Исократ их обычно называет παι̃δας θεω̃ν, то есть детьми божьими. Поэтому я шлю благодарность твоему чудесному дядюшке, протоиерею, высокочтимому отцу Петру за то, что он помог мне завязать с тобой дружбу, которую я считаю для себя счастьем. А чтобы в разлуке со мной ты не тосковал, я решил написать для тебя несколько благочестивых греческих сентенций μνημόσυνον, то есть памятку. Как только у тебя появится желание поговорить со мной, взгляни на эти изречения, и тебе покажется, будто ты разговариваешь со мной; вспоминай при этом, какие беседы любит вести твой друг.
Итак, первая сентенция пусть будет такая:
1. Κάλλιστον ’εφόδιον A ’εν τω̃ γήρατι B ‛η σοφία. — "Лучший путеводитель в старости — это мудрость", или παιδεία, то есть наука, ибо человека в старости оставляет всё, кроме науки.
2. Σεμνός ’ερως ’αρετη̃ς C, — "Прекрасна и величава любовь к добродетели". Ведь нельзя не уважать того, в ком видишь обитель добродетели; а где любовь к добродетели, там непременно должна быть и достойность.
3. Φίλους ’έχων νομίξε θησαυρούς ’έχειν. — "Имея друзей, считай, что владеешь сокровищем".
Ничто, говорит Сенека, так не радует, как верная дружба.
4. Χαλεπά τά καλά. — "Прекрасное трудно".
A ’Εφόδιον от ‛οδός — дорога. Прим. автора.
B Τό γήρας, γήρατος — старость. Прим. автора.
C Σεμνιός — почтенный, важный; ’έρως, ’έρωτος — желание, любовь. Прим. автора. 222
5. ’Ολίγη πρός κακότητα ‛οδός A. — "Краткий путь ко злу". Но прими одно изречение из священного писания. Павел в послании к своему Тимофею (гл. I, конец) пишет: ’Έστι δέ πορισμός B μέγας ‛η ευσέβεια μετά αυταρκείας. — "Великим приобретением есть благочестие вместе с воздержанностью. Благочестию свойственно чтить бога и любить ближнего". Αυταρκεία на латинском языке называется душевным спокойствием, при котором человек доволен своей долей. Вот тебе на память от меня: будь доволен тем, что имеешь.
Будь здоров, мой вожделеннейший, мой Михаил, с твоим прекрасным братцем Грицем. Пусть поможет Христос вашим наилучшим успехам в честности.
Твой новый друг Григ[орий] Ск[оворода].
9 июля 1762.
3
[Харьков, местный; кон. августа — нач. сентября 1762 г.] / 501 /
Мой Michaël,
gaude in domino!
Si tibi publice discere graecam linguam non licuit non tam ob nimium laborem, quam per quorundam improbum conatum, non ideo tibi clipeus, ut ajunt, est abjiciendus. Paulatim privatim disces et omnino, si me amas, disces. Clarissimum argumentum mihi tui in me amoris futurum existima, si amaveris graecas Musas; et si tibi gratus est noster tui amor, tantisper eum duraturum scias, dum virtutem καί ‛ελληνικά γράμματα veneraris et expetis. Imitare igitur palmam, quae quo gravius petrae avulsae saxo premitur, eo procerius pulchriusque sursum erigitur. Haec est illa arbor, quae victoribus martyribus in manus datur, ut videre licet in picturis. Furtivis horis quotidie, paululum quidern certe, sed, inquam, quotidie aiiquid, velut in stomachum, vocabulum aut sententiolam in animum injice, ac ceu igni alimentum paulatim appone, ut alatur et crescat animus, non obruatur. Quo lentius disces, eo fructuosius. Lenta perpetuitas spe majorem acervum accumulat. Opera manuductoris, si forte opus erit, praesto est. Habes multos ex condiscipulis, qui admoneant, siquid dubites. Quodsi mea etiam opera uti volueris, nihil mihi gratius erit. Ad hoc nisi me avunculi tui rss. p. Petri meritum et benevolentia obligasset, ipsa nostra amicitia satis incitamento erat futura.
Amicus tuus Greg[orius] Skoworoda. / 502 /
A ’Ολίγος — короткий, малый; κακότης, κακότητος — бесчестие, зло. Прим. автора.
B Πορισμός — [доход, прибыль]. Прим. автора. 223
Мой Михаил,
радуйся в господе!
