Место для дракона Страница 2

Я тебя не отговариваю, но кто хоть каплю мудрости зачерпнёт — вовек сытым не будет. Во множестве мудрости — множество скорби, и кто умножает знание, тот умножает печаль. Я ушёл в пустыню не от хорошей жизни. Раньше воеводой был, но сцепился с отцом нынешнего князя. Мне его бесконечные военные походы поперёк горла стали. Воюет, воюет — а какой прок? Ни пяди земли к Люботину не прибавил. Плюнул я и ушёл сюда. Ничего другого не остаётся, как книги читать. Что-то и сам пописываю. Вот, например, свой диарий записал, а это — летопись люботинская. Кому интересно будет — прочитает и добрым словом меня вспомянет. Мне книжная мудрость на пользу пошла. А тебе зачем? Я и так тебя вразумлю, без книг. Дракон рождается — зло чинить. За человеческие грехи должны мы искупление нести, такова воля Господа, и тебе против неё не идти. Так и пращуры твои поступали — ни один себя не опозорил. А книги добру учат. Как же ты зло сотворишь, если праведником станешь?

— Что вы такое говорите, дяденька?! — ужаснулся дракон. — Да у меня и в мыслях никогда не было зло творить. Кто мне сделал что-то дурное?

— Э-э, сынок, не сетуй попусту. Что быть должно — будет. От судьбы своей не убежишь. Посмотри на себя — думаешь, Господь тебя таким великаном для красоты сотворил? А ты ведь ещё расти и расти будешь. У всего в природе есть своё предназначение, и горе тому, кто пойдёт против него.

— Никто ещё обо мне не знает.

— Узнают. А как случится это — не будет тебе покоя. Придут и вызовут тебя на бой. Придётся тебе погибнуть.

— За что?

— Да просто так — ни за что. Дракон должен погибнуть. А герой женится на княжне и сядет на трон. У князя нет сына. Где ему наследника взять? Ты ему теперь — как манна небесная. Творишь ты зло или нет — никто и не спросит.

— Я не хочу погибать, да ещё и жизни не вкусив. И никому никогда зла не причиню.

— А вот этого уж не зарекайся. Бывает, и волка с малых лет приручают, при доме держат. И что? Всё равно волк в лес глядит. Подрастёт — сбежит, а то и хозяина загрызёт.

— Думаете, я с вами так же поступлю?

— Всё по воле Божьей. Я в душу тебе не загляну и кровью твоей не повелеваю.

— Если уж вы мне не верите — кто тогда поверит?

— Верю я тебе. Почему нет? Верю. Но это противоестественно. Слыхал ли ты, чтобы зайцы волков ели, а волки на лугах паслись? Ну ладно, ты жил один как перст и питался чем попало. Но можно ли быть уверенным, что однажды не распробуешь мяса? Сначала птицей какой-нибудь или рыбкой, а потом и козлом не побрезгуешь. А дальше — как все твои сородичи — и на людей набросишься. Был тут — не при моей памяти — дракон. Может, родственник тебе, в той же пещере жил. Так он время от времени девок ловил да с аппетитом обедал. Пойдёт, бывало, на жатву, выберет самую молодую... Долго с ним воевали. И никто не одолел, пока не появился Чёрный рыцарь. Тот и голову ему срубил.

— А вы бы съели червяка? — внезапно перебил его дракон.

— Тьфу! Что ты мелешь?

— Вот так мне и мясо есть. Я на траве вырос — траву и есть буду. Вы меня уже столько всего научили, что если ещё и грамоте обучите — хуже не станет.

— Гляди-ка, пальца тебе в рот не клади! — рассмеялся отшельник. — Ладно, научу.

И научил. Да так, что сам диву давался успехам ученика.

3

Прошло время, и дошли до отшельника слухи, что князь уже узнал о драконе и объявил рыцарский поход.

— Ну вот, сынок, — вздохнул он, — пришёл час испытаний. Должен ты выйти на бой.

