По дороге в Сказку Страница 2

Пойду ему навстречу — очень уж хочется взглянуть.

Он (врывается в толпу). Братья мои! Вставайте!

— Что такое?

— Что случилось? Говори скорее.

Он: Вставайте все! Нет, все вставайте!

— Да говори, мы и лёжа услышим.

— Слишком ты ещё молод, чтоб нам, старикам, вставать.

Он: Не стану говорить, пока все не встанут. Не стану!

— Смотри, какой горячий! Безумец!

— Давайте встанем. А? Встанем?

— Придётся…

— Ну а что? Нам не трудно.

Встают.

Он: Братья мои! Я принёс вам великую радость. Я принёс вам радость! Сам Бог направил меня, братья мои, на тропу.

Голоса:

— На что? На тропу?! Не может быть! Мы везде тут вокруг искали, мы все искали — и не нашли. Кто из нас искал?

— Вот я искал.

— И я.

— И я искал.

— Да ты же далеко не ходил — за куст зашёл, постоял, а теперь говоришь, что искал.

— Да и ты, если уж на то пошло, и ты далеко не ходил. Ты даже под кустом заснул!

Он: Братья мои, тропа!

— Какая тропа? Тебе, может, приснилось?

— Зачем зря нас поднял с земли? Я думал — случилось что-то: зверя закололи или козу в тенета поймали.

— И я ждал какого-то чуда…

— И я ждал.

Он: Братья мои, тропа! Из этого страшного леса, где вечно стоит ночь, она ведёт к розовому дню, она ведёт к солнцу! Братья мои — к солнцу!

— Сосед, ты видел солнце?

— Нет, но мне говорили, что солнце есть.

— А я во сне когда-то его увидел — сияет!

— А я однажды залез на высокое дерево, а ветер как качнул ветви — и ударил мне в глаза луч. Я бы, может, и ослеп, но бабка чем-то мне глаза присыпала — и всё прошло.

Он: Что ты говоришь? Я видел солнце и смотрел на него. Оно даёт глазам единую отрадy. Пойдём же навстречу источнику утешения!

— Ты иди сам, а мы тут как-нибудь свой век доживём.

— Мы и живём-то — чтобы дожить.

— Ты зовёшь к солнцу — а для нас дорога туда далека. Вот выйдешь ты из леса, если день увидишь — вернись к нам и расскажи. А то слышим: день, день… А где он — никто нам не скажет.

Он: Братья мои! Над нами взошла заря!

— Какая заря? Он совсем с ума сошёл!

Смотрят вверх.

— Никакой зари.

— И я не вижу.

— И я.

— И я.

Он: Нам заблестела цель в тумане. Жить с целью — не то, что без цели. Цель снимает с плеч тяжёлую ношу и крылья даёт лёгкие. Слепые с целью идут, как зрячие.

— Подождите: а почему это он всё говорит? Тут есть старшие его.

Молодые голоса:

— Пусть! Пусть! Его слова льются, как поток.

— Они дают какую-то надежду.

— Они ложатся на сердце.

— Они снимают гнёт с души — мне будто стало легче.

— И мне.

— И мне.

Он: И я поведу вас к светлой цели: тропа ведёт к ней. Что тропа здесь проходит — я знал ещё с детства. Один странник сказал мне, что тот, кто первым шёл по ней, чтобы не потеряться, шёл и сеял красный мак! И я сам нашёл два цветка.

— Нашёл?! А ну, покажи цветы.

— О маке мы давно слышали.

— Ты бы принёс их — показал, тогда бы мы поверили.

— Про мак, конечно, все мы слышали.

— Так тропа разве в долине? Она же вьётся по горам!

— Ну, может, и эта тропа выйдет в горы.

— А может, и так.

— Ты мак покажи!

— Да, покажи мак!

Он: Вот мак! Вот мак! Я прижал его к груди. (Вынимает два цветка мака).

— Смотрите: мак! Боже, мак…

— И правда — мак?

Все окружают его.

— Или я сплю, или вижу цветы.

— А дайте мне взглянуть.

— Подожди! Не всем сразу.

— Какой большой!

— Какой красный!

— Как кровь.

