А тех, что ему враждебны, пусть убивает без лишних мучений.
— Где же вторая половина твоего приговора, премудрый царь? — ещё раз крикнули звериные представители.
— О тех зверях, что ему служат, человек должен заботиться, должен трудиться и хлопотать за них, помогать им в их болезнях и недугах, — продолжал царь Соломон.
— Это он будет делать для собственной выгоды, премудрый царь! — сказали звери. — Но вторая половина приговора обещала нам...
— Глупцы вы, слепцы! — крикнул, рассердившись, царь Соломон. И, подняв правую руку, взял ею лежавшую рядом на расшитой подушке небольшую чёрную палочку с большим блестящим алмазом на конце.
— Все, кто здесь в зале, смотрите внимательно на этот камень на конце этой палочки! — сказал царь и поднял палочку, держа её неподвижно прямо перед собой.
Все обратили глаза на алмаз.
— Что видите?
— Ничего не видим, — ответили все в один голос. — Блеск этого камня слепит нам глаза.
— А теперь? — сказал царь и взмахнул палочкой, описав широкий полукруг.
По залу пронёсся глухой стон, возглас удивления и ужаса, без внятных слов. Все вытаращили глаза на невиданное чудо.
От взмаха чудодейственной палочки в зале появилось какое-то странное свечение. Все предметы, что раньше были видны, вдруг стали казаться безмерно большими; их удалённость от глаз также увеличилась так страшно, что они словно исчезали, становились какими-то прозрачными, как тень или лёгкий туман. Зато в самой близости все увидели несчётные мелкие существа — шарики, палочки, иглы, крестики и ниточки. Они летали непроглядными тучами повсюду в воздухе, плавали целыми потоками при каждом движении, при каждом дуновении, цеплялись миллиардами за каждое тело, и где только находили себе пищу — крошечку слюны, жидкости, клея, пота, — тут же прилипали, росли, насыщались, пухли и распадались, оставляя после себя маленькую капельку ядовитой жидкости. И тут же, на глазах у всех, в течение нескольких минут каждый мог видеть, как у каждого его соседа — на теле, в глазах, в ушах, во рту, в крови, в лёгких (все тела при этом странном свете становились прозрачными, большие тела словно исчезали, а зато были видны только эти крошечные, невидимые для простого глаза) — повсюду образовывались тысячи, миллионы гнёзд этих странных, крохотных существ, и каждое мгновение они грозили отравить, высосать, уничтожить любое, даже самое большое тело. Изумлённые представители видели, как эти таинственные мелкие существа не обходят ничто и никого, цепляются даже к стенам, к гладко отполированным колоннам, везде липнут, впиваются, грызут без зубов и множатся, множатся непрестанно, ужасающим образом и в невообразимых количествах.
Но, приглядевшись внимательнее, они заметили, что эти малюсенькие существа, хоть и без глаз, без ртов, без всяких орудий, хоть и почти одинаковые между собой, всё же проявляют некоторые различия и соответствующую им вражду между собой. Шарики бросались на палочки и пожирали их; палочки, в свою очередь, досаждали тарелочкам, пластинкам или другим шарикам. И в этом тайном мире шла непрестанная борьба, куда более яростная, чем в мире, доступном человеческим и звериным глазам. Здесь гибли каждую минуту миллионы, но одновременно рождались миллионы; по правде говоря, тут не было ни рождения, ни смерти, ибо всё колебалось между двумя берегами: шарик пух, а потом распадался на два — не мёртвых, а живых, меньших шарика.
Все присутствующие долго стояли, словно ошеломлённые этим неслыханным зрелищем.
— Видите теперь, кто на самом деле ваш господин и ваш враг? — сказал Соломон и махнул палочкой в обратную сторону, и странное зрелище исчезло.
— Эти маленькие существа не заботятся о вашем споре, — продолжал царь. — Незримые и недосягаемые для вас, они днём и ночью, каждую минуту окружают, разъедают, заполняют вас. Ваше тело сопротивляется их натиску, пока оно здорово, и здорово оно до тех пор, пока в нём есть соки, способные пожирать и растворять этих пришельцев. Но стоит среди этих миллиардов забрести одному пузырьку иного рода, против которого ваше тело, ваша кровь, ваша слюна не имеют соков, и он в короткое время размножится в вашем теле и вокруг вас, отравит вашу кровь, отравит воздух, которым вы дышите, и вы, великаны, падёте жертвой этого невидимого пузырька, миллионы которых, сложенные вместе, всё ещё невидимы вашему глазу. Вот вам вторая половина моего приговора. Этим крошечным зверям будете подвластны все вы, люди и звери. Когда на них придёт такая порода, вы будете тысячами и миллионами гибнуть беспомощно. А уж как найдёте способы бороться с ними, тогда... ну, тогда вам никакого суда не понадобится.
Царь махнул рукой на прощанье, и все вышли из зала. С тех пор звери больше не судились с человеком.