Вот почему мы, отдавая всяческую возможную похвалу стихотворению Леси Украинки «Хвилина розпачу» за его силу, красоту и поэтичность, должны предостеречься против его практической философии. Сама авторка, очевидно, тоже хорошо понимает его практическую невозможность, раз дала ему именно такой заголовок, который с самого начала характеризует его как мгновенный взрыв тяжкой боли и отчаяния.
Из поэтических произведений Леси, напечатанных в «Віснику», наилучшее и наиболее характерное — «Мрія», великолепное исповедание, наполовину воспоминание, наполовину призыв к тяжкой борьбе с резким, мужественным проклятием в финале:
Проклята будь ты, кровь ленивая,
Что не за честный стяг пролита!
Повторяю ещё раз: читая мягкие и изнеженные либо холодно-резонёрские сочинения современных молодых украинских мужчин и сравнивая их с бодрыми, сильными и смелыми, а вместе с тем такими простыми, такими искренними словами Леси Украинки, невольно думаешь, что эта больная, слабая девушка — чуть ли не единственный мужчина на всю новейшую объединённую Украину.
Однако, несмотря на это, она — девушка, у неё нежное женское сердце, и мы впервые узнаём о его робких порывах из двух стихотворений, помещённых в «Віснику». Оба эти стихотворения имеют восточный оттенок: «Східна мелодія» и «Жидівська мелодія», и в обоих за туманом тоски и резигнации проступает безмерно нежное, искреннее чувство и вместе с тем такое богатство колорита, которого не постыдился бы и подлинно восточный поэт.
Мы рассмотрели все важнейшие поэтические произведения Леси Украинки. Мы не прикрывали недостатки её первых попыток, судили их строго, полагая, что авторка такого масштаба, как она, не нуждается в снисхождении. Для позднейших произведений мы выражаем полное признание и восхищение. Украина, на наш взгляд, ныне не имеет поэта, который по силе и разносторонности таланта мог бы сравниться с Лесей Украинкой.
Мы намеренно оставили в стороне её прозаические попытки — «Така її доля», «Біда навчить», «Жаль», а также её переводы с Гейне и Виктора Гюго. Не в новеллах её сила, а переводы, хотя некоторые из них очень удачны, не прибавят свежих листьев к её лавровому венку. Её талант — лирический, но не узко субъективный; ей удаются и эпические, и драматические формы, но только тогда, когда они являются лишь формами её могучей лирики. Чистая эпика и чистая драма, как нам кажется, не входят в сферу её таланта.
III
Я хотел бы завершить своё критическое эссе несколькими общими замечаниями. Я не сомневаюсь, что найдутся у нас люди, которые, прочитав мои суждения и прочитав те стихи, которые я ставлю выше всего в поэтическом наследии Леси Украинки, скажут: «Э, знаем! Ему всё нравится, что тенденциозное и публицистическое, но это вовсе не свидетельствует о поэтической ценности этих произведений». Разумеется, сфера мыслей и эстетических вкусов — это республика без жандармов и без диктатора. Я тоже не жандарм и не диктатор и не собираюсь навязывать кому-либо свои мысли и вкусы, но всё же считаю себя вправе и обязанным высказывать собственные взгляды и вкусы и отстаивать их с той страстью и пониманием, на которое способен.
Я уже сказал и повторяю снова: лучшие произведения Леси Украинки — идейные, но вовсе не тенденциозные. В чём разница? Такая же, как между индукцией и дедукцией в логике, между синтезом и анализом в химии. Поэтическое произведение я называю идейным тогда, когда в его основе лежит какой-либо живой образ, факт, впечатление, чувство автора. Углубляясь фантазией в этот образ, автор описывает, освещает его с разных сторон и стремится средствами, которые даёт поэтическая техника, вызвать его в максимально полной форме, с той же силой и тем же колоритом в душе читателя. Углубляясь в образ, автор стремится сосредоточить его, раскрыть и прочувствовать его суть, значение, связь с целостностью жизни — то есть исключить всё случайное и подчеркнуть то, что в нём типично, идейно. Разумеется, поэтический рисунок тоже будет стремиться передать читателю это более глубокое, идейное содержание живого образа. Поэтическая техника, основанная на законах психологического восприятия и ассоциации, учит, что этого лучше всего достичь простейшими средствами — комбинациями конкретных образов, но упорядоченных так, чтобы они, как бы ненароком, затрагивали самые сокровенные струны нашей души, открывали перед нами широкие горизонты чувств и жизненных связей. Без этой, так сказать, внутренней гармонии поэт может изобразить очень красивые и пластичные картины, но они не оставят в нашей душе глубокого следа, прозвучат, как случайно услышанные, пусть даже остроумно скомпонованные анекдоты. О таких произведениях говорят: они оставляют нас равнодушными. Только тот поэт достоин называться настоящим, кто, рисуя конкретные и яркие образы, умеет одновременно затронуть те тайные струны нашей души, которые откликаются лишь в моменты собственного, непосредственного счастья или горя. У него есть ключ к сокровищнице наших глубочайших переживаний, он пробуждает в нашей душе такие силы и такие стремления, которые без него, возможно, так бы и дремали на дне, либо поднялись бы только в минуты исключительных потрясений. Он обогащает нашу душу могучими, а вместе с тем чистыми от будничности, случайности и эгоизма волнениями, делает нас гражданами более высокого, идейного мира. Это и есть идейность его произведений. Она не является какой-то искусственной примесью, её нельзя «вложить» в произведение — она то, что немцы называют «immanent», то есть внутренне присущее, проявление особого способа мышления, видения и чувствования автора, выражение и манифестация его души, образ его индивидуальности. Ясно, что если индивидуальность поэта неразвитая, низкая, бесхарактерная и негармоничная, то и его поэзия, даже при большом таланте, не поднимется высоко, не тронет нашу душу.
