Хватит, хватит... Знаю я твоих лошадей и их мощность... Единственное, что могу сказать – они у тебя куда чище стали.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Я готов. Может, переименуете меня из конского министра в конско-кобылячьего? Ну, хвалите.
ЦАРЬ-НЮХАР. Да не тебя, а вот этого сироту. Из-за него моя любимая конская колбаска-сервелат стала чище. Ну, пойдём, показывай работу.
Бух!
Получив пинок от Царя, Конский Министр очутился посреди конюшни.
Картина 15
РАССКАЗЧИК. Если ты конский министр, то где твоё место? Верно, не в царском дворце, а в конюшне, среди лошадей. Если, конечно, они там ещё есть.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Ой, зубы мои, зубы...
ЦАРЬ-НЮХАР. Или выбить их тебе, раз уж они и мне надоели?
Конмин увернулся.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Вот он, мой ученик, младший кобыламейстер.
Показывает на Сироту.
СИРОТА. Я, как будущий казак, рад сделать что-то хорошее в вашем царстве.
ЦАРЬ-НЮХАР. Хвалю.
На это Конский министр застонал и схватился за зубы.
КОНСКИЙ МИНИСТР. О, эти царские слова, которые хвалят не меня, а кого-то другого...
ЦАРЬ-НЮХАР. Это у тебя, наверное, зубы мудрости?
КОНСКИЙ МИНИСТР. Да если бы, те ещё и до сих пор не прорезались.
ЦАРЬ-НЮХАР. Значит, это зубы глупости. Ну-ка, проверим. Говорю: молодец, мальчик-сирота!
КОНСКИЙ МИНИСТР (стонет, про себя). Этот безродный мальчишка ещё присвоит себе все мои заслуги перед троном?
СИРОТА. Ваше величество, я, как будущий казак, готов к новым подвигам!
ЦАРЬ-НЮХАР. Значит, – сказал он, – сможешь добыть для меня и Волшебного Кабанчика?
СИРОТА. Я? Я не знаю, где его искать.
КОНСКИЙ МИНИСТР. А кто только что пел:
Пойду, наймусь я к Царю,
И в богатыря выучусь?
СИРОТА. Я? Да я не так пел!
ЦАРЬ-НЮХАР. Тсс, когда цари мечтают! (Поёт).
Носиком он роет,
ушками всё сеет,
дыр-дыр,
чудо-зверь!
Конский министр услужливо подхватил:
Копытом он волочит,
Сам совсем не хочет,
А хвостом боронит,
Воды не попросит!
Царь-Нюхар пальцем в воздухе рисует Волшебного Кабанчика.
Чудо, чудо-зверь!
Где он пробегает –
жито вырастает,
густое, словно бор!
Дыр —дыр!
ЦАРЬ-НЮХАР. Ладно, ладно, мальчик, я согласен. Приводи, приводи его сюда поскорее, этого Волшебного Кабанчика.
СИРОТА. Но я...
ЦАРЬ-НЮХАР. А знаешь, что с тобой будет?
КОНСКИЙ МИНИСТР. Я знаю! Зубки заболят.
СИРОТА. Но я же даже не знаю, где его искать?
ЦАРЬ-НЮХАР. Не тревожься, мальчик, я дам тебе чудесного помощника, отличного поводыря. Вот его. – (Царь-Нюхар подтолкнул Конского министра). – А чего это ты так скорчился?
КОНСКИЙ МИНИСТР (поёт).
Болят мои зубы,
болят мои губы,
и сердце моё!
Скажите, люди,
Министров – не любят?
Министров лишь чубят?
Повернулся идти прочь из конюшни.
Царевны не любят,
И люди не любят.
И кони не любят,
И собаки не любят…
Сирота хотел что-то сказать, но уже услышал ответ:
Мухи не любят...
И жабы...
И... и... и...
Получив новый колбасный удар от Царя, Конмин быстро завершает арию:
А Царь – лишь бьёт!
Оба уходят прочь.
РАССКАЗЧИК. Вот она, царская милость... Всегда царь вместо премии придумывает работу ещё тяжелее. А как её выполнить? Кто здесь, в конюшне, может помочь?
Сидит Сирота один в конюшне и грустит.
