ПРЕДИСЛОВИЕ
В книжечке о "Сотом юбилее народного писательства Руси-Украины" (1898, часть 221—222) было коротко упомянуто о нашем старорусском письменстве, занесённом к нам первоначально из Болгарии. Там говорилось, как староболгарский язык в тех сочинениях понемногу преломлялся на подобие того, каким тогда говорили русины, и как из него постепенно вырабатывался нынешний церковный язык, который очень далёк от того языка, на который когда-то переводили Святое Писание и богослужебные книги просветители славян святые Кирилл и Мефодий.
Но в той книжечке о нашем старорусском письменстве было сказано очень кратко, потому что, чтобы охватить почти 900-летнюю историю развития нашего слова, нельзя было задерживаться подольше на одном периоде. Здесь же мы хотели бы сказать об этом старом письменстве несколько больше, а главное — хотели бы предложить вам кое-что из него в переводе на наш современный язык. Ведь, несомненно, никакой пересказ о какой-либо книге не даст о ней такого представления, как если человек возьмёт и прочитает её сам. А нам всем, и грамотным, и неграмотным, следует знать нашу историю, знать, что думали, как боролись и как смотрели на мир наши прадеды. Следует нам знать и то, что мы — не вчерашние, что наше слово некогда было в чести и уважении и служило для выражения высоких мыслей, мудрых законов и искреннего, глубокого чувства.
Не стоит думать, что христианство принесло нам из Болгарии и из Царьграда только богослужебные книги и те рассказы, что запрещались церковью и лишь тайно переписывались. Просматривая старые рукописи, дошедшие до нас из тех давних времён — XI, XII и XIII веков, — мы убеждаемся, что вскоре после введения христианства русины не только искренне прониклись новой верой, но и сильно заинтересовались греческим письменством. На Руси с давних времён были люди, которые, торгуя с греками, знали греческий язык. И вот мы видим, что такие люди, не удовлетворяясь книгами, привезёнными из Болгарии, берутся и сами переводить кое-что с греческого на язык то ли церковный, то ли русский. А так как это были обычно люди светские — купцы или воины, — то их интересовали уже не только строго церковные книги: они хватали греческие жития святых, греческие патерики — рассказы о подвигах и приключениях святых отшельников, а далее и совсем светские повести и песни, например, о премудром Акире, о Девгении и другие. Со временем, по образцу греческих, они старались писать и свои подобные рассказы, чаще всего о чудесах, о которых слышали или свидетелями которых были. Такие рассказы очень занимали старых русинов. Их охотно переписывали (печати тогда ещё не было), иногда даже украшали рисунками. Из монастырей или княжеских дворов, где они хранились, списки попадали в малые города, к сельскому духовенству; священники при церковных наставлениях рассказывали их простому народу, а со временем и грамотные горожане и крестьяне переписывали их для себя и читали себе и соседям по воскресеньям и праздникам. Так дошло до того, что старые рассказы, занесённые к нам сотни лет назад из Царьграда, а в Царьград ещё ранее попавшие не раз из Дальнего Востока, из Аравии, Персии и Индии, ныне пересказываются у нас простыми людьми как наши собственные народные выдумки или сохраняются в старых, почерневших от дыма писаных книжицах и с удовольствием читаются в свободный час. Наши грамотные люди долго не обращали внимания на эти старые "басни" и "забобоны", хотя в них нередко было больше глубокой мысли и жизненной правды, чем в сочинениях некоторых новых мудрецов. Лишь в последние годы, присматриваясь ближе к народной жизни, учёные люди поняли также ценность этих старых повестей и пословиц и начали усердно собирать и изучать их.
Вот из этих-то старорусских рассказов мы хотим предложить вам небольшой выбор, чтобы вы сами убедились, как выглядело это наше старое письменство, что читали и чем восхищались наши предки сотни лет назад. Выбираем для начала пару рассказов, переведённых с греческого, и пару таких, что были сложены самими русинами ещё до великого монгольского нашествия, в то время, когда наша страна жила своей государственной жизнью, боролась и мирилась с соседями, но не нуждалась, как говорится, ни у кого заглядывать в руки — в отличие от нынешнего времени.
I. РАССКАЗ О СМЕРТНОЙ ТРУБЕ И ЧЕТЫРЁХ СУНДУКАХ *
Жил один царь, очень сильный и великий. Однажды он ехал в позолоченной колеснице, а вокруг него вооружённые бояре, как подобает царям. И встретил он двух мужей в рваной и плохой одежде, с иссохшими и очень бледными лицами. Царь понял, что это пустынники, изнурённые лишениями, трудом и строгим постом, и, едва увидев их, соскочил с колесницы, припал к земле и поклонился им, а потом, встав, ласково обнял и поцеловал их.
Вельможи и князья, ехавшие с царём, возмутились этим и начали роптать, что царь делает что-то недостойное царской славы. Но никто из них не решился прямо укорить его, а подговорили его родного брата сказать царю, чтобы он не позорил блеск царской короны. И действительно, царский брат передал царю своё возмущение. Но царь дал ему ответ, который брат не сразу понял.
