По дороге в Сказку

ПО ДОРОГЕ В СКАЗКУ

Этюд в 3 картинах

КАРТИНА I

Лес. Ночь. Люди. Спят, собираются спать. Одежда не имеет признаков нации и времени.

Он.

Толпа (старики, молодёжь, мужчины, женщины, дети)

Девушка.

Отдельные голоса из толпы:

— Сегодня так тепло, что можно и не укрываться.

— Смотри, чтоб утром не пришлось бегать и греться.

— А то! Мороз хитрый — спрячется на миг, все разденутся, обрадуются, а он — прыг! — и кусать начнёт, да кровь стынет в жилах.

— Эх! Что мороз?.. В тулуп залезь да и сиди, а вот от голода спрячься!..

— Последний хлеб доедаем... Что ж дальше делать будем?!

Мальчик: Я есть хочу — прямо сейчас.

— Мы все от голода умрём...

— Не бойся! До смерти ещё далеко!..

— А знаете, я слышал, что можно спокойно жить одной травой и до старости дожить.

Вон буйвол, лошадь, коза травой питаются. Когда весь хлеб съедим — гайда, все на пастбище!

— Ну, не смейся! Питайся сам, если есть чем травы начерпать... А нам Бог дал, кроме рта, ещё и руки.

— Что вы завелись?! Скажите лучше — трава разве человеку во вред?

— Пустяки! Привыкнуть можно ко всему.

— Конечно! Привыкнет — будет жить.

— Мы на зиму нагребём горы сена!

— Что? Зимовать здесь?! Да мы замёрзнем.

— Домов понастроим.

— А топить чем?

— Вокруг лес! Топливо есть.

— Я не об этом — огонь-то где взять? Если бы у нас был огонь, может, мы бы и дорогу не потеряли…

— В лесу живём — в лесу и заблудились.

— Шли ночью.

— В этом лесу всегда ночь — и днём, и ночью.

Он: Нет, нет! В этом лесу жить нельзя. Надо искать дорогу!

Смех

— Эге, иди поищи! Искали мы уж — ноги искололи…

— Я щеку рассёк.

— Я глаз повредил.

— А моего брата медведь задавил.

— Иди, поищи медведя.

— Спроси у него. Может, он знает, где дорога…

— Да какой там! Он вчера барсука испугался.

Смех.

Он: Я не испугался! Мне показалось, что в кустах шевелится волк…

— Так ты бы за хвост его! Шкуру бы содрал — и вот тебе прикрытие…

А то посмотри, в чём ты — вся рубаха в дырах. Потому тебя и девушка не любит.

Девушка: Я? Так он же ещё мал! Ему про такое и думать рано.

— Он до сих пор по маме тоскует... Я слышал, как он ночью звал: «Мама, мама!»

Смех.

— Ну вот! Обозлились! Что смешного вы нашли в его словах? Если бы пошли искать — может, и нашлась бы дорога. Она же где-то есть, наверняка.

— Гляди ты, какой заступник нашёлся! Ты свиней с ним, случаем, не пас?

— Это с тем, кто барсука испугался?! У его отца свиней не было… У него отец был кобзарь.

— Так он водил отца за руку?!

Смех.

Он: Смейтесь! Ваш смех меня не задевает.

Последние укладываются. Девушка подходит к нему и кладёт руку ему на плечо.

Девушка: Мне стало тебя жалко… Я знаю, у тебя сердце — как у ребёнка.

Он: Жалко! Правда: детей только и можно жалеть.

Девушка: Я другого люблю. Мой жених — шве́ц на весь хутор. Все к нему идут. Смотри, какие сапоги он мне сшил! У других давно поразваливались в дороге, а мои как новые — будто только что с колодки. А ты? Что бы ты сделал для меня? Ты — как ветер. Сегодня здесь, завтра — неведомо где. Все работают, а ты сидишь и на дудочке играешь. Неправду говорю? Не сердись…

Он: Да, да... Бороться я не умею, и жизнь мне не дала в руки оружия... Я слаб... Ах, я самый слабый из всех!..

