возьмёшь? Сами виноваты!

– Бык черно-пегий? – уточнила Наталочка.

– А ты, малая, откуда знаешь? – удивился милиционер.

– Джип чёрный, а у дамы огненно-рыжие волосы, не так ли?

– Ну, малая... – ещё больше удивился милиционер, но тут же посуровел: – Вы мне зубы не заговаривайте. Вы превысили скорость!

Наталочка чуть не запрыгала от радости: без сомнения, бык разбил Антипков джип! Видно, его родители, загнав Руснаков на иву, всё-таки нашли вежливого водителя и дали жару!

Тем временем стрела крана осторожно опустила Машку на дорогу. Машина, к удивлению, была вполне цела, если не считать вмятин, так что папа немного повеселел.

– Ну и счастливчики вы, – не верил милиционер. – Можно сказать, отделались испугом.

– Всё из-за радуги, – радостно объяснила Наталочка. – Мы ехали под радугой!

– Не морочь мне голову, – рассердился милиционер, густо покраснев. – Бык, колода, а эти под радугой... Ну и день!

Потихоньку Руснаки тронулись.

– Папа, мама, вы поняли? – затороторила Наталочка, когда они наконец остались втроём. – Бык разнёс Антипков джип! Антипко больше не навредит! Может, мы ещё и саблю спасём?

Папа вздыхал, чесал затылок, вспоминая о штрафе, который ему теперь светит. Мама молчала, не сводя глаз с дороги. После полёта на иву она заметно посуровела.

Но, несмотря ни на что, они приближались к Каменцу.

Глава 11. В которой путешественников подстерегают сплошные неожиданности

Всё напрасно!

В Каменец-Подольский Руснаки опоздали. Рабочий день музея закончился, и крепость стояла заперта. Они не могли расспросить, сватал ли каких-то девушек пан Володийовский и метко ли он стрелял, а значит, не знали, правильно ли разгадали Антипкову загадку. Побродив у закрытых ворот, они пошли поужинать в ресторанчик у Турецкого моста. Крепость отсюда виднелась как на ладони — величественная, неприступная твердыня, настоящий орешек из всех орешков. Её башни возвышались, как стройные гордые барышни, но Наталочка напрасно вглядывалась, ища на них какие-то узоры. Их жупаны не были узорчатыми, и это не добавляло оптимизма.

Наталочке ни есть, ни пить не хотелось, её охватило такое горькое, безысходное отчаяние, что и жить не хотелось.

А тут ещё и песня, бодрая, победная, будто издеваясь:

Ой на горе да жнут жнецы.

А под горою, яром-долиной

Казаки идут.

Гей, долиною, гей, широкой —

Казаки идут!

– Надо было ехать в Тустань, – проворчал и папа.

Но ехать уже поздно, они всё равно не успеют. Внизу, в каменном каньоне реки Смотрич, клубились вечерние сумерки, над серебристой гладью поднимался туман, обещая, что завтра будет хорошая погода, и ехать в Киев будет приятно, только вот — увы! — скорее всего, с пустыми руками...

Оставалась ещё зыбкая, как паутинка, надежда, что владелец сабли вот-вот появится, что встреча таки будет в Каменце. Может, перед крепостью? На Турецком мосту, про который бубнил Антип?

– Дочка, не мучь себя. Мы сделали всё, что могли, – ласковая мамина ладонь легла на плечо Наталочки.

Девочке от этого не стало легче, наоборот, в горле застрял тугой ком. Бедная мама! Она не знала всей правды. Она не догадывалась, что с завтрашнего дня её любимая дочурка должна стать вруньей.

А песня звенела, увлекая за собой. Мужчины за соседним столиком подхватили:

Гей, вернись, Сагайдачный!

Возьми себе жену,

Отдай табак и трубку,

Необдуманный!

Гей, долиною...

– Ох и дурень же я! – вдруг вскочил папа, хлопнув себя по лбу. – Как я не догадался! Сагайдачный! Нам надо было ехать в Хотин!

– Дорогой, – заметила мама, – сядь, не пугай официантов, и объясни всё толком.

Хотя и так всё было ясно. Они забыли о Хотине, Хотинской крепости, а именно там когда-то состоялась великая битва, в которой смертельно ранили Петра Сагайдачного — славного гетмана, знаменитого стрелка из лука-сагайдака. То есть всё сходилось: и орешек, и стрелок, и загадка.

