Почти вдвое увеличился состав рабочего класса, который формировался из украинских крестьян. Возросло количество женщин в нём. Но несмотря на то что официально было объявлено о досрочном выполнении пятилетнего плана, фактически он не был выполнен по большинству позиций. В лёгкой, пищевой, химической промышленности не был достигнут даже довоенный уровень. 40 процентов капиталовложений было вложено в незавершённое строительство.
Директивное планирование показало свою силу в экономике командного типа. Однако выйти за пределы "стихии рынка" и построить экономику без товарно-денежных отношений не удалось. Наибольшие же потери понесло украинское крестьянство, сопротивлявшееся бешеному налоговому и ценовому давлению из-за постоянной потребности в средствах для индустриализации. В 1929 г. XVI партконференция ВКП(б) провозгласила курс на сплошную коллективизацию, которая ставила задачей ликвидацию многоукладности в экономике; одновременно пролетаризация деревни давала для промышленного строительства необходимые средства, сырьё и рабочие руки.
Историки и современники свидетельствуют, что декретирование Сталиным террористических методов обобществления земли и выкачивания из деревни хлеба и денег, репрессии против крестьян вызвали глухое, но ощутимое сопротивление процессу коллективизации. Они утверждают, что в первый период по всей Украине вспыхивали стихийные восстания, бунты (в частности, очень распространённые так называемые бабьи бунты). Недаром Сталин лишь через семь лет признал, что "это был один из самых опасных периодов в жизни нашей партии". В том же "Кратком курсе истории ВКП(б)" он утверждает, что с февраля 1930 г. "появились опасные признаки серьёзного недовольства крестьянства. Местами кулакам и их агентам удалось даже подтолкнуть крестьян к прямым антисоветским выступлениям".
Это было действительно так. На всю Украину стала известна история насильственной коллективизации, проводимой местными большевиками в селе Драбовом, на Полтавщине. В ответ на массовые жалобы крестьян о насильственном отбирании земли и хлеба состоялся показательный судебный процесс над районным руководством, доведшим село до голода. Руководители были осуждены на 2–3 года заключения. Но крестьяне продолжали голодать.
Коллективизация повсюду сопровождалась жестокими методами. Уже с 1929 г. обмолоченный хлеб прямо с токов вывозился в государственные амбары. У крестьян изымали оружие, которое местами оставалось после гражданской войны, подавляли любые попытки создавать крестьянские союзы и другие общественные организации.
Одна из партийных постановлений 1930 года "О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству" определяла срок коллективизации в один год.
Делом коллективизации управляли тройки — секретарь райкома партии, председатель райисполкома и начальник ГПУ. Всех, кто им противился, причисляли к "кулакам", то есть к "врагам народа". Чтобы разделить село на бедных и богатых и противопоставить их друг другу, был применён принцип "самообложения". Крестьяне должны были сами делить между собой общий налог хлебозаготовки на село. Кто не выполнял — штрафовали в пятикратном размере стоимости хлеба, который нужно было сдать, а имущество продавали. Чтобы стимулировать бедноту, часть штрафа шла в фонд кооперирования. Непокорных крестьян делили на три категории: "участников и организаторов антисоветских выступлений и террористических актов", которых отправляли в концлагеря или тюрьмы; "менее активных" вывозили с семьями на север; третьим, не оказывавшим сопротивления, предоставляли земельные участки.
Интересно, что специальным постановлением определялось даже количество дворов, которые нужно было отнести к этим категориям: к первой категории — 52 тыс., 112 тыс. — ко второй категории. Такова была раскладка на людей, которых нужно было уничтожить или сломать.
Этот план "раскулачивания" был, разумеется, "перевыполнен" уже за первый год коллективизации. В 1934 году секретарь ЦК Компартии Украины П. Постышев сообщил, что во время коллективизации было "раскулaчено" около 200 тыс. хозяйств. Крестьян-единоличников облагали огромными налогами, а колхозники имели льготы.
Хлебозаготовку ежегодно повышали и также проводили с перевыполнением. На 1933 г. план её был перевыполнен на 105 млн пудов; очередные партийные постановления санкционировали отбирать и так называемое украденное зерно, для чего разрешались массовые обыски, массовые конфискации, штрафы мясом и картофелем, а затем и любой едой — соленьями, сухарями, сушёными фруктами, салом и т. п. В украинских сёлах крестьяне оказывали сопротивление чиновничьим грабежам, порой это были вооружённые антисоветские выступления.
В целом за шесть месяцев 1930 года их было зафиксировано по всей Украине 1500.
В том же году карательные отряды подавили крупное вооружённое восстание крестьян на Днепропетровщине, начавшееся в селе Богдановке, Павлоградского района. О нём рассказывают ныне открытые документы из архивов СБУ. Оно перекинулось на другие населённые пункты — хутор Осадчий, Сухой, Водяный, Богдано-Вербовский, Путятино, на сёла — Марьевка, Каховка, Новая Дача, Терновка и др. Их лозунгами были: "Долой коммуну и соввласть!", "Мы производители хлеба, а нам его не дают", "Да здравствует крестьянская власть". Повстанцы, вооружённые охотничьими ружьями, берданками, обрезами, ножами, карабинами убивали местных представителей власти, громили коммуны.
