Но человек не жалуется. Он знает, что служба рождает службу, что общественная связь как раз и заключается в том, что связанные между собой — будь то звери или люди — отказываются от одной части своей пользы, своей выгоды и своей свободы ради достижения высших целей, большего, взаимного блага.
Когда этот собеседник закончил, царь Соломон обратился к зверям:
— Вы слышали, что сказал представитель людей? Есть ли у вас, что ответить на это?
— Есть, — ответили звери, и их представитель выступил вперёд и произнёс:
— Великий и премудрый царь! Всё то, что сказал представитель людей, сводится к двум пунктам. Первый — это то, что он сослался на святое писание, которым будто бы предопределено наше рабство, а второй — то, что он сослался на те благодеяния и услуги, которые будто бы звери получают от человека. Разберём же по порядку оба эти пункта!
— Решительно возражаю, будто святое писание предопределяет для зверей вечное рабство у человека. Если там сказано, что человек создан для того, чтобы владеть землёй, то это надо понимать так, что он стоит выше всего в ряду божьих творений, на вершине той лестницы, на нижних ступенях которой стоим мы, прочие звери. Это его владычество относится не только к зверям, но ко всей природе, к рекам, горам, земле, морю. Нигде не сказано, чтобы владычество человека над зверями было каким-то особенным по сравнению с владычеством над другими творениями природы. И тем более не сказано там, чтобы над одними зверями человек владел так, а над другими иначе, чтобы одних держал в рабстве, а других считал лишёнными всяких прав, преследовал и уничтожал на каждом шагу всеми способами. Пусть даже человек — царь природы. Но ведь царь в своём царстве должен быть справедливым и великодушным, уважать права каждого подданного, а не руководствоваться одной лишь злобой и самовластием. Царство, где царит лишь неволя, беззаконие и война всех против всех, не может быть основано на святом писании; это не царство по божьему закону, а один непрекращающийся злодейский беспредел.
— Люди ссылаются на святое писание, — продолжал звериный представитель, — сошлёмся и мы на него. Правда, там сказано, что человек должен владеть зверями, но не сказано, что он должен их резать и есть. Напротив, там сказано ясно: "Бог дал им всякое растение, что даёт семена, и все деревья, что приносят плоды, и сказал: "Это должна быть ваша пища". Чтобы люди убивали зверей себе на еду, этого в святом писании мы не находим.
— И этого мало! Когда человек из-за своей жадности и глупости нарушил божий наказ и был изгнан из рая, бог ещё раз ясно наказал ему: "Ты должен питаться полевою травой", а к этому добавил: "В поте лица своего будешь есть свой хлеб". Но нигде не сказано, чтобы человек добывал себе хлеб потом воловьим, или конским, или ослиным, или верблюжьим. Тягость труда бог возложил на самого человека и справедливо, потому что он нарушил божий завет, совершил грех. Звери не согрешили, значит, и наказания терпеть не должны. С какого же права человек смеет накладывать на нас ярма, хомуты и постромки? Он только довершает свой первородный грех, уклоняясь с нашей помощью от того наказания, которое бог наложил на него и только на него одного.
— А теперь скажу ещё несколько слов об этой заботе