— За что же они на меня ополчились?

— Таков обычай. Если захотят убить — из-под земли достанут. Ты — дракон. Этого достаточно. Ни один властитель не потерпит, чтобы на его землях жило какое-то чудище. Всё равно — разрушает оно или, как ты, книжки читает — должно быть убито.

— Я всё равно на бой не выйду.

— Беда, что и я тебе не помогу. Никто меня и слушать не станет. А людей не перехитришь. Бес, хоть и мастер, и тот не справится.

— Не могу этого понять. Должна же быть какая-то справедливость. А Бог?

— Ну-у, Бог! Не тебе к Богу взывать — не для добра он таких, как ты, посылает.

— Так выходит, и Господь зло творит?

— А если зла не будет — откуда добро узнаешь?

— Вот она, ваша людская правда?

— Каков Бог — такова и правда, — сказал отшельник и сам испугался сказанного, начал креститься.

— Не креститесь. Он и вас перемелет на своих жерновах.

4

Дракон сидел в пещере и глядел на рыцарей, что гарцевали на конях, сверкая латами и оружием. Их оруженосцы без устали трубили в рога, и это настойчивое трубление, боевые крики, ржание коней и звон мечей по щитам наполняли сердце дракона страхом, так что холодный пот выступил у него на лбу. На холмах — куда ни глянь — полно зевак, жаждущих зрелища.

Дракон набрал в лёгкие воздух и вместе с пламенем выпустил наружу долго сдерживаемый рёв — так, что камни посыпались с горы, деревья пригнуло к земле, а испуганные кони рванули врассыпную, сбрасывая рыцарей. Началась суматоха, оруженосцы пришпорили коней и ускакали подальше от пещеры, думая, что дракон вот-вот вылезет. Рыцари, кто верхом, кто пешком, сбились в кучу, как овцы, и ждали змея. Никто не хотел стоять в первом ряду, и потому они толкались, чуть с ног не сбивая друг друга.

Но дракон не вылез. Толпа на холмах галдела, размахивала платками, шляпами и ветками. Терпение её кончалось. Князь, которому поставили кресло на самом высоком холме, горячился и ругался:

— Да чтоб его черт побрал! Вот нечисть! Издеваться, что ли, вздумал?

— Всё напрасно, — вздохнул дракон. — Они меня особо-то и не боятся.

Он заполз в глубь пещеры, свернулся клубком и задремал.

И тут кому-то пришла счастливая мысль — разжечь костёр у входа в пещеру и выкурить дракона. Оруженосцы бросились собирать хворост.

5

Дракон чихнул и проснулся. Густой дым клубился, наползал и укутывал тело дракона сизой пеленой, будто паук, забирался в самые укромные закоулки пещеры, выталкивал оттуда воздух, проникал в ноздри и слезил глаза. Дракон тяжело закашлялся, толком не понимая, что происходит. Что бы ни было — надо спасаться. Он пополз в глубь пещеры, куда раньше никогда не забирался. Его длинное мускулистое тело скользило по мокрому камню, голова то и дело стукалась о выступы. Ползти становилось всё труднее — пещера сужалась, а дым неумолимо догонял и гнал вперёд. Дракон прижал крылья к бокам, как мог, но это мало помогало — сталагмиты больно царапали спину. Измождённо растянувшись на полу, он решил, что ползти дальше бессмысленно: пещера глухая — где погибать, здесь или чуть дальше — всё едино. Он положил голову на передние лапы и попытался представить что-то приятное. Но вспомнилось вдруг: «И придёт дьявол, дабы покарать вас, и будет он в теле гигантского змея, в пасти его будет кипеть пламя, а крылья его станут сбивать птиц в полёте...» Неужели это про него? Я — дьявол? Какой вздор. Голова кружилась, и дышать становилось всё труднее.

Вдруг он почувствовал, что дым больше не душит и вроде как отступает — но это было последнее ощущение перед тем, как он потерял сознание.