— Как кровь.

— Как кровь.

— Да это не мак — это его кровь.

— И пахнет кровью.

Тишина.

— А вот и сбоку. Посмотрите на рубаху!

— Опять кровь.

— А ну! (Берёт рукой и срывает.) Отрывается! Лепестки мака! Третий цветок!

— Это та тропа!

— Постойте! Что вы?!

— Это та тропа!

— Гляньте, цветы свежие.

— Мне кажется — уже увяли.

— Свежие, свежие!

— Живые, живые!

— Мы выйдем из ночи.

— Мы выйдем из леса.

— Мы увидим рассвет.

— Мы увидим солнце.

— Мы увидим день.

— Мы выйдем из леса.

— Так что же вы?! Куда собрались?! Разве забыли, как трудно идти, как страшно?

Он: Я поведу вас, я пойду первым. Вы возьмёте колья, а я обнажу грудь и свободными руками буду раздвигать колючие тернии. Там — день, сверкающий день, я его вижу, и вы, вы не сможете меня остановить.

— Я уже стар, и вижу плохо — он и вправду сильный, молодой?

— Посмотрите, как у него глаза сверкают — прямо как у волка.

— Какая сила в его словах!

— Он не испугается.

Он: Разбейте мою грудь и бросьте сердце голодным псам, если я не увижу свет дня. Если вы испугались — я один пойду, с надеждой за руку!

— А ведь это, кажется, тот самый, что когда-то испугался барсука?..

— Молчи, ты много знаешь!

— Разве ты не видел, как он один пошёл в чащу? А перед этим разве ты не слышал медвежьего рева?

Он: Пусть гром ударит меня — я паду без крика! Пусть трупы лягут на тропе — я перейду по их спинам. Я ничего не боюсь!

— Какой он смелый!

— Какой отважный!

— А может, это не он, а кто-то другой?

Девушка (подходит к нему): Это ты? Твоё лицо, твой голос… Дай я взгляну тебе в глаза… Ты не плачешь?

— Кто? Он заплачет? Это тебе, наверное, приснилось.

Девушка: Нет, нет! Я сама видела, как он сегодня ночью плакал.

— Может, пыль в глаз попала.

— Может, с ветки капнула утренняя роса.

— Конечно, роса упала.

Девушка: Так это мне показалось?.. Ты... не плакал?

Он: О, если бы я мог плакать — я бы слезами умолил вас покинуть этот страшный лес! О, если бы мог я пламенем слов своих зажечь проклятый лес и открыть вам небо!

Девушка: Но ты ведь тот, кто так меня любит?

Он: Если бы мог я потоком слёз своих вырвать с корнями вековые дубы и показать вам лазурный горизонт… я бы плакал…

— О, как он нас любит!

— Как он нас жалеет…

Он: Братья мои! Над нами взошла заря. Заблестела нам цель. А ведь недавно мы ещё спали глубоким сном и ни во что не верили. Жизнь была для нас медленным умиранием. Родились мы лишь для того, чтобы с первого дня начинать умирать, ибо смерть была нам не хуже жизни. А теперь мы будем жить — чтобы жить! Теперь — гореть, чтобы разгореться ещё сильней. Какое великое счастье!

— Он и впрямь нашёл ту тропу, что выводит днём из леса.

Он: Я веду вас в Сказку, братья мои, в Сказку! Там — день, там — золотое солнце!..

— Так он ведёт нас в Сказку?

— А ты не слышал?! Он ведёт нас в Сказку.

Девушка: Мне когда-то говорили, что в той Сказке живут крылатые люди. По две крылья у каждого, даже у ребёнка. Я очень хочу увидеть Сказку.

— А я останусь тут. (После паузы.) Что, вы все, выходит, идёте?!

— Не знаю… я иду.

— И я.

— И я иду. Ни за что тут не останусь.

— И я.

— И я.

— Ну, может, и мы, старая, помаленьку за ними пойдём?..

— Конечно… пойдём потихоньку. На старости, может, и солнце увидим.

— Так все идём?

Голоса: Все, все, все!