СИРОТА. Вот тебе и записался в казаки.
Вздохнув, мальчик берёт вилы и откидывает последнюю кучу навоза.
И в своей тоске не замечает, что там прятался Коник-Химородник.
Вдруг Сирота слышит пение:
Тихо-тихо кругом,
очень-очень тихо,
очень тихие враги,
ещё тише лихо...
СИРОТА. Ой, кто это тут, в Стране-руине, ещё и поёт?
Лихо-тихо, тихо-лихо!
Страшно и дико,
Гей!
На этих словах из очищенного стойла выглянул Коник-Химородник.
Тишина не от добра,
И не от достатка…
Невозможна борьба, —
Знает царь, наш батюшка.
Мальчику на миг самому удалось подпеть:
Из такого будущего
Нет уже возврата!
Никто не дышит, –
Всех объяла тишина!
Тишина... Тишина... Тишина.
СИРОТА. Кто ещё тут?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Да не кричи ты так, не нарушай тишину.
Из конюшни выглянул Коник-Химородник.
СИРОТА. Кто ты?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Я – Коник-Химородник.
СИРОТА. Ты волшебный конь? Кто тебя научил петь?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Нет, просто болтливый. Когда ждёшь, что из тебя сделают колбасу, то не только запоёшь.
Потихоньку все живут,
То есть доживают.
На еду тебя жуют,
То есть дожёвывают.
Сирота и не заметил, как сам стал ему подпевать:
Верю я, что в будущем
Тоже тихо-тихо
Вымрут все подданные –
Ведь усохнут кишки!
Киш... Киш... Киш.
СИРОТА. Ну и песенка...
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Сколько нашего братца конского полегло... Всех поглотила конская колбаса. А в поле работать – некому.
СИРОТА. Почему же ты раньше молчал об этом?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. А с кем было говорить? Здесь всех на конскую колбасу пустили, сервелат называется – слышал? А пахать, бороновать, сеять – уже некому.
СИРОТА. А ты? Ты же можешь пахать?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Я? С мощностью в четверть конской силы?
Сирота ощупал его ноги.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Я только на мясо и гожусь – из волшебного коня выйдет отличная колбаса!
СИРОТА. Вот оно что... Так вот зачем меня за Волшебным Кабанчиком посылают... А где его искать?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. За Волшебным Кабанчиком надо ехать Железным путём.
СИРОТА. А откуда ты знаешь?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Болтливые кони ещё и слушать умеют, кто что говорит. Люди возле лошадей разговорчивее становятся, думают, что никто не понимает – сказано: скотина...
СИРОТА. Ехать мне или не ехать?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Да ты только выпусти меня из этого страшного агропрома, то есть Конского министерства – куда угодно довезу!
Сирота оглядел страшную конюшню.
СИРОТА. Может, и вправду, убежать отсюда, куда глаза глядят? Может, никто и не найдёт?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Нет. Надо добыть Волшебного Кабанчика, что носом роет, ушами сеет, чтобы в нашем царстве еды было вдоволь, иначе Царь-Нюхар всех нас тут поколотит. В сервелат.
СИРОТА. Поспешим!
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Садись, только не слишком прыгай.
Мы добудем его,
Кабанчика Волшебного!
Цок-цок-цок!
По дороге едет с вилами-трезубцем сирота на Конике-Химороднике, оба поют:
Царство накормит,
Всех коней спасёт,
Ты поверь мне,
Этот чудо-зверь!
Оба выезжают с этим из Голодного царства.
И не только коней,
А и всех голодных людей,
Гей!
ЗАНАВЕС
АНТРАКТ
ДЕЙСТВИЕ 2
Картина 16
На сцену выходит Рассказчик.
РАССКАЗЧИК. Вот так, дети, вы видели, как начинался этот казак. Да и все казаки на свете начинались точно так же, ведь они родом-плодом из сирот. А кто хочет стать Казаком-Мамаем? Змей-Жеретий? Нет? Царевна-Паньковна? Нет? А, всё-таки мальчик-сирота? Ну, тогда начинаем сказку снова. Что это там на широкой дороге, на широкой дороге творится?
