Смех да и только!
Хома
Ну и что она тебе наговорила?
Галя
Говорит, будто бы старики... да нет, не скажу, честно не скажу, потому что это ерунда какая-то. Она и сама не знает, что говорит.
Хома
А разве не правда? Старик лучше молодого.
Галя
Так она тоже так говорила.
Хома
А ты как думаешь?
Галя
Да как же можно? Один — старый, а другой — молодой.
Хома
Значит, по-твоему, молодой лучше?
Галя
Ну конечно!
Хома
Подумай хорошенько, и увидишь, что отцова правда, а не твоя. Ну что молодой? Разве что усы черные? И только. Не век тебе ими любоваться: придет пора — надо будет подумать и о другом. Может, захочется почета, уважения, поклонов. Кому это ближе? Полковнице... это я так, к примеру... а не какой-то там жене хорунжего; у того-то ведь вся его скотина, всё его добро — черные усы. Поверь мне, дочка, на тебя никто и смотреть не захочет.
Галя
А мне и не нужно, чтоб другие смотрели.
Хома
Что ты несешь! Думаешь, что всю жизнь будет смотреть только на тебя одну? Ты что, одна на белом свете? Есть и лучше тебя. Вот и гляди, чтобы не разлюбил.
Галя
Назар? Меня? О нет! Нет, никогда в жизни!
Хома
Я и не говорю, что так будет, а так, к примеру, — чтоб ты понимала, что мы все из одного теста сделаны.
Галя
Нет! Не все! Он не такой, он не разлюбит.
Хома
А что? Он тебе клялся?
Галя
Конечно!
Хома
И ты поверила?
Галя
Я бы и без клятвы поверила.
Хома
Глупая ты, глупая! Знаешь ли ты, что кто много обещает, тот ничего не дает? Ой, опомнись и послушай отцовского совета. Хорошо еще, что я такой: что пообещал, то и сделаю. Ну, не дам я тебе приданого — и что тогда, а? Может, он и так тебя возьмёт: мало ли на свете дураков! И что с того? Подумай, что ты тогда будешь делать?
Галя
То же, что и все — пошла бы зарабатывать.
Хома
А что лучше: самой работать или смотреть, как другие на тебя работают?
Галя
Кому как.
Хома
Вот в том-то и беда, что ты ещё дурочка. Я бы тебе много чего сказал, да некогда: глядишь, и сваты уже на пороге. А у тебя есть рушники?
Галя (весело)
Есть, есть! Как я рада! У меня сердце замирает! А вам тоже радостно?
Хома
Радостно, очень радостно. Иди же и не забудь сказать, чтобы когда придут колядовать, так чтобы их прогнали к чёрту.
Галя
За что ж? Это же обычай! Да и только раз в году!
Хома
А сваты — раз в жизни.
Галя
Правда, чтобы не помешали… Ещё бы не дали законное дело завершить. Так побегу я и скажу, чтобы ворота и калитку закрыли.
(Уходит.)
Хома
(ходит, задумавшись)
Кажется, дело идёт хорошо. Она подумает, что это Назар сватает, сдуру и согласится; сваты не проболтаются; свадьбу можно отложить аж до следующей недели; а за это время и мужика угомонишь, не то что девушку. Лишь бы какой чёрт не притащил этого облезлого воробья! Тогда пиши пропало. Устроит скандал! (С важностью.) А если подумать: какое ему дело до Гали? Это ж моя дочь, моё добро, следовательно, моя воля, моя власть над ней. Я отец, я её царь. Да чтоб его! Это дело ещё не такое, чтоб о нём долго думать. Не стоит особенно умничать, потому что бережёного Бог бережёт, или — как там ещё говорят — ровнее ляжешь, тише спишь.
Галя
(вбегает в восторге)
Приехали, приехали!
Хома
(вздрогнув)
Вот уж ты меня напугала! Иди в свою комнату и вернёшься, когда позову.
Галя
Зачем в комнату? Я тут останусь, никто не увидит.
Хома
Нельзя: таков обычай.
Галя
Ну, тогда пойду.
(Уходит.)
(Хома с важностью садится за стол. За дверью три раза стучат. Входят два свата с хлебом и, низко кланяясь хозяину, кладут хлеб на стол.)