Он: Светает! Вот сквозь облака листвы пробился улыбкой странной чистый рассвет и, встречая нас, приветствует. Привет тебе, прекрасное утро! За всех братьев прими от меня приветствие. (Обращаясь к толпе.) А вы… уже на ногах?! Уже готовы идти со мной? Вижу — всё тряпьё собрали! Оставьте всё: нас ждут там бархаты!

— Бархаты!

— Бархаты!

— Оставь!

— Оставь!

— Оставьте!

— Нет, лучше всё давайте сложим в одну кучу. Если, не дай Бог, не дойдём — вернёмся и разберём, кто что оставил.

— Что это — вернёмся?!

— Опять в лес возвращаться?!

— Ты с ума сошёл!

— А может, он правду сказал?

— Может, и правду.

— Спроси у Него.

Подходит к Нему.

— Скажи: неужели можно вернуться обратно?

Он: Тот, кто шёл в Сказку, хотя бы во сне, — в лес уже не вернётся никогда!.. Для него лес станет гробом, адом. Как орёл, прикованный к земле, он будет рваться в небо, пока не порвёт себе сердце. Братья мои! Я веду вас в Сказку. Все, все за мной! (Он раздвигает ветви и уходит, за ним — толпа).

Занавес.

КАРТИНА II

Лес. На рассвете. Он, Девушка, Толпа. Трое молодых, похожих друг на друга, стоят слева.

Отдельные голоса из толпы:

— На дереве, что было сломано ветрами, он сел с девушкой отдохнуть.

— И нам велел присесть и подождать, пока подойдут все.

— Неужели мы всех будем ждать? Их сотни, тысячи идут; они на милю растянулись. Инвалидов же и за год не дождёшься!

— Конечно, нет. Да мы и не будем их ждать. Они и сами дорогу найдут: мы же оставляем след за собой.

— А спросить бы его: что он думает о калеках?

— Не мешай ему сидеть и отдыхать: он всю ночь ломал чащу проклятых дебрей. Он сам ходил туда, куда бы никто из нас не пошёл.

— Так, может, это он, а не ветер, и дерево сломал?

— Это не по человеческой силе.

— А ты, что ли, мерил его силу?

— Я сам своими ушами сегодня слышал, как в лесу что-то треснуло. Казалось, будто тысячи зверей сорвались и понеслись, испугавшись, в чащу.

— Это он сломал — я уверен.

— Я и раньше это знал.

— Неужели он сломал такой дуб? Какая же у него сила!

— Он демон!

— Он пророк!

— Я уверен: он был в Сказке.

— Чтобы так знать дорогу, надо уже не раз там бывать.

— Он и раньше не раз нам о ней говорил.

— Неужели он из Сказки? Почему тогда у него нет крыльев? В Сказке ведь все крылатые.

— А ты что, смотрел, есть ли у него крылья? Может, если бы он захотел остаться в Сказке, он бы уже давно улетел, но он хочет всех нас вывести из леса.

Тишина.

— А вот сейчас почему-то не вижу тропы.

— Не видишь? Как так? Ну-ка, приглядись!

— Хоть глаз выколи — не вижу.

— Неужели тебе не видно, что на ней трава хоть и растёт, но как будто чем-то примята…

— Да и справа, и слева трава тоже примята. Почему ты думаешь, что тут не могли ходить и пастись косули?

— Вон он идёт… Мы можем спросить его самого.

— Зачем спрашивать? Ни вправо, ни влево он нас никогда не вёл.

— А всё-таки спроси Его, спросить можно.

— Конечно, можно.

— Идёт, идёт… Зачем спрашивать? Разве он не знает, куда нас ведёт?!

— Я этого не говорил, не говорил. Конечно, тревожить не стоит. Вот я теперь уже ясно вижу дорогу. Да-да, она идёт… вон, вон куда!.. Ах, вон где исчезает…

— Ха-ха! А ты говорил — косули прошли.

— Я не говорил, я не говорил… Вам это послышалось.

Он идёт, за ним, пригнувшись, Девушка, будто что-то срывает. Полусогнувшись, порывисто шагает Толпа. Движения, одежда, даже лица — почти одинаковы.

Он (идёт): Пройдёт немного времени — и почти все соберутся здесь вместе.