А произошло вот что. Князь, до сих пор спокойно наблюдавший за горящим костром, вдруг вскочил, будто обжёгся, и начал что-то кричать рыцарям, но те на таком расстоянии ничего разобрать не могли. Тогда он послал к ним одного из воинов, стоявших рядом с алебардами.

Гонец вихрем слетел в долину и на скаку кричал:

— Гасите огонь! Гасите!

— Что такое? — удивились рыцари. — Что он орёт? Зачем тушить?

— Князь приказал! Гасите огонь! Позор нам будет, если мы вот так прикончим чудовище. Это же по-бабьи, а не по-рыцарски! Он же так задохнуться может. И тогда весь мир будет над нами смеяться.

И тут только до рыцарей дошло, какую глупость они сотворили. Ведь собрались подвиги совершать, а не дракона коптить.

6

В трактире "У весёлого рака" на стенах висели портреты князей, а на портретах сидели мухи. Трактирщик был в отчаянии.

— Сколько мух! Господи, откуда они только берутся, а? Столько живу — столько мух не видал, Ривка! Ривка!

Его пышная жёнушка появилась с подносом чистых кружек.

— Что такое, мой Мошеле?

— Как что? Сколько мух! Слушай, Ривка, я думаю — это неспроста. Кто-то нам этих мух насылал. Может, с-за границы? Там только и ждут, чтобы бедному Мошке пакость какую подбросить. С этими гоями нужно быть начеку. Вчера столько рыцарей притащилось — ой-ой-ой! — как вшей на пса на крестины. Что они тут вытворяли! Один говорит: "Садитесь, Моше, к нам, да выпейте гапличок". Я, дурак, сел, а он мне жабу подложил. Ай-ай-ай! Что с бедной жабой стало!

— Ой, скорее бы уж того змея прикончили. Может, хоть тогда спокойствие будет.

— Где там! С этим змеем ещё мороки будет — будь здоров. Я вот думаю — всё это неспроста. Кто-то нам этих змиев насылал. Может, с-за границы. Слишком уж он умный. У нас таких не водится.

— Слушай, Мошеле, а может, этого змея наши прислали?

— А как ты думаешь? Может быть. Но только чего не предупредили? Что мне теперь делать? Кричать "бей змея!" или цыц — молчать?

— Я думаю, надо кричать вместе со всеми. Так безопаснее.

— А если тот змей наш? Потом спросят — чего кричал?

— А так спросят — чего не кричал.

— Ох! Ох! Ну и будь тут умным! Думаешь, не спрашивали? — трактирщик оглянулся и понизил голос. — Поздно вечером, когда ты уже спала, приходил сам тайный советник. Вот он и спросил: "А скажите, пан Шамуэль, каков ваш личный вклад в общенародную борьбу с драконом?" Я и говорю: "Мой вклад в том, что я целыми днями, как белка, кручуся, чтобы знатных рыцарей накормить и напоить. Ведь с пустым брюхом на дракона не пойдёшь".

— И что он?

— А он говорит: "За это вы, пан Шамуэль, свои талеры получаете. А вы мне скажите — что вы лично дали от себя..." Вот и будь тут умным! Что я от себя дал! А соль не дал? Как мясо без соли есть?

— А он что?

— А он говорит: "О соли лучше не упоминайте. Когда везли соль из Галича, добрый мешок высыпался прямо возле вашего трактира. Забавное совпадение, не так ли? Так вы той солью с порохом мясцо и приправляете. Разве нет?"

— Ой мамеле-тателе!

В эту минуту за окном мелькнула чья-то тень, и трактирщик зашипел:

— Ц-с-с! Про волка помянули...

И в самом деле — в трактир зашёл сам тайный советник, весь в чёрной одежде, да ещё и с чёрным плащом через плечо.

— Чего это вы замерли и вытаращились, как жабы на кочке? — спросил советник, оглядывая стены.