Вот так же возрождалась страна, поднимаясь при этом во весь свой рост с колен.
До такой степени преобразуясь, что Вождь уже увидел и решил наконец отдаться простому человеческому счастью, которого он, как никто другой среди нас всех, не раз заслуживал.
С этой целью он берёт и созывает внеочередной пленум политбюро и ставит его на повестку дня. О том, что он, Сталин, уже давно перебрал весь мыслимый трудовой стаж, чем давно заслужил себе пенсию. На которую хочет теперь небеззаконно уйти.
А политбюро что?
Восклицает, скандируя:
– Вы Сталин, ещё не Старин!
Подчинённое натравливаниям Берии, которого оно небезосновательно за это боялось, оно как бы в порыве доверия, которое Сталин ему же и внушал, взяло и отклонило простую просьбу Вождя. Ну не ну?
Заставляя его снова и снова в одиночку управлять такой целой страной.
– Ты мне тогди не ответила, – заглянул он ей в глаза сквозь самую душу.
– Когда? – прошептала она.
– Я ж тебе спрашивал про страдания.
– Да, – наконец с тихой скромностью ответила она.
От чего его настигает Второй Удар 1952 года, приуроченный к 35-летию даты Великой Октябрьской революции. Когда он упал, как подрубленный орлиный кипарис.
Уже теперь, когда был рассекречен посмертный лист описания личного имущества Сталина, совсем небольшой, то там неожиданно всплыли: "тапки домашние, женские, одна пара".
Вот! Всё, что осталось от их чувств...
Мы можем предположить и такое, что если бы Власик оставался на работе в личной охране вождя, то только он смог бы защитить его от апокалипсического удара.
Но Власик был далеко в своей закаменевшей твёрдой замурованной башне, и потому не смог уберечь Сталина и от окончательного – Третьего его Удара, который будто точно по расчёту Вождя гениально совпал с датой 8-го марта 1953 года.
А именно посвящённый международному женскому празднику, словно намекая ему на него, чем навеки и приурочил себя простому зауральскому женско-девичьему чувству – чем сделал для наших тружениц этот праздник ещё более женственным.
Информагия
Вербуализация олоимов или олоимизация вербариев – вот главная дилемма прозрачной семоники, которая мучает всех семиозиков, основанных на произносительной семантуальной реальности. Философемы оккультного окультуривания и его преклонения перед аксиоматикой внесловесных, ба, вненазнаковых определений, уровень интерпретуды би-биморфемных репрезентур, соразмерность субстантабельных аспект ариев сакруатики, хроно-квазитропные азимуты неофициальных знаниевых креатораторий создают новый тип человека-ludens, ба, ludensis. Ещё Гейхер предостерегал от тотального креатинизма, который может переродиться в креато-копирайтивизм, что панфлетогенизирует в псевдопастишные векотралии. Чапекианство! Межферналытики, которые занимаются мирописанием, логопоэзируя прозо-провокации, лишённые какой-либо критерики вплоть до отрицания гиперташизма. Способна ли такая фиктография с её системономозностью овладеть мономезисом? Сомнительно. Поскольку семюзисарий репрозетующих цитатоколлажорий в итоге недосматривают социологик мегамедий, и это прежде всего то, что может вызвать недосознанность. И даже перенедосознанность, вот какие перспективы. Априорика матрацоматрикса, люмпен-люпинарийные, ба, замтузневые сатиризофагные дуобинарные экзостиренции не следует путать с эзитетивными дидактами, экробонарные в своём отчуждении. Ведь очуждение – это не просто значенневое, ба, значенниабельное палимпсестнабельное плагиастическое диструктурмарктическое обозначение первообразов, это, прежде всего, додепроцессуальное анниабельное нонфернальное типотропное осведомление. Внесенсорная, сказать бы, пятая колонна, или даже шестая, кодоментализируя микромедийные субпорты, в частности их универсимы, реферофицируют тем самым дискруктивные статуарные гипотезарии. Кабаломорфные статуарные семио-семиото-семантические конкретции в частности сенкроформируют эссеистику, например вот такая в результате кабалоаграмотность: Коба, это псевдоним Джугашвили, происходит от Джугашина, осетина, на чьём языке "джига" – это шлак, шихта, отходы металлургии, отсюда в противовес берётся имя Сталин, с контрааверсионным, реаверсионным значением. Такая граматематика есть следствие синоневтики, порождённой последствиями зоомарксизма, закармализованного на теофиктаже цапонолизаций грамоневтики, которые транспонируются даже кабальным телевидением. Замтузно же люмпен-люпинарные последствия этого прослеживаются отчасти в "Хрониках Тинтобраса", где гомосексуализм трактуется как средство дискриминации женщин при отсутствии гормоноконтенсуалий. Так же, как и домосексуализм, который их также продуктивно кабалит в прямом и переносном значениях, что придаёт немалую перспективу в этом дромотекстуальном бустрафодальном направлении. Сложность проблемы пролегает ещё и не столько в том, что тональная перспектива может быть и атональной, безтоновой, и не в том, что она может быть обратной по гамме, ба и по колориту, или обратногеометрической по композиции, а в том, что она может быть безвозвратной. Вот как для японцев безвозвратной является возможность творить масляную или, ба, и акриловую живопись, что они с успехом компенсируют обратной, то есть вывернутой графикой своих акварелей, ба, и гуашей – взгляните лишь на