Девушка: Ты плачешь? Ну, хватит!.. Ну, давай, милый, я вытру слёзки... Вот, уже веселее? Ну, не грусти — не всем же быть орлами!

Он: Быть орлом! Сидеть с шилом и латать кожу — неужто это и есть полёт в небе?

Девушка: Он не летает, он латает — работой своей он силён...

Он: А кому нужно то, что он там латает?

Девушка: Тем, для кого он латает.

Он: А тем — кто нужен? Червям?.. Орёл! Орлы летают над землёй, орлы из-под туч клекочут и, как колокол, зовут к себе. Одних с земли поднимают, другим сердце зажигают, на третьих страх наводят!.. Твой шве́ц никогда не бывал в небе, он никого не поднимал с земли, никого не звал...

Девушка: А зачем ему звать, если люди сами к нему идут?

Он: Я говорю о полёте в небе. А в хате и крыльям негде расправиться.

Девушка: Зато сидеть есть где. Тепло. Тихо. Громы там не гремят и молнии не бьют.

Он: Я не боюсь небес! Моя грудь открыта!

Девушка: Зато земли боишься. Помнишь, как тебя кто-то ударил? Раз, другой, — а ты стоишь, краснеешь... А потом — слёзы, кап-кап... К забору прижался и плачешь...

Тишина.

Он: Эх! Если бы ты могла взглянуть в мою душу... Там ад! Сколько все эти, кто вечно спит, камней туда набросали!.. О, почему я не такой сильный духом, как они?! У них душа — как кремень: бей по ней — искры сыпятся. Завяжи им глаза на целый год — промолчат, лишь бы хлеба достать рукой. Ударь плетью — не крикнут. Плюнь в лицо — дай полтину — в руки тебе уткнутся... Они крепки, душа их — камень, а я слаб. Меня ранит даже злой взгляд...

Девушка: Ну и что? Терпи! Не всем же быть крепкими: есть — камень, есть — вода.

Он: Да… есть — камень, есть — вода… (Смотрит на них.) И вправду, все как камни лежат. Им не грозит грозно в глаза «завтра». Наелись хлеба — и ладно. А завтра — кору грызть, потом траву…

Девушка: Я спать иду… (Уходит и исчезает во тьме).

Кто-то (поднимается). Ложись и ты, а то спать мешаешь. Днём над тобой смеются — ты молчишь, а ночью, как все уснут, — своя у тебя воля. Ложись! Мы и так знаем, что у тебя язык без костей.

Он: Я спать не пойду, не лягу. Уже рассвет…

Кто-то ещё (просыпается). Что такое? Ты ещё не ложился?

— С девушкой болтал… Я всё слышал… Слышал, как он, ха-ха, орёл наш клекотал! Знаешь, он назвался ей орлом? Твой парень, мол, кто? Шве́ц! А я — орёл крылатый.

— Да ну? Ха-ха! Утром, как встанем, расскажу тебе про его мать. Она и зимой босиком ходила…

— Потому-то он, ха-ха, и не любит шве́цов!

Он уходит.

— Куда это ты идёшь?

Он (строго): Иду искать дорогу.

Смех.

— Вот дурак! Смотри, медведь тебя там схватит!..

— Да он испугается! Вчера же барсука испугался! Вернётся через минуту.

Он: Нет, не вернусь!

…

Некоторые просыпаются.

— О чём вы тут? Что случилось ночью?

— Да вот, пошёл дорогу искать.

— С ума, видно, сошёл.

— А вам что? Пусть идёт! Наколет ногу — приползёт, будет детям для смеха.

Он: Я, не найдя — не вернусь. Я обязан найти. Душа болит. Я больше здесь не могу жить. Тут можно с ума сойти!

— Ты идёшь? Ты правда идёшь?

— Лёг бы да уснул, а то всю ночь болтал с девками.

— Нет, и правда идёшь? Наколешь ноги, говорю тебе!