У того царя был такой обычай: когда он приговаривал кого-то к смерти, он посылал к его дому трубача и велел затрубить, чтобы приговорённый по звуку трубы понял, что в тот день его ждёт смерть. И когда перед чьим-то домом звучала эта труба, все знали, что этот человек обречён. И вот вечером царь послал трубача со смертной трубой, чтобы он затрубил у дверей дома его брата. Тот, услышав смертную трубу, сразу подумал: "Ну, теперь пришла моя смерть!" И всю ночь он перебирал в мыслях свою жизнь; а когда настало утро, оделся в жалобную одежду и вместе с женой и детьми пошёл в царский дворец, стал у дверей, плача и причитая.
Царь вышел из дворца, ввёл его к себе и, видя, что он плачет, сказал ему:
— О неразумный и недогадливый! Как же ты мог так испугаться трубача? Ведь ты знал, что его послал твой брат, рождённый от той же матери, что и ты, близкий тебе и расположенный к тебе! Ведь ты не чувствуешь за собой никакой вины передо мной!
Царский брат не мог ничего ответить, только со слезами целовал царские руки. А царь продолжал:
— Видишь теперь? Ты упрекал меня, что я унизил себя, кланяясь тем нищим, тем трубачам Божьим, которые одним своим видом, как смертной трубой, напоминали мне о смерти и встрече с высшим Владыкой, перед Которым я чувствую за собой много тяжких грехов. А ты ведь знаешь, что этот Владыка — не брат нам, не родич, и что перед Его лицом царь равен нищему. Но вы, не понимая этого, укорили меня в унижении царской короны!
Так наставив брата, царь отпустил его домой, а своих гордых вельмож решил проучить другим способом.
Он велел сделать четыре деревянных сундука: два обить золотом, положить в них вонючие трупные кости и заколотить золотыми гвоздями; а другие два обмазать смолой и дёгтем, насыпать в них драгоценных камней и наполнить лучшими благовониями, а потом обвязать их верёвками из конского волоса. Затем созвал всех тех вельмож, что сердились на него за смиренную встречу с нищими, и, поставив перед ними четыре сундука, велел им оценить, что стоят позолоченные, а что — смолёные. Как и следовало ожидать, вельможи сказали, что позолоченные сундуки очень ценны, потому что думали, будто там лежат царские короны и пояса. А те сундуки, что были смолёные и дёгтем мазаные, — мол, очень плохи и малоценны. Тогда царь сказал им:
— Я знал, что вы так скажете! Но поступать надо не так: нельзя судить о ценности вещи только по внешнему виду, надо заглянуть внутрь — что там, ценное или дурное.
И велел открыть позолоченные сундуки. Когда их открыли, из них дохнуло зловонием, так что никто не хотел смотреть на их красивую обивку. И сказал царь:
— Видите, это ваше вельможное величие! Снаружи вы нарядны в богатые, блестящие одежды, гордитесь красотой и славой, а внутри — гнилые трупы, сундуки, полные вони, злых дел и людской обиды.
Тогда велел царь открыть сундуки, обмазанные смолой и дёгтем, и, когда их открыли, глаза всех порадовались, увидев драгоценности, и все насладились благоуханием, исходившим от них. И сказал царь:
— А знаете, на кого похожи эти сундуки? На тех нищих, крестьян и работников в бедной, латаной одежде. Глядя на их внешний вид, вы морщите нос и отворачиваетесь, сердитесь на меня, когда я кланяюсь им. Но я разумным взглядом увидел их внутреннюю красоту и честность и почёл прикосновение к ним за большую честь и славу, чем царская корона и царский престол.
И так он пристыдил вельмож и научил их не обманываться внешним видом, а умом доходить до внутреннего содержания.
Помог ли этот урок потомкам тех знатных вельмож?
____________________________
* Этот рассказ взят из более обширной, в старой Руси очень любимой повести о Варлааме и Иоасафе. О ней я надеюсь рассказать в отдельной книжечке.
II. РАССКАЗ ОБ ОДНОГОДИЧНЫХ ЦАРЯХ *
Слыхал я о одном большом городе, где горожане издавна имели такой обычай: они выбирали себе любого пришлого, чужого человека, который не знал законов того города и не был знаком с его обычаями, и ставили его у себя царём. Такой человек, получив всю власть и делая всё без препятствий, как ему вздумается, правил так, пока не проходил один год. Все ему подчинялись, всего он имел в довольстве, и ему казалось, что будет править вечно. Но, когда проходил год, однажды ночью горожане нападали на царский дворец, снимали с царя всю его пышную одежду, с насмешками и издёвками водили его голого по городу, а потом отвозили его на далёкий пустынный остров, где тот бедняга, не имея что есть и пить, не имея никакой возможности и надежды вернуться, был обречён погибнуть.
Но случилось однажды, что таким же образом был выбран царём в том городе один путешественник, человек умный и бывалый.
Получив в руки царскую власть, он не кинулся, как его предшественники, гулять и пировать, а начал потихоньку, осторожно узнавать, какие здесь обычаи, кто были его предшественники и что с ними сталось.