Если тебе не позволено официально изучать греческий язык не столько для того, чтобы не переутомить тебя, сколько вследствие неразумного вмешательства некоторых лиц, то тебе вовсе не следует ещё, как говорят, складывать оружие. Постепенно ты можешь частным образом учить его и, вообще, если меня любишь, выучишься ему. Имей в виду, что лучшим доказательством твоей любви ко мне будет твоя любовь к греческим музам, и если тебе дорога наша любовь, то знай, что она будет длиться до тех пор, пока ты будешь почитать добродетель и эллинскую литературу. Подражай пальме: чем сильнее её сжимает скала, тем быстрее и прекраснее она поднимается вверх. Это то древо, которое вручается в руки мученикам-победителям, как это можно видеть на иконах. Находи время и ежедневно понемногу, но непременно именно ежедневно, подбрасывай в душу, как в желудок, слово или выражение и словно в огонь подкладывай постепенно пищу, чтобы душа питалась и росла, а не угнеталась. Чем медленнее будешь учить, тем плодотворнее будет обучение. Медленная постоянность нагромождает количество большее, чем ожидается. Помощь наставника, если в ней будет нужда, обеспечена. Среди товарищей у тебя есть такие, которые подскажут, если в чём-либо не уверен. Если же ты захочешь воспользоваться моей помощью, то для меня не будет ничего приятнее. Если бы к этому меня не обязывали заслуги и благодеяния твоего дядюшки, преподобного отца Петра, то сама наша дружба была бы для того достаточным побуждением.
Твой друг Григ[орий] Сковорода.
Если тебе надо будет занять некоторую сумму денег, как это случается, не ищи себе других кредиторов, кроме меня, если ты не думаешь, что в этом деле кто-либо другой будет к тебе более человечен, чем я. Я знаю, что ты чрезвычайно стыдлив, и предпочитаю, чтобы ты грешил в эту сторону, а не в противоположную, однако иногда следует отбросить стыдливость, разумеется, только в честных делах, особенно теперь, когда этого требует необходимость. И было бы глупо терпеть то, чего можно избежать. Неужели ты боишься, что я сочту тебя бедняком или происходящим из бедной семьи, если ты придёшь за займом? Ах, я не такой: я уже раньше воспевал похвалы бедности.
Я оказываю услуги другим, почему же не делать их тебе и твоим? Если же ты сам стыдишься, то пошли нашего Олесю; ты быстро устроишь дело. Впрочем, если случайно будет письмоносец (в Олшанку), извести меня через того же Олексу. Я совершенно...
4
[Харьков, местный; нач. сентября 1762 г.] / 391 /
Salve, mea unica voluptas,
Michaël mellitissime!
Quoniam tam angelice amas Davidicos psalmos, dici nequit, quantae mihi est hoc voluptati. Accendis tali tuo tantoque ingenio quotidie novos in me tui igniculos, quos quoniam ex virtute sunt nati, immortales fore confido. Nihil nunc dicam de stylo tuae schedulae. Crede mihi, Erasmum nostrum visus sum audire, adeo latino spirat spiritu. Vale, mi anime! Versus utcunque licet sunt pulcherrimi, aliquantulo adjutos tamen propediem remittam, saltem ut modulationi vocis sint aptiores. Tu perge talis esse, qualis es.
Tuus Gregorius.
Ipse docebo cum organo pueros, interim jubebis Maximiscum nostrum utcunque musicas notas praemollire. Quando me ad te vis venire, scribes 1.
Здравствуй, моя единственная радость,
Михаилейнейший!
Не могу тебе сказать, как мне приятно то, что ты такой ангельской любовью любишь псалмы Давидовы. Такими великими свойствами твоей души ты ежедневно зажигаешь во мне столько огоньков любви к тебе, которые, будучи рождёнными из добродетели, будут, я надеюсь, вечными. Ничего теперь не скажу о стиле твоего письма. Поверь — мне казалось, что я слышу нашего Эразма, настолько твое письмо проникнуто латинским духом.
Будь здоров, моя душа! Стихи, насколько это возможно, прекрасны. Вскоре я их тебе верну в несколько исправленном виде, чтобы сделать их более пригодными для декламации. Ты и далее будь таким, какой ты теперь.
Твой Григорий.
Сам я буду проводить с ребятами обучение в сопровождении органа, тем временем позаботься о том, чтобы немного подготовить к пению по нотам нашего Максимку. Напиши, когда я должен к тебе прийти.
5
[Харьков, местный; сер. сентября 1762 г.] / 171 /
Salve, carissimum nobis ζω̃ον.
Michaël mellitissime!
Cum mature e ludo descendissem, cumque quod agerem quaerere coepissem, ecce tibi repente in oculos nostros proles illa, quam nostri, opinor, vocatur nescis qui? vocatur Michaël.