Он уходит налево и исчезает. Несколько секунд слышны хруст и шелест.

— Что, ушёл? Я думал — шутит. Пропадёт же!.. Эй! Вернись! (Уходит за ним.)

Просыпается ещё больше людей; кто-то садится, кто-то встаёт.

— Ушёл?

— И правда ушёл?

— Атож!

— Зачем же вы его отпустили?

— А как не отпустишь?

Тишина.

— Ещё... пропадёт!

— Жалко: он ведь никому зла не сделал.

— Все молодые — горячие. Я тоже когда-то хотел идти искать дорогу. Уже и сапоги надел.

— Так почему ж не пошёл?

— Так как-то сразу стало страшно.

Кто-то (возвращается из леса): Я не догнал его: проклятые ветки не пропустили. Если бы светлее было — по кровавому следу я бы его нашёл. Где-то пахло кровью, но где — не смог понять.

— Чего б ты не захотел! Если бы здесь было видно.

— А зачем тогда и искать дорогу?

— Как зачем?! Чтобы выйти из леса.

Тишина.

— А вдруг он дорогу найдёт?

— Ты думаешь? Ха-ха! Этот дурень?..

— Почему дурень? Он вовсе не был дураком.

— Ну, не скажи! Над ним ведь всегда смеялись.

— Много ли людям надо, чтобы смеяться! Пойди не так, как все — и вот тебе уже насмешки!

— Ну да, люди есть люди.

— Мне кажется, он найдёт дорогу.

— Почему тебе так кажется? Ходили же и без него.

— Мне кажется, он бы не ушёл, если бы не знал, что где-то здесь рядом есть тропинка. Мне кажется, он давно её искал и нашёл.

Девушка: Если бы он на землю смотрел — может, и нашёл бы, а то всё в небо глядит. Всё собрался лететь.

— А крыльев-то нет.

— Чуть-чуть не хватает… вот и жаль его!

— Чуть-чуть?! Ха-ха-ха…

Тишина.

— И ведь не испугался — пошёл в чащу.

— Клянусь, он стоит где-то за кустом и слышит весь наш разговор.

— Конечно испугается. Вчера же, говорят, барсука испугался?

Смех.

— Найдёт он дорогу или нет — тут больше жить нельзя.

— Ого, смотри-ка, какой нашёлся пан! Молился бы Богу, что он создал тебя человеком, и ты сидишь среди нас, а не охраняешь добро, как пёс.

— Я у пана и охранял не раз. Собака спала, а я ходил и прислушивался. А это… это жизнь, по-твоему? Я разве о такой мечтал?

— Хо-хо! Чего тебе, чёрт возьми, захотелось!

Детский голос I: И я о другом мечтал.

Детский голос II: И я.

— И я.

Грубые голоса:

— Это не жизнь — проклятие!

— Тюрьма какая-то!

— Пещера.

Слышен далёкий голос из леса

— Что это за крик?

— Где? (Поднимает руку, к другим). Стойте… тише… Я не слышу…

— Да это тебе послышалось.

— И мне как будто послышалось.

Крик снова.

— Это он кричит! Боже, он!

— Не может нас найти.

— А может, попал в лапы медведю и зовёт: спасите!

Голос снова.

— Он нас ищет… Эй! Гу-гу!

— Гу-гу!

Голоса:

— Гу-гу! Гу-гу!

— Мы здесь!

— Мы вот где!

— Ага, нашёл? И сам теперь не рад!

— Ого, ого!

— Иди сюда!

— Надо бы пойти навстречу: может, что-то принёс — не донесёт, не удержит.

— Пойдём ближе.

— Вот ещё — идти! Его никто не посылал — пусть сам ищет!

Голос (ближе): Где вы? Где вы? Сюда, сюда ко мне!

— К нему — слышите? Он нас зовёт. И как его волки не съели?

— И не испугался! Смелый!

— Может, он поросёнка поймал, да рот ему зажал, чтоб свиньи не услышали.