Невероятные приключения Ивана Сили, самой сильной человека в мире Страница 6

— Целая куча!

— Мне нужен самый надёжный! — глаза Голого аж загорелись.

— Тогда Томич, — почесал небритую физиономию Бидосько. — Потому что парень! Всегда выручит.

— Так, пиши ему записку, — Миха снова порылся под кроватью и вытащил оттуда старую тетрадь и огрызок карандаша.

Когда Бидосько нацарапал пару строк, Голый, прихватив с собой газету с репортажем о чемпионате по тяжёлой атлетике, помчался в редакцию «Столичных новостей».

— Эх, Бидосько, Бидосько! — вздохнул Томич, рассматривая записку. — Славный был журналист, а вот сдружился с бутылкой — и пропал человек.

Он внимательно посмотрел на подростка, который напомнил ему его же собственное бесшабашное детство.

— Надеюсь, ты не пьёшь?

— Да вы что! — обиженно вскочил Голый. — Меня от одного запаха воротит!

— Ладно, ладно, — пригладил усы с улыбкой Томич. — Так ты говоришь, что чемпион Республики сидит в тюрьме? Это же сенсация, малыш! Мы поручим это дело лучшим репортёрам.

— Пожалуйста! — на глазах у Михи выступили слёзы.

— Не переживай, сынок, вытащим мы его оттуда! — Томич проводил мальчишку аж до дверей редакции. — А Бидосько передавай привет! — крикнул он ему вслед. — И пусть завязывает с чаркой!

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ АГЕНТУ ФИКСЕ ПРЕДЛАГАЮТ УЙТИ В ОТСТАВКУ

Генерал Хрунь был не в духе.

— Что это такое! — визжал он на капитана Николайчика, размахивая перед его носом «Столичными новостями». — Полиция арестовала чемпиона, потому что он победил Магдебура?! — генерал расстегнул верхнюю пуговицу мундира. — Вы понимаете, чем пахнут такие статьи?!

Капитан Николайчик многозначительно молчал. Он, разумеется, всё прекрасно понимал.

Генерал тяжело опустился в кресло.

— Докладывайте, капитан, — наконец успокоился он и затянулся сигарой.

— Обнаружен дневник доктора Брякуса, в котором он пишет об угрозах в свой адрес, — рассказывал Николайчик. — Угрозы исходили от его конкурентов.

— А что там о Силе? — генерал не выпускал сигару изо рта.

— Самые лестные оценки, — вздохнул капитан. — И вообще, доктор Брякус считал, что Иван Сила — его главный шанс в жизни.

— Значит, он тут ни при чём? — генерал Хрунь снова нахмурился.

— Совершенно ни при чём, — подтвердил Николайчик.

— А что с конкурентами? — генерал выпустил в сторону капитана клуб дыма.

— В воскресенье утром, перед отъездом, у машины Брякуса видели Магдебура с двумя типами, — почти шёпотом сказал капитан.

— Что?! — генерал вскочил. — Вы забываетесь, капитан! Кто автор этого злополучного дела?! — продолжал он орать.

— Агент Фикса, — капитан с удовольствием перевёл стрелки на другого.

— Немедленно в отставку! — генерал был безжалостен. — Дело закрыть! Этого задрипанного чемпиона — отпустить!

— Фикса — один из наших лучших агентов, — капитан попытался защитить подчинённого.

— Тогда ограничьтесь выговором, — генерал уже начал остывать. — А откуда нам на голову свалился этот Сила?

— Обычный горец, деревенщина. Грузит на вокзале, — вытянулся Николайчик.

— И такой вот победил Магдебура! Дело не закрывайте. Просто затяните, — в глазах генерала блеснула хитрая усмешка. — Силу отпустите под хороший залог. Посмотрим, кому он пригодится.