Тенденциозная поэзия исходит из другой основы и стремится к иной цели. Тенденциозный поэт исходит из какой-либо — социальной, политической или иной теоретической — тезы, которую хочет выразить и распространить среди людей. Вместо логических доводов он подбирает поэтические образы — как бы иллюстрации к печатному тексту. Иллюстрации могут быть очень красивыми, но они в книге не сами по себе, а только для пояснения текста. Тенденциозный поэт может быть блестящим виртуозом поэтической техники, но его произведение сверкает, а не греет, то есть не достигает того, чего должна достигать истинная поэзия. Более того, он обычно не достигает и своей цели, потому что для пропаганды тезы требуются доказательства и объяснения, а поэтическая форма не может их заменить. Чем больше таланта потрачено на такое произведение, тем хуже, потому что сердце читателя осталось холодным, а разум — в лучшем случае — сбит с толку вместо просветления.
Может, кому-то это покажется парадоксом, но я скажу, что многие из современных поэтов, которые стремятся быть «безыдейными», чтобы якобы служить искусству ради искусства, красоте ради красоты, невольно впадают в тенденциозность. Не имея или не желая иметь никаких живых человеческих интересов, желая, будто бы, стоять вне повседневной борьбы, стремлений и идеалов, на вершинах чистой красоты, они на самом деле лишь скрывают от публики либо своё непонимание жизни, либо циничный равнодушный индифферентизм. И что же они дают взамен? В лучшем случае — бессмысленную игру слов и форм, цветовые контрасты, яркие декорации, за которыми нет ничего живого и настоящего. А это тоже тенденция, которая расходится с целью поэзии. Поэтическая красота — это не просто красота формы, не набор якобы эстетичных и красивых образов, не комбинация звучных слов. Все эти элементы становятся настоящей красотой лишь тогда, когда они — части более высокой целостности — духовной красоты, идейной гармонии. А здесь, как и в любой сфере человеческого творчества, главным и решающим моментом является душа, индивидуальность, чувство поэта. Недаром Гёте восклицает к таким поэтам, вернее — виртуозам формы: Wenn ihr’s nicht fühlt, ihr werdet’s nicht erjagen.*
ПРИМЕЧАНИЯ
ЛИТЕРАТУРА, ЕЁ ЗАДАЧИ И САМОЕ ГЛАВНОЕ
(«Правда», литературно-научный раздел. Книжка вторая. «Современное литературное направление»).
Статья впервые была напечатана в прогрессивном журнале «Молот», Львов, 1878 г., с. 209–215. Подп. И. Ф. Публикуется по собранию сочинений Ивана Франко в двадцати томах, том XVI, Литературно-критические статьи. Киев, 1955, с. 5–13.
В данной статье И. Франко показал борьбу передовых революционно-демократических писателей против буржуазного национализма, носители которого объединились вокруг львовского журнала «Правда» и вели с его страниц националистическую пропаганду. Вдохновителями этого реакционного журнала были В. Барвинский, А. Кониский, А. Огоновский и другие, выступавшие против укрепления связей Украины с Россией. А в статье «Современное литературное направление», написанной Нечуем-Левицким по указаниям редакции журнала («Правда», 1878 г., № 11, т. 2), отстаивалась идея отделения одного народа от другого.
Франко решительно выступил против таких установок «Правды» и не только разоблачил носителей украинского буржуазного национализма, но и стал на защиту идеи дружбы и единства передовой демократической украинской и русской литературы.
Впервые в украинской литературе Франко так ясно и чётко изложил эстетические принципы критического реализма, борьбы за интересы трудящихся, единства с братским русским народом и его передовой литературой. Эстетическое кредо И. Франко, теоретически обоснованное в его статье «Литература, её задачи и самое главное», стало основой творчества украинских писателей революционно-демократического направления.
1). «Правда, не один, знающий дело…» — Эти слова Франко звучат как ирония, а его дальнейшие доводы полностью разбивают это тенденциозное утверждение журнала «Правда».
ПОСВЯЩЕНИЕ
написано по случаю столетия со дня рождения Т. Г. Шевченко на немецком языке 12 мая 1914 года и в том же году опубликовано в № 3–4 венского журнала «Ukrainische Rundschau», посвящённого памяти Шевченко. Текст этого посвящения в переводе на украинский язык напечатала газета «Нове слово» (Львов, 1914, № 523, с. 6) под заголовком «Посвята Івана Франка Тарасові Шевченкові».
Печатается по собранию сочинений Ивана Франко в двадцати томах, т. 17, Киев, 1955, с. 7.
ТЕМНОЕ ЦАРСТВО
Так называлась статья, которую И. Франко написал в 1881 году как вторую часть своей работы «Опыт оценки поэзии Тараса Шевченко». Первая часть этой работы под заголовком «Гайдамаки» была опубликована в ж. «Світ» №№ 8–12 за 1881 г., а «Темное царство» — в № 13 за 1882 г.
В связи с этим во «Вступительном слове» к отдельному изданию статьи «Темное царство» в 1914 году (серия «Международная библиотека», № 14) И.