Ой, зубы мои, зубоньки... Ой, что-то я будто заболел... Ой, не могу и шагу ступить...
РЫБА-МОСТ. Хорошо, перепущу, если ты узнаешь у Змея-Жеретия, как мне освободиться, долго ли ещё этот проклятый мост на себе держать?
СИРОТА. Зачем? Я сам тебя освобожу.
РЫБА-МОСТ. А ты знаешь чары?
СИРОТА. Конечно. Я же будущий казак-волшебник. Вот: еники-беники ели вареники, еники-беники тыц, освободится сразу Рыба-мост...
Чародействует.
Однако ничего не выходит.
Рыба-мост смеётся.
РЫБА-МОСТ. Эх ты, еники-беники... Нет, лучше поезжай к Змею-Жеретию, я очень хочу, чтобы ты туда доехал. А главное – чтобы обратно вернулся ко мне и рассказал мою тайну. Потому вот, возьми. Вот тебе раковина-бутылочка воды.
СИРОТА. Разве в реке мало воды?
РЫБА-МОСТ. Это – вода непростая, это живая вода, мёртвых поднимает. Я её когда-то с самого глубокого дна в море-окияне достала. Один глоток – и оживёшь, да ещё и проживёшь тысячу лет.
Сирота прячет раковину-бутылочку за пазуху. Садится верхом и трогается в путь.
Рыба-мост перепускает их по себе на другой берег, стучат мостки под копытами.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Ой, боюсь, ой, упаду!
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Чего тут бояться?
КОНСКИЙ МИНИСТР. Да я с детства русалок боюсь!
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Чего её бояться? Вот если бы такую засушить, хорошая бы получилась тараня.
Сирота, слушая это, рассмеялся.
СИРОТА. Ну и сказал... Где ж ты столько пива на неё возьмёшь? Хотя, может, у Змея есть? Наверное, он у себя в норе пару бочек холодного спрятал, чтобы нас запивать.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Ай-ай. Где ты теперь видел, чтобы змеи в норах жили? Мальчик! Они уже все во дворцы перебрались. Это мы скоро все по норам жить будем...
Картина 18
РАССКАЗЧИК. Долго ли ещё нашим дорогим друзьям ехать или нет? Не знаю, как они, а я уже устал. А вы, дети? Ещё нет? Ну, тогда слушайте и смотрите дальше, ведь наши друзья уже добрались до змеева дворца.
Долго ли они ехали или нет, вдруг Коник-Химородник шевельнул ухом и остановился.
СИРОТА. Что случилось? Скажи мне, разумное создание.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. А ты разве не слышишь?
ГОЛОС ЦАРЕВНЫ-ПАНЬКОВНЫ (поёт).
Никто не едет,
Никто не скачет,
Где ты, единственный
Меткий казаче?
Едут они между страшных скал, слышат далёкое пение Царевны-Паньковны:
Никто не хочет
Порятовать,
Мне остаётся
Слёзы проливать...
Звучал девичий голосок, такой жалобный, такой печальный.
Хоть я царевна,
Но я рыдаю...
Хоть я Паньковна,
Но я не знаю,
Не вижу отца,
Так что и Сирота чуть не заплакал.
Не вижу мамы,
Не вижу свет я
За слезами...
СИРОТА. Ну-ка, быстрее туда! – крикнул он, и они помчались на голос.
Если б я была
Простая девица,
Простая-простая,
А не царевна,
Так, следуя за голосом, путники добрались до очень мрачного здания. Где светлым был лишь голос.
Царевна-Паньковна сидит в змиевом замке за решёткой.
Видит далёкую дорогу, по которой движутся наши герои.
Была бы у меня
Иная доля,
Я б собирала
Цветы на поле…
Путники подъезжают к замку.
Была бы доля,
Была бы и воля,
И я могла бы
Учиться в школе!
Песня затихла, смолкла.