Крестьянское восстание распространилось на Павлоградский, Петропавловский и Близнюковский районы. Руководителями его были крестьяне Савелий Савченко, Александр Рыбалка, Демьян Аксёнов и др.
После разгрома восстания в битве на Терновской горе было арестовано до 400 человек, 27 из них — по решению чрезвычайной сессии Днепропетровского окружного суда — было приговорено к расстрелу. Об ещё одном таком восстании 1930 года упоминается в труде Г. Костюка "Сталинизм в Украине". О нём рассказал ему один из узников Воркутинского концлагеря Иван Михайлович Приходько. Восстание в его селе возглавил один из лейтенантов Красной Армии. От рук народа в селе погибли многочисленные партийные уполномоченные, связные, информаторы. Восстание распространилось на несколько сёл. Против них были брошены авиация, танки и войска. Восстание длилось пять дней. Крестьяне были вооружены топорами, вилами, местами обрезами и револьверами. После подавления восстания многих крестьян расстреляли, немало вместе с семьями сослали в концлагеря.
Об остальных восстаниях в Винницкой, Хмельницкой областях, на Подолье, Черниговщине, Херсонщине ныне уже существуют многочисленные публикации свидетелей. По данным зарубежных авторов, только в 1930 г. в крестьянских восстаниях приняло участие более 40 тыс. человек.
По решению украинского партийного центра в 1932–1933 гг. была проведена серия операций по нанесению оперативного удара по "классовому врагу". В результате одной такой операции было арестовано 3,5 тыс. человек.
В Украине начался голод. Партийная власть делала вид, что ничего такого не существует. А чтобы голодающие не выезжали из Украины, на её границах были размещены карательные внутренние войска. Начиная с 1933 г., смертность сельского населения стала массовой. Новым оружием — голодом — уничтожался целый класс украинского крестьянства через процесс отчуждения его от земли. Сталин назвал коллективизацию "революцией сверху" и отрицал существование голодомора, организованного компартией. Но об этом свидетельствуют многочисленные специальные партийные постановления как Центрального комитета ВКП(б), так и КП(б)У, ряд решений партконференций, правительств, партийных комиссий ЦК ВКП(б) и т. д.
Крестьянские восстания охватили не только Украину, но и Кубань, Северный Кавказ, Казахстан, Узбекистан. Советская власть прибегла к методам умиротворения: с одной стороны — армия, танки, авиация, расстрелы, концлагеря, с другой — поиски "виновных", как это сделал Сталин в своей статье "Головокружение от успехов", а рядом с этим — непрерывное повторение о добровольности кооперирования мелких крестьянских хозяйств, об их счастливой жизни в колхозе. А террор против крестьян продолжался. С 1932 г. на Украине свирепствовал массовый голодомор. Вот это и называлось "революцией сверху".
Большевистская власть расправлялась с украинским крестьянством, которое её не принимало и сопротивлялось коллективизации. Украинское крестьянство стало главным врагом большевистской системы и её идеологии. И эта система начала открытую войну против народа. Оружием в этой войне вновь стал голод, как и в 1921–1922 годах. Ряд постановлений партии и правительства, как, в частности, постановление ЦИК и СНК СССР от 7 июня 1932 г., обязывали власти на местах применять против крестьян, которые, умирая от голода, осмеливались украсть на пожнивном поле горсть зерна или колосьев, расстрел или лишение свободы с конфискацией всего имущества не менее чем на десять лет.
Наркомат юстиции Украины своим постановлением обязал всех прокуроров сурово наказывать ссылкой и заключением всех, кто скрывает любые хлебные запасы. Жаловаться было некому — все обращения к власти игнорировались. Крестьян не считали за людей — они были лишены любых человеческих прав и превращены в безгласный скот…
В начале 1933 г. украинские крестьяне уже питались собаками, кошками, крысами, корой, люди от голода сходили с ума. Случались случаи людоедства. Вот некоторые свидетельства о картине голода из книги-мемориала "Голод-33". "Ночью люди выкапывали… дохлых (от инфекции. — Авт.) лошадей, резали мясо, варили и ели… Пухли и умирали от голода… Одна мать съела двоих своих детей в возрасте 8–10 лет, её привели в сельсовет, сюда же принесли то, что осталось от детей… Двое бездетных — мужчина и женщина лет под шестьдесят — заманивали к себе девочек-подростков, убивали их и ели… Следы людоедства нашли после голода в одной из хат. Во время ремонта в стене обнаружили замазанные в глину женские косы. Кос было несколько". Это из свидетельства Ивана Павловича Лабунского из села Красненькое, на Винниччине. О подобных случаях свидетельствуют люди почти в каждом населённом пункте. "Илько Любарский, прости Господи, зарезал дочку и тоже ели", — из свидетельства Марии Слюсар-Кармелюк из села Кармалюково, на Винниччине.
Вот исповедь полковника в отставке, Героя Советского Союза из села Юхимовки, на Житомирщине, Алексея Михайловича Кота: "Есть хотелось постоянно — и днём, и ночью, есть, есть… А вокруг смерть… Умерла моя племянница Галинка. Вскоре и старший брат Павел… В пищу шло всё возможное и невозможное: кошки, собаки, галки, воробьи, разная трава… В апреле 1933 г.