Сватание на Гончаровке Страница 8

Так у тебя и денег нет? Ах ты, клятый мужик! Повезло тебе, что не тот теперь час, а то я бы тебя так отдубасила, что и чёрт бы не признал! Да ещё, может, и не скоро сваты придут, а то потом сердце отойдет. (Бросается к нему с кулаками). Я тебе, старая собака!.. Я тебе седые клоки повыдергиваю!.. (Стук в дверь). Ох, беда моя... Садись скорее... Пропади ты! потом разберемся... (Садится с мужем и отдыхает).

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же. Входит Алексей с мирным выражением лица.

О д а р к а. Э! Это Алексей.

А л е к с е й. Добрый вечер вам! Дай бог вам всякого добра!

П р о к и п (важно). Спасибо.

О д а р к а. Милости просим в дом. Садись, Алексей, как говорят, пусть сваты садятся. Так ты всё-таки к нам пришёл?

А л е к с е й. Пришёл, тётушка, если не прогоните. Знаете, что я вам скажу: шёл себе по улице, да вот что придумал. Не отдаёте Ульяну? Ну и ладно, бог с вами! Дядька говорит: не весь свет в одном окне, не в обиду будет сказано. Девушек в мире много — с закрытыми глазами десяток наскребу. Не получится жениться на Ульяне — найду себе другую. А пока позвольте посмотреть, как люди сватаются; поучусь и себе на пользу.

О д а р к а. Хорошо ты, Алексей, выдумал, что перестал убиваться по Ульяне, а теперь, глядишь, и она, увидев твоё равнодушие, одумается и полюбит Стецька. Посиди же с нами; девчата говорили — придут на сватовство, и музыку достанем, вот и потанцуешь с ними, и Ульяну развлечёшь.

А л е к с е й. А где она? Я бы с ней поговорил и на разум навёл.

О д а р к а. А вот в комнате наряжается. — Ульяно! Ульяно! Иди же сюда! (Трижды громко стучит в дверь). Ох, беда мне! Это уже сваты! (Суетится). Ты, Алексей, сядь тут в сторонке, у дверей; а мы с тобой, старый, как голубь с голубкой. Ага! (Садится с Прокопом на передних лавках у стола). Ульяно, Ульяно! Иди в печке поковыряйся — сваты уже пришли. (Снова тот же стук). Да иди же, что ты не идёшь? (Бежит за ней, выводит Ульяну, заливающуюся слезами, и ставит у печи). Вот тут стой, да стыдись, да покрасней — смотри, какая бледная, ни на кого не смотри, всё ковыряй.

У л ь я н а (со слезами). Ах, боже мой — и Алексей тут!

А л е к с е й (подходит к ней и тихо говорит). Молчи и дыши. Подай поскорее рушники, а с платком подожди, пока дядька-солдат научит. (Идёт на своё место и садится).

(Снова стучат в дверь)

О д а р к а (усаживаясь с мужем). Ну, теперь совсем. Начинай, старый!

П р о к и п (громко и важно). Коли добрые люди, да с добрым словом, так милости просим в дом; а коли просто так — то извиняйте.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Скорик и Тымиш входят с палками; у первого подмышкой — ржаной хлеб. Стецько в новой свите и огромных сапогах щеголяет, прихорашивается, не снимая новой высокой шапки.

С к о р и к (тихо Тымишу). Ты ж, товарищ, раз не бывал в походах, света не видал и ничего не знаешь, то в разговорах не суйся вперёд умелых, а жди команды, да только поддакивай. Вот и весь пароль. (Стецьку тихо). Да сними же шапку, новобранец! Впервые во фрунт вышел. (Приводят себя в порядок и подходят).

П р о к и п (очень важно). А вы кто таковы и откуда вас бог принёс?

С к о р и к (так же важно). Прежде всего позвольте во фрунт стать, без промедления честь отдать, да с добрым словом покланиться и послужиться. Сперва вы нас послушайте, а потом уже ваше будет решение. Если подойдёт вам слово наше — мы и то, а коли не по сердцу — так мы развернёмся да и прочь пойдём. А что мы не дезертиры, не мародёры, и без худых намерений — вот вам хлеб святой в руки. (Протягивает хлеб). Пожалуйте.