Сваты
Дай Бог добрый вечер, вельможный пан!
Хома
Добрый вечер и вам. (Дает знак свату. Тот кланяется. Хома шепчет ему на ухо, затем продолжает.) Добрый вечер, добрые люди! Просим садиться, будьте гостями. А откуда вас Бог несёт? Издалека или с ближнего края? Может, вы охотники какие? Или рыбаки, или вольные казаки?
Сват
(тихо покашливает)
И рыбаки, и вольные казаки. Мы люди немецкие, идём с турецкой земли. Как-то у нас в земле выпал снежок. Я и говорю товарищу: «Чего нам на погоду смотреть? Пошли-ка лучше звериного следа искать». Вот и пошли. Ходили-ходили, ничего не нашли. Вдруг навстречу нам идёт князь, плечи поднимает и говорит нам вот такие слова: «Эй вы, охотники, ловцы-молодцы! Будьте добры, проявите дружбу. Попалась мне куница — красная девица; с того времени ни ем, ни пью, ни сплю, всё думаю, как бы её достать. Помогите мне поймать её — тогда что душа ваша пожелает, всё получите: хоть десять городов, хоть тридевять кладов, что хотите». Ну, нам только того и надо. Пошли мы по следам, по всем городам, повсюду, и в Неметчину, и в Туреччину; все царства и государства обошли, а куницы — нет. И говорим мы князю: «Что за чудо-зверь? Может, поищем другую?» А где там! Наш князь и слышать не хочет. «Где только не бывал, — говорит, — в каких царствах, в каких государствах, а такой куницы, то есть красной девицы, не видал». Пошли мы снова по следу — и как раз в это село зашли; как оно называется — не знаем. Тут снова снежок выпал. Мы, ловцы-молодцы, ну давай следить. Сегодня утром встали и точно — напали на след. Явно, зверь наш пошёл во двор ваш, из двора — в хату, и сел в комнату; вот тут и надо поймать. Здесь застряла наша куница, у вас в хате — красная девица. Вот и сказочке конец, а вы скажите: будет ли венец? Пожалуйста, отдайте нашему князю куницу — вашу красную девицу. Скажите прямо: отдаёте или пусть ещё подрастёт?
Хома
(притворно с досадой)
Что за напасть такая! Откуда вы беду такую принесли! Галя! слышишь, Галю! рассуди-ка, будь добра, что мне с этими ловцами-молодцами делать?
(Галя выходит на середину светлицы, останавливается и, стыдливо опустив глаза, перебирает пальцами передник.)
Хома
Видите, ловцы-молодцы, что вы наделали? Меня, старика, с дочерью осрамили!.. Ай-ай! Ну что ж, вот как мы поступим: хлеб святой принимаем, доброго слова не чураемся, а за то, чтобы вы нас не пугали, будто мы держим куницу, то есть красную девицу, мы вас сейчас и повяжем. Настала и наша очередь к слову приступить. Ну что ж ты, дочка, стоишь нахмурившись? Разве у тебя нет, чем этих ловцов-молодцов повязать? Слышишь, Галю? А может, у тебя и рушников нет? Может, ничего не приготовила? Не умела прясть, не умела шить — ну так вяжи чем знаешь, хоть верёвкой, если и она у тебя ещё есть.
(Галя уходит в свою светлицу и немедленно возвращается, неся на серебряном блюде два вышитых полотенца, и кладёт их на хлеб, принесённый сватами; потом подходит к отцу, низко кланяется и целует руку; затем берёт блюдо с полотенцами и подаёт сватам — сначала одному, потом другому. Сваты, взяв полотенца, кланяются Хоме.)
Сват
Спасибо отцу, что свою дочь с малых лет поднимал и всякому добру учил. Спасибо и тебе, девка, что рано вставала, тонкую пряжу пряла, приданое приготовила.
(Галя берёт полотенца и перевязывает через плечо одному и другому, затем отходит и робко поглядывает на дверь.)
Хома
(к Гале)
Ага, догадался, догадался! Ты и князя хочешь повязать. Ну, завтра и повяжем его вдвоём. Видно, испугался, раз не показался. Подожди, попадёшься — не убежишь!