Хрунь повернулся к капитану спиной и стал что-то разглядывать в окне, давая понять, что разговор окончен. Николайчик поклонился, щёлкнул каблуками и бесшумно вышел из кабинета.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ ИВАН СИЛА ПОПАДАЕТ В НОВОЕ ПЛЕНЕНИЕ

Новость о том, что за освобождение Ивана Силы полиция требует 50 тысяч залога, ошеломила не только Ивана, но и его друзей. Такую огромную сумму было не собрать не только окружению Михи Голого, но и всей смене грузчиков. Оставалось ждать покровительства кого-то влиятельного.

«Столичные новости» при посредничестве Бидоськи и Томича опубликовали новую статью, в которой сообщалось, что за чемпиона Республики просят 50 тысяч. Прошло несколько дней, но никто судьбой Ивана Силы так и не заинтересовался.

Но однажды утром в камеру зашёл старший следователь Бенцик и зло процедил, что обвиняемый может собирать вещи. За него внесли выкуп, но это не значит, что дело закрыто. Лично он, старший следователь Бенцик, рассчитывает на скорую встречу. А так как у Ивана вещей не было, он только сплюнул в ладони и пригладил волосы.

В комнате для посещений его ждала эксцентричная, эффектная дама.

— Мадам Бухенбах, — протянула она Ивану руку в чёрной перчатке. — Аделия.

Он неумело пожал её.

— Осторожнее! — ойкнула мадам.

Затем внимательно оглядела парня с головы до ног, коснулась пальчиком его лица и загадочно произнесла: «Вы мне нравитесь. Это именно то, что нужно».

— Гористый мишка по кличке «Иван Сила», — рассмеялась она. — Так что, я его забираю, или как? — холодно обратилась мадам Бухенбах к

Бенцику.

— Да-да, мадам, — вскочил тот. — Вы внесли залог, так что…

— Пойдём, радость моя, — мадам даже не дослушала старшего следователя, чем сильно его обидела, а, взяв Ивана под руку, вышла на улицу. Там уже ждала заведённая машина, которая отвезла их в уютный дом неподалёку от центра.

— Это моя норка, — бросила она, небрежно кинув перчатки на стол в комнате, обклеенной афишами с надписью «Цирк БУХЕНБАХ». — Только не подумайте, что я вас выкупила из большой любви к штанге или горным медведям. Нет, милый. Это чистый бизнес.

Она закурила сигарету в длинном мундштуке.

— Нашему цирку нужно обновление. Скажем так, свежая кровь, — она улыбнулась чарующей улыбкой. — А чемпион Республики вполне может стать нашим новым козырем. Разве нет? — она приблизила своё лицо к Иванову, и от её духов у парня ёкнуло сердце.

— Я предлагаю вам выгодный контракт: вы работаете у меня год и возвращаете 50 тысяч, — мадам Бухенбах выпустила струйку дыма вверх. — Или возвращаетесь обратно в тюрьму и кормите клопов, — она улыбнулась, блеснув фарфоровыми зубками.

— Только не тяните кота за хвост. Я не люблю нерешительных мужчин, — Аделия Бухенбах посмотрела на Ивана своим самым соблазнительным взглядом.

— Давайте контракт, — вздохнул Иван.

Возвращаться под арест желания не было. Кормят там отвратительно. Да и вообще, какие у него перспективы на воле? Снова вагоны таскать?

Одной росписью Сила снова круто изменил свою жизнь. Хотя, может, от него тут ничего и не зависело. А вы как считаете?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ИВАН СИЛА НАЧИНАЕТ НОВУЮ ЖИЗНЬ

Иван Сила впервые попал в цирк. Он сидел в шестом ряду, куда ему дала билет мадам Бухенбах, и с детским восторгом наблюдал за тем, что вытворяли его новые коллеги.

Вот вышел импресарио Пандорский в чёрном фраке с невероятно большим, просто гигантским красным бантом-бабочкой на шее. В его степенной осанке, умных чёрных глазах и утончённых манерах было столько достоинства и грации, что зрители невольно замирали от восхищения.