Т ы м и ш (кланяясь). Так, так и есть.

П р о к и п (берёт хлеб, целует и кладёт возле себя). Хлеб святой принимаем, а вас послушаем; а коли ваша речь не к делу, то не надо ни вас, ни хлеба вашего. Садитесь, добрые люди; может, издалека идёте? (Сваты садятся, усаживают Стецька возле себя). А вы откуда, господа, с какой земли?

С к о р и к. Мы с земли дальней. Как слыхали — аж из Франции.

С т е ц ь к о. Видно ж — солдат, сразу соврал. Мы прямо с-за Харькова. (Тымиш его одёргивает).

П р о к и п. Что же это за земля? Далеко ли она отсюда?

С к о р и к. Не близко. Ещё за Москвой будет верст сто.

Т и м и ш. Так, так и есть.

П р о к и п. Упаси бог, как далеко! Наверно, на краю света! Туда и ворон наших костей не донесёт! — Хороша ли там сторона?

С к о р и к. Страна знатная! Туда со всего света господство съезжается — и погулять, и попастись...

П р о к и п. А кабаки там есть, воля есть?

С к о р и к. Там о кабаках и не слыхать — все пьют без запрета.

П р о к и п. А водка дешева?

С к о р и к. Да даром почти. Там колодцы водочные.

П р о к и п. Вот так сторона! Лучше Косолаповки! Потому и господство туда едет. Эх, кабы нам, жёнушка, туда на свободу перебраться, хоть бы раз в таких колодцах искупаться! А вы у нас постоем или как?

С к о р и к (быстро говорит). Нет, мы прохожая, походная команда. А вот с нами какая история — просим послушать. Раз в прошлом году были мы в походе, у дикого народа. Семьдесят городов разорили, тридцать взяли в плен, а один траншеями осадили. А в этом городе как раз сидел вот этот (указывает на Стецька) дикий князь. Войско его штурмует, а он знай себе бунтует, плечи поднимает и такие речи говорит: с городом сдамся совсем, только утешьте меня тем — отдайте мне или птицу, или чёрную куницу, или красную девицу, какую у вас выберу — ту и приведу. Генерал нас собрал, такие речи и сказал: ты, Осип Скорик, по всему свету побывал, всю Турцию исходил и в Россию заходил, ты с ним пойди и в Неметчину зайди, ищи такое диво, ищи, и как найдёшь — ему отдай. Вот и пошли мы, тридцать государств прошли, а такого дива не нашли. Я было уж отступать собрался, да наш дикий князь заупрямился; всё шли, шли, и вчера вот в этот город — как зовётся, не знаем — пришли; тут вдруг и выпал нам жребий...

С т е ц ь к о (всё слушал с вниманием). Бов, бов, бов! Это по-московски брехня звенит. Какая же летом пороша?

С к о р и к (сердито к нему). Молчи, шпион! Не даёшь закону исполниться.

С т е ц ь к о (тихо). Даром, враки, враки — до чего-то ж оно дойдёт.

С к о р и к. Вот как пошёл снег, так на нём след мы увидали и по следу пошли. Наш дикий князь тотчас по следу узнал и как опечённый закричал: «Вот не птица моя, не чёрная куница, а красная девица! Пойдём её искать и на неё пароль возьмём!» Вот мы по следу и пошли — и к вашему дому пришли. Теперь мы размышляем: точно, не птица, не куница, а красная девица у вас в хате, и её мы получить желаем. А на этом языке будьте все здоровы. Нашему слову конец — а вы делу венец.

Т и м и ш (всё продолжает). Так-таки, так.

С т е ц ь к о. Видали, куда заковыка завернулась! Не с черта — а хитрый и москаль!

П р о к і п (всё с важностью). Что это за напасть такая? Откуда вы, панове французы, такую беду на нас несёте? И какого дикого князя нам суёте? Что за оно, скажите? Чтобы нам своего не утопить.