По дороге кто-то бежит, громко запыхался, догоняет друзей.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Стойте, стойте! Ой, подождите, ой, дайте дух переведу! Ой, далеко ещё?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Да тут уж недалечко, скоро будет Рыба-мост.
Конмин отшатнулся.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Что такое Рыба-мост, это, конечно, интересно. А вот что такое болтливый конь – ещё интереснее. Вот тебе и Руина-страна – одно название! Ну нет в ней порядка, если уж и кони заговорили... Верно сделал Царь-Нюхар, послав меня присматривать за таким мальчишкой... Тут глаз да глаз нужен!..
КОНИК-ХИМОРОДНИК. ...и ухо!
КОНСКИЙ МИНИСТР. Вот это точно... Что-о?!
Опешил.
Хватает за хвост Коника, и все отправляются дальше.
Картина 17
РАССКАЗЧИК. Вот так, дети, будь ты ребёнком или будь ты рыбиной, а нельзя доверяться первому встречному-поперечному. Кто знает, какими чарами он владеет? А потом лежи и горюй, из Рыбы-Носа превратишься в Рыбу-Мост!
Лежит себе Рыба-мост, перекинутая между двумя крутыми берегами, и грустно выводит:
Теперь я рыба непроста,
Ведь из меня сделали моста,
Уже лежу поверх воды,
Что ни туда, и ни сюда.
Солнце отражается от стремнины.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Ты смотри, какая красивая русалка.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Это не русалка, а рыба.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Нашёл, кто мне говорит. Будто я не знаю, что все рыбы живут под водой. А эта – живёт над водой, значит – русалка.
У меня нос – мост,
И у меня хвост – мост.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Я же говорил, что это Рыба-мост.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Тьфу на такую. Ещё проглотит.
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Да нет, – сказал Коник-Химородник, – она таких, как ты, не глотает.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Почему?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Брезгует.
Топчут меня люди,
Что мандруют всюду...
Страшная у меня доля,
Страшный у меня удел,
Заплакала она, и слёзы её потекли крутыми берегами в реку.
Ведь я – Рыба-мост...
О, как же мне освободиться
И в стремнине вновь купиться?
РЫБА-МОСТ. Здравствуй, мальчик. По доброй воле или по неволе пришёл?
СИРОТА. Казак всегда по доброй воле ходит. А путешествуем мы за Волшебным Кабанчиком, слышала про такого?
РЫБА-МОСТ. Слышала, только нелегко будет его добыть.
Услышав такой разговор, Конский министр совсем опешил.
КОНСКИЙ МИНИСТР. Ох и сирота... Ну ладно, у него кони говорят, а вот рыбы – они издавна немые – и вдруг тоже заговорили... Тут нужно внимательно следить за таким мальчишкой!
Тот как раз почесал Рыбу-мост под жаброй.
СИРОТА. А ты не знаешь, где его искать?
РЫБА-МОСТ. Как не знать, когда он у Змея-Жеретия в глубоком погребе спрятан и от всего белого света скрыт.
СИРОТА. Зачем же он его в погребе держит? Лучше бы Волшебный Кабанчик жито сеял, и людям бы было, и Змею.
Рыба-мост на это засмеялась, аж мостки на ней задрожали.
РЫБА-МОСТ. Зачем Змею то жито, если ни одна из его голов такого не ест.
КОНСКИЙ МИНИСТР. А что же они едят?
КОНИК-ХИМОРОДНИК. Неужели тоже лошадей?
РЫБА-МОСТ. Не жито, не лошадей, а вот таких, как вы, людей.
СИРОТА. Ехать мне или не ехать?
Почесал затылок Сирота.
Наступила тишина.
Которую нарушил Конский министр.
КОНСКИЙ МИНИСТР. А может, не надо нам к такому Змею, а? Ведь у него аж три головы, а у тебя, сирота, только одна.
СИРОТА. Что? Это у меня – аж одна, а у него – всего три! Поехали! Перепускай нас на тот берег!
РЫБА-МОСТ. А ты освободишь меня?
СИРОТА. Может, я освобожу тебя! Только укажи, в какую сторону за Кабанчиком ехать. К Змею в гости.
Конский министр от этих слов только застонал.
КОНСКИЙ МИНИСТР.