СИРОТА (с отвращением). Вот и дворец.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Мне бы такой.
Изнутри, из-за решётки выглядывает Царевна-Паньковна, разглядывая путников.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Кто вы будете?
СИРОТА. Я – чистая душа.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Я тоже.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Я – самый чистый.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Тогда здравствуйте. Я – Царевна-Паньковна, а как твоё имя?
СИРОТА. У сироты нет имени. Но скоро я стану казаком! И тогда имя приобрету.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Каждый казак – это бывший сирота.
СИРОТА. Почему?
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Потому что в казаки шли те, кто всё потеряли. Герои-сироты. Но лишь один из них может стать бессмертным, то есть Мамаем... А зачем вы сюда пришли?
КОНСКИЙ МИНИСТР. Змея-Жеретия бить! Мы хотим освободить тебя и Волшебного Кабанчика.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Тогда заходите.
СИРОТА. Какая красивая девочка.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Хорошая мысль.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Мне бы такую.
СИРОТА. И мы ещё хотим освободить Волшебного Кабанчика и накормить житом Страну-руину.
Царевна-Паньковна вздохнула.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Вот сейчас прилетит Змей-Жеретий, и вы его накормите...
СИРОТА. Но в нашей сумке уже нет еды.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Поужинает вами.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Ой, зубы мои, зубоньки.
СИРОТА. Может, подавится. А вот скажи, как ты сюда попала?
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Новый Царь-Нюхар переоделся в моего отца и меня сюда продал. Но Змей не съел меня из-за моей несравненной красоты. И теперь я простая прислуга.
СИРОТА. Может, освобожу.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Ты? Я – первый, как схвачу этого змеюку за хвостище, что только: у-у-у-у!
ГОЛОС ЗМЕЯ-ЖЕРЕТИЯ. У-у-у-у!!
Там небом за облаками летит Змей-Жеретий.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Я – первый прятаться! Куда?!
Из облаков вылетают три головы Змея-Жеретия, поют.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ.
У-у-у!
Братское единство трёх голов
Разогнало всех врагов.
Знают силы все вражьи:
Вместе мы – непобедимы!
Все гости спрятались под мостик.
Мы навеки все едины,
Живём в одной семье.
Завещаем всем иным:
Лучше быть всегда вместе!
У-у-у!
Все пугаются.
Лишь не мальчик-сирота.
СИРОТА. Казаки не боятся. Особенно будущие казаки. Ведь они все – из сирот. А кто тогда будет бороться со Змеями?
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Прячься!
СИРОТА. А хочется что-то хорошее сделать в этом мире.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. У Змея-Жеретия есть оружие, а у тебя нет!
СИРОТА. Если бы казаки были сильны только оружием, то зачем бы и они сами были нужны?
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. У-у-у! – (Змей-Жеретий опустился во двор). – Зачем ты сюда приперся?
СИРОТА. За Волшебным Кабанчиком.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Что-о???
СИРОТА. И за Царевной-Паньковной.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Хе-хе-хе! Я их никогда не отдам.
СИРОТА. Почему?
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Потому что держу их для того, чтобы такие умники, как ты, приходили сюда их освобождать, то есть – мне на обед! Потому что ко мне иначе никто в гости не приходит, не навещает...
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. А я думала, это из-за моей несравненной красоты... Негодяй!
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Ну конечно. Где ты видела настоящего Змея, чтобы он не был негодяем, хе-хе-хе!
СИРОТА. Да что с таким разговаривать.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Действительно, зря время тратить на болтовню. Будем драться или мириться?
СИРОТА. Где уж с тобой мириться, когда ты всех только бьёшь.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Ге-ге! Я такой! Ну, теперь буду есть.
Вынимает он саблю-змеюку.
СИРОТА. Подожди!
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Чего мне ждать? У меня же три головы, значит втрое голоднее. Все мои головушки, – считает, – одна, вторая и третья очень кушать просят. Бур-р-р!