С к о р и к. Э, хоть наш князь и дикий, да хитрец великий! Как на свет родился — и то с собой не дрался; как спит — от него и слова не слыхать. И скотинку кое-что имеет, и когда обедает — зубов не занимает, а собственными жует. И вины не пьёт, и денег своих не крадёт. В компании — честь, сало не ест и свечи не жрёт. Ум и разум за ним следуют, по стенам не скачет. Так что вы теперь делом размышляйте, а нам ответ давайте.

О д а р к а (Ульяне, которая стоит недвижимо). Печь ковыряй быстрее, ковыряй!

П р о к і п (подумав, важно). Вот что мы сделаем: хлеб святой принимаем, доброго слова не гнушаемся; а чтоб вы нас не порочили, будто мы куниц или красных девиц прячем — так мы вас и свяжем. Верно, жена?

О д а р к а (весело и ласково). Делай, как знаешь. Ты отец и всем нам голова — как скажешь, так и будет.

П р о к і п. Вот именно! Дочка, довольно ковыряться в печи — давай, чем этих французов повязывать будем.

С т е ц ь к о (испуганно). Ну, ну, до чего дойдёт — так я в бегство.

О д а р к а (подходя к Ульяне, весело). Иди же, иди. Слышишь, что батюшка велит? Может, ничего не приготовила, так и стыдно. Не умела мать слушать, не училась прясть, рушников не заработала — так хоть валом свяжи. А ну, покажи, что у тебя там есть? (Тянет её против воли). Да иди же — ещё и упирается.

С к о р и к (подходит, останавливает Одарку). Постой! — Ускоряешь шаг без флигельманта. Коли не знаешь порядка — спрашивай у бывалых. Сперва нужно исполнить закон. Мы всё знаем: видели, как это делается и во Франции, и в Турции, и в России. А вот как: садись, мать. А ты, девка, поклонись батюшке и матушке трижды, благодари за хлеб, и за соль, и за науку, и проси благословения на доброе дело. Вот как всюду делается. (Садится).

Т и м и ш (всё повторяет к месту и не к месту). Так-таки, так.

С к о р и к (Ульяне). Кланяйся в ноги — без замедлений, по слову. (Ульяна, заливаясь слезами, кланяется в ноги трижды, а Скорик приговаривает). Раз, во второй, в третий. Полно.

П р о к і п (когда она ему кланяется). Да будет, будет; довольно, довольно. Давай-ка скорее по чарке.

С к о р и к. А теперь матушке: раз, во второй, в третий. Полно.

У л я н а (поклонившись в третий раз, остаётся перед матерью на коленях и горько плачет, держась за её руку). Мамочка моя родная! Лебёдушка... перепёлочка! В последний раз тебя прошу: не губи своего дитяти!.. Дай мне на свете пожить!..

(Алексей стоит в стороне, тронутый, утирает слёзы).

О д а р к а (сквозь слёзы). Довольно, Улясю, довольно, доченька! Встань же, говорю тебе. Этого уже не будет. Давай там, что есть. (Видя, что Ульяна не встаёт, начинает сердиться). Та говорю тебе — давай! Только не вынесешь — я тебя зроду не била, а теперь за косы потащу.

Т и м и ш. Так-таки, так.

У л я н а (в отчаянии). Господи милосердный! (Идёт и, обращаясь к Алексею). Теперь, Алексей, прощай навеки вечные! (Уходит, заливаясь слезами).

О д а р к а. Дура, дура! И я за своего Прокопа не хотела — на стену лезла; а потом — да ничегошеньки!

С т е ц ь к о. Ага! Оно так и есть: сначала не хочет, а потом и сама захочет.

(Ульяна выносит на деревянной тарелке два вышитых рушника, положенных крест-накрест, и сначала подносит один Скорику и кланяется. Когда он возьмёт, она другой подаёт Тымишу и, отойдя в сторону, плачет).

С к о р и к (взяв рушник, встаёт и кланяется, держа его в руках).