Через минуту Руснаки уже сидели в машине. Пересекли мост через Смотрич — река блеснула на повороте, как сабля; пролетели село Атаки — его название тоже кольнуло память о былых боях. За Атаками дорога резко пошла в гору.

– Папа, папа! Косой крест! Да это же буква "X"! – закричала Наталочка, указывая в окно на дорожный знак. – Привидение подсказывало нам ехать в Хотин!

Машка мчалась с бешеной скоростью. К счастью, на трассе не было милиции, иначе папа получил бы ещё один штраф. Они промчались через городок и остановились, визгнув тормозами, на высокой горе. На фоне вечернего неба возвышался суровый бронзовый гетман. Внизу раскинулось светлое вечернее зеркало Днестра с краешком месяца — тонким серпом, тихим-тихим, в обрамлении тёмных берегов. Крепость стояла не на горе, а чуть ниже, на холме у воды. На удивление нарядная, стройная крепость: башни, словно барышни в крышах-шляпках, между ними — высокие, аккуратные зубчатые стены.

– Смотрите... Жупаны в узорах! – даже засмеялась Наталочка, указывая на стену.

Хотя уже стемнело, но не настолько, чтобы Руснаки не рассмотрели узоры, выложенные красным кирпичом на светлых стенах.

– Крепость как в вышиванке... Красиво, – залюбовалась мама.

Всё было точь-в-точь, как в загадке. Всё совпадало: и загадка, и подсказка привидения. На этот раз они не ошиблись.

– Папа, мама, если вдруг в крепости будет пир, смотрите — не ешьте тортов, и крюшон тоже не пейте, – на всякий случай предупредила Наталочка.

– Какой пир! Тихо, как в ухо, – пожал плечами папа.

Конечно. Крепость молчала. Ни души. Ни куколки. Неужели опоздали? После долгой и трудной дороги, после стольких приключений и опасностей... Наталочка снова ощутила горечь.

Нет, с таким финалом она не могла смириться. Она подождёт. Хоть бы и топоры с неба падали, она отсюда не уйдёт.

Руснаки побродили по холмам вокруг крепости, заглянули во все укромные места, постояли на высоких стенах над Днестром. В Днестре отражались звёзды. Конечно, и в небе тоже.

– Может, пойдём? Мы же не будем здесь ночевать, – наконец решилась мама.

– Нет.

Опадала роса, холодя ноги. Полынь пахла остро и горько. И на душе было полынно.

И вдруг... Нет, не показалось: с улицы, что вела сюда из городка, засветились два пучка фар, и к бронзовому Сагайдачному подъехал автомобиль. Следом за ним затарахтела и остановилась какая-то старая развалюха. Из первого авто выбрался крепкий парень. В свете фар отчётливо были видны его рельефные мышцы и коротко стриженая затылок. Из развалины вылез щуплый, невысокий человек. В руке он держал что-то длинное. "Хозяин сабли," – догадалась Наталочка, ведь он выглядел точно так, как его описывали пластуны. Оба пожали друг другу руки.

– Ущипните меня за нос, – попросил папа, не веря своим глазам.

Но мама его щипать не стала.

– Хватит смотреть, пойдём к ним, – сказала она и решительно пошла к прибывшим.

Но пока Руснаки подходили, из города вылетело такси, и из него вывалились старый чёрт, чертица и Антипко, который хромал сильнее обычного. У старого чёрта была перебинтована рука. Видимо, от быка досталось не только их джипу. Антипко с ехидной церемонностью поклонился Наталочке:

– Здравствуйте! Как ни странно, вы почти успели, – несмотря на свою самоуверенность, он явно был не в духе.

– Почему "почти"? Мы выиграли! – засмеялась Наталочка.

– Да ну? У вас уже сабля? Знаете, как её получить без денег? – ехидно спросил Антипко.

– Не волнуйся, достанем, – заверила девочка, но внутри у неё похолодело.

До сих пор Руснаки не задумывались, как им достать саблю. Главное было — найти её.

"А как придёт времечко, то и яблочко созреет," – говорила в таких случаях мама. Но вот времечко пришло, а яблочко не созрело — даже не завязалось.

Денег на саблю у них не хватит, хоть родители и собрали всё, что откладывали на летний отпуск, но всё это — сущие копейки.