СИРОТА. Лишь есть у меня перед своей страшной смертью последнее желание: ты много летал, ты много слышал, скажи мне, как освободить несчастную Рыбу-мост?
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Потому что глупа, как и все девчонки. Первого же встречного путника с себя в реку сбросила бы – и освободилась. Ну, буду тебя есть. Буду тебя мям-мякать.
СИРОТА. Может, подавишься.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Плохо... Один в поле не воин...
СИРОТА. Ещё хуже, когда нет ни одного.
И наставил против врага свои вилы-трезубец.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Это простые вилы, хе-хе-хе.
СИРОТА. Если бы все вилы на земле были не простыми, то зачем нужны были бы мы, будущие казаки?
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Тут нужно чарами действовать.
СИРОТА. Да я их ещё не выучил в школе, меня учили только навоз кидать.
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Есть классные арифметические чары.
СИРОТА. Да я ещё и арифметики не знаю.
Змей лениво играя, тычет своей саблей, однако сирота вилами отбивает удар.
Брясь!
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Ловкий же!
СИРОТА. А как ты думал, зря я вилами навоз откидывал? Вот и научился. Вот и тебя откину!
Дзынь!
Змей нападает, играясь своей саблей, сирота ловко защищается, чуть было не выкрутил вилами саблю и не откинул её.
Дзиз!
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Ты смотри – и не боится. А у меня же аж три страшнющие головы...
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Какие три? Ты считать не умеешь! Тоже не знаешь арифметики!
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Ещё как умею! – (Змей начинает считать свои головы, загибая когти-пальцы) – первая, вторая, третья...
Сирота тем временем пронзает ему третью голову, и она на длинной шее падает вниз.
Ляп.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. О, а где третья? Плохая арифметика на пустой желудок. Вот сейчас этим мальчиком пообедаю, а потом, может, и знание ко мне вернётся... – (Змей бросает фехтовать, начинает считать снова, загибая пальцы). – Одна, вторая...
Воспользовавшись такой считалкой, сирота пронзает вилами и вторую голову.
Ляп.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ (удивлённо осматривает её на земле). Что? Неужели я стал одноголовый? Так нечестно, один на один, я привык втроём против одного!
И разозлился, уже начал нападать и одолевать Сироту...
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Ты никогда считать не умел, двоечник!
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Кто, я? Я – отличник. Я, можно сказать, профессор. Ну-ка, ещё раз, одна...
Сирота пронзает и её.
Тарах.
Она, упав, ещё успевает сказать.
ЗМЕЙ-ЖЕРЕТИЙ. Плохая вещь арифметика... Тут, наверное, алгебра нужна была.
Громко падает на мостик.
Гуп!
Из-под которого сразу выбегает Конский министр с хлебом-солью.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Любимый наш Змей-Жеретий! Позволь мне лично и от имени Голодного царства поздравить тебя с победой и подарить тебе от него пусть и худого, но очень чистого жеребёнка, из которого у нас делают вкусную колбаску сервелат... (Тут он видит живого сироту и чуть не плачет). – Ой, зубы мои, зубы... Любимый наш будущий казак! Позволь мне от имени моих больных зубов лично поздравить с победой!
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Надо нам ехать назад и наше царство от злого повара освобождать.
СИРОТА. Как?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Забрать у него волшебную корону.
Сирота снова вздохнул.
СИРОТА. Как ты её заберёшь, если он её аж на самую шею натянул...
ЦАРЕВНА-ПАНЬКОВНА. Ничего, что-нибудь придумаем.
СИРОТА. Ну, тогда выпускай из хлева Волшебного Кабанчика, и поедем.
Картина 19
На сцену выходит Рассказчик.
РАССКАЗЧИК. Видите, дети, как плохо не уметь считать. А вы умеете? На пальцах? Вот и хорошо, тогда слушайте и смотрите нашу сказку дальше. Итак, Царевна-Паньковна спасена.