Он объявлял номера, а своим чувством юмора буквально рвал публику. Причём сыпал шутками абсолютно невозмутимо, не выдавая себя ни жестом, ни мимикой. А ещё Пандорский показывал фокусы, вытаскивая из цилиндра разноцветные платки, ленты, цветы и даже живого кролика.

А вот на красивом белом скакуне вылетел акробат Фандиго. Это был атлетичный смуглый юноша с восточными чертами лица. Боже, чего он только не вытворял на лошади! Сидел, лежал, стоял, танцевал, перелезал под животом и даже пил кофе на скаку! Потом, вместе со своей сестрой — воздушной акробаткой Ренатой — они летали под куполом цирка, прыгая с каната на канат. И поскольку делали это без страховки, то при каждом кульбите зрители замирали. А одна дама в шляпке даже упала в обморок!

Потом выбежала русоволосая девушка с пышными локонами и серебристой короной и грациозно начала танцевать на огромном сверкающем шаре. Прожектор выхватил с высоты белого голубя, который опустился ей на ладонь. Зал замер от восторга…

При воспоминании об их знакомстве у Ивана сжалось сердце. Когда мадам Бухенбах представляла его труппе, блондинка первой из всех галантно поклонилась, слегка присела, расправив прозрачное бальное платье, и звенящим голоском сказала: «Добро пожаловать в наш цирк!» Увидев смущение могучего, как гора, парня, она сочувственно улыбнулась большими синими глазами: «Меня зовут Милка. Точнее, Милена. Я тоже когда-то стеснялась».

…А вот выбегает карлик Пиня с обезьянкой на плече. Он несёт целый мешок ярких безделушек. Пиня спотыкается — и весь этот хлам разлетается по арене. Обезьянка дёргает его за волосы. Зал хохочет. Пиня собирает свои сокровища, но делает это очень неловко, всё время что-то роняя. За каждую потерю обезьянка даёт ему затрещину. Публика катается со смеху. Вдруг Пиня подбрасывает свои находки вверх и начинает ими жонглировать. В воздухе летают ботинки, бутылки, мячики и даже сабля. Публика поражённо замолкает…

Когда представление закончилось, зрители бурными аплодисментами провожали артистов. Смотря, как не спешит расходиться публика, вновь и вновь пересказывая яркие эпизоды, Иван не мог поверить, что и ему будут так же аплодировать. Сомнения терзали его душу, и он решил поговорить с мадам Бухенбах.

— Ну как? Понравилось? — мадам выглядела немного усталой.

— Госпожа Аделия… — замялся Иван. — Вряд ли я смогу чем-то помочь вашему цирку…

— Что за глупости? — мадам закинула ногу на ногу. — Я уже придумала, чем вы будете заниматься.

— И чем же? — с холодком в сердце переспросил он.

— Вы будете бороться со зрителями, — без тени сомнения заявила мадам.

— Как это — бороться? — удивился Иван.

— А мы будем вызывать желающих на бой за денежный приз, — мадам Бухенбах прикурила сигарету в мундштуке. — Но вы, дорогой, должны побеждать. Иначе за что мне вам платить? Верно?

Она улыбнулась своей безупречной улыбкой.

Силе тут же вспомнился бой с Великаном, который зарабатывал на жизнь таким же жестоким способом. Кстати, поговаривали, что после поединка с Иваном тот получил серьёзную травму и больше не выступал.

— Но я… — попытался возразить он, но мадам Бухенбах тут же его перебила.

— Мишка, вы начинаете меня утомлять.

Её глаза холодно блеснули.

— Есть другие предложения? С удовольствием выслушаю их утром. А сейчас я устала…

Ивану ничего не оставалось, как пожелать владелице цирка сладких снов.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ИВАН СИЛА ПРИДУМЫВАЕТ ПЕРВЫЙ НОМЕР

Всю ночь Иван ворочался на постели.

Он думал о завтрашнем разговоре, и сон не шёл ни в одном глазу.