вывернутость построения их творений. Мы же пытаемся говорить о целиком обратнопространственной композиции, которая берёт своё начало откуда? Из вулканологии и археологии – благодаря Везувию, например, мы получили в нетронутом состоянии античную живопись Помпей. Лишённые помпезности, эти работы писались мастерами накануне катастрофы, осознаваемая неизбежность её поражает – творить так, будто в последний раз – вот завет тех мастеров. Ведь Везувий извергался нередко и потому тогдашняя живопись наделялась вулканически-взрывной силой, которая ломала пространство и время, компонуя их в обратной последовательности. Некоторые философы и физики до сих пор утверждают, что время не является векторным, то есть лишено обратной направленности, однако обратная пространственность античного искусства преодолела клерикальный гнетущий мрак средневековья и вошла обновляющим фактором в мировое искусство, взорвавшись Возрождением. Так же как и языческая музыка, войдя к нам из древности госпелсами-спиричуелсами, обратила на прадавние, искоренённые церковью, казалось бы навсегда, синкопы, породив самые авангардные музыкальные формы. Вообще авангард древнее, чем всем нам кажется, потому что этот новейший modus operandi стопроцентно укоренён в древних временах. Апеллируя именно к подсознанию и развивая его художественно, он является той машиной времени, которая тотально возвращает нас к, казалось бы, безвозвратно утраченному нашему настоящему прошлому, а не к тому современному, созданному политиками и теоретиками. Та ба, искусствоведами. Авангард делает это возвращение к архетипам совершеннее, чем материально созданная машина времени, которая перенесёт нас в наше прошлое и добудет там какой-то научный фактаж. Потому что авангард высвобождает гораздо более мощную силу, энергию, ба, энергетику, которая позволяет человеку восстановить своё подлинное естество. Это уже европейская задача – прозревать в античную вулканологию, преодолевая извержения, например, Санторина, который тысячекратно превзошёл Везувий, окутал нашу планету пеплом, что несколько раз вызывало целогодичную зиму. Уничтожил ли он цивилизацию? Если не уничтожил, то почему? Динозавров, возможно, в праисторические эпохи ликвидировал. Почему? Потому что они не имели своих фресок, им нечего было хранить. А вот людей не одолел, ба даже в самом эпицентре санторийного извержения, превратив (в который раз!) цветущий остров в округлый кратер. Кратер теперь выступает полукругом из моря... Чудесно! Ведь это роскошная гавань, которая способствует развитию мореплавания. Этот же пепел разгребли пытливые археологи и искусствоведчески вынуждены были осознать остатки несчастного города Фера, который, несмотря на неслыханный катаклизм, который превзошёл и ядерный, выжил, расплодился плодовитыми виноградниками на этом ужасном пепле. Но плодородном, удивительно плодородном. Езжайте туда, пробуйте это вино, самое терпкое вино, настоянное на наших величайших человеческих жертвоприношениях. А главное, что человечество сохранило не только мастерство виноделия, пользуясь убийственным пеплом и сажей, а то, что это извержение сохранило для нас нетронутыми древние фрески. Такие художественные достижения, опубликованные, мгновенно растиражировались самыми ловкими авангардистами, влив их в кроветворение мирового живописи. В своё время первобытные люди, прячась в Пиренейских пещерах от катаклизмов, первобытные художники создали там непревзойдённые изображения наскальной живописи и глиняной горрезьбы. Миллионы таких произведений гибли и гибли по всей планете, а эти сохранились, законсервированные в подземельях, и явили миру свежий дыхание древнего, то есть подлинного искусства. Казалось бы, современность, вооружённая самыми совершенными материалами, приборами и инструментами, должна бы с гордостью отвернуться от тех достижений времён палеолита. Однако первобытные мастера, вооружённые лишь охристой глиной и сажей, убедительно доказали, что эстетическая ценность не зависит от технического совершенства, ба, скорее наоборот, именно такая материалистически-реалистическая завершённость и лишает европейское искусство духовной полноты, потому что имеет возможность обманывать творцов, уводить их на манёвры материальных окрасов. Говорят, как-то Катерину Билокур привезли в Москву в Третьяковку, чтобы познакомить простую женщину с величайшими достижениями цивилизованной живописи. И что? Она возмутилась, решила, что учёные дяди просто издеваются над ней, показывая такие мальовидла. Ещё Фауст не мог преодолеть этой дилеммы ни натурально, ни философски – как возродиться, но не выродиться? Слава Богу, человечество лишь сейчас преодолело этот барьер, ба, замкнутый круг безошибочного чувства настоящей красоты. Красота спасёт мир. А кто спасёт красоту? Это риторический вопрос. Конечно, спасёт обратная перспектива мирового искусства. Кратерианство! Тем временем как секуляритет, или ба, секулярий нео-константинопольского типоштибория, или пост-фаустианство, злукашованное на автохтонном основании, этически крептолирует в христиано-языческие проявления. Макрозианцы же, напротив, в противовес квиртянцам, придают дромастургованию квакерам клакерского потока, катарсиально катагогайстуя за пределы мимиария.