Сват
Он и сам прилетит, как услышит, что вы так хвалитесь.
Хома
Ну что ж, пока долетит, нам ждать нечего. Просим садиться. Что есть — поедим, что дадут — попьём, да и поболтаем о чём-нибудь. А ты, Галю, не стой без дела — в кувшин мёду налей да гостям поднеси хлеба-соли, попроси с приветствием и с лаской.
(Сваты чинно садятся за стол. Галя берёт у отца чарку и флягу и подаёт старшему свату. Тот не берёт.)
Сват
Мы вам такого переполоху наделали, что боимся, как бы вы нас не отравили... Угощайтесь сами.
(Кланяется.)
(Галя, взглянув на отца робко и стыдливо, подносит чарку к губам и протягивает свату.)
Сват
(поднимая чарку)
Так-то лучше. Пошли же, Боже, нашим молодым счастья, и богатства, и доброго здоровья, чтоб и внуков женить, и правнуков дождаться…
(Слова свата прерывает хор колядников под окнами. Все слушают с вниманием. Хома с досадой крутит усы; Галя весело поглядывает в окно. Сват продолжает.)
Хорошо колядуют наши казаки!
КОЛЯДКА
Видит же Бог, видит Творец,
Что мир погибает,
Архангела Гавриила
В Назарет посылает.
Благовестил в Назарете —
Слава стала в вертепе.
О, прекрасный Вифлееме!
Отвори врата Эдема.
Хома
(к Гале, сердито)
Я же тебе приказывал никого не впускать! Задумалась, забыла!
(Входит Назар с молодыми казаками.)
Назар
Добрый вечер! Пусть Бог поможет вам во всём добром!
(Все казаки повторяют то же. Назар, не снимая шапки, в ужасе замирает; смотрит то на гостей, то на Галю.)
(Молчание.)
Хома
(смущённо)
Спасибо, спасибо… Милости просим. Прошу садиться.
(Молчание продолжается. Галя улыбается, украдкой поглядывая на Назара.)
Назар
Сядем, сядем, было бы где: мы гости незваные. Может, помешали, так мы и уйдём туда, откуда пришли. (Смотрит на сватов.) Так вот зачем полковник послал меня с письмами в Гуляй-Поле! (Глядя на Галю.) Весело, весело! Наливай скорее водки — я выпью за твоё здоровье! Не бойся, не бойся, наливай.
(Галя в ужасе роняет поднос и флягу.)
Хома
(в бешенстве)
Кто смеет издеваться над моей дочерью?
Назар
Я! Ты что, не видишь? Я, Назар Стодоля! Тот самый, за кого ты вчера обещал выдать свою дочь, тот самый, которого ты знаешь ещё с тех пор, как я спас тебя от ножа гайдамаки! Вспомни ещё, что я тот самый, кто и самому гетману не даст себя в обиду! Узнал?
Хома
Узнал. (Равнодушно.) И что дальше?
Галя
Так это не ты прислал?
Хома
Молчи! Уходи прочь!
Назар
(останавливает Галю)
Постой, стой здесь! И тебя обманывают?
Хома
Не обманываю, а как отец — приказываю. Она просватана за чигиринского полковника.
Назар
(с презрением)
Полковника! Вчера была моя, сегодня полковникова, а завтра чья будет? Слышишь, Галю?
Галя
(падая на руки Назара)
Слышу! О, чтоб мне глаза ослепли!
Сват
Позвольте доложить…
Назар
Молчи, подлец, болтун!
Хома
Отдай мне мою дочь.
(Робко подходит к Назару.)
Назар
Прочь, Иуда!
Хома
(в ужасе)
Прохор, Максим, Иван, Стеха! Эй, кто там есть? Возьмите его, разбойника — он убьёт меня!
Назар
Пусть Бог тебя накажет, торговец детьми! (К Гале.) Галю! моё сердце! Скажи хоть одно слово: ты не знала — за кого? Скажи: не знала?
Галя
(приходит в себя)
Не знала, клянусь Богом, не знала!
Назар
(к Хоме)
Слышишь ты?
Хома
Не слышу; я оглох!
Назар
(к гостям)
Добрые люди, если вы не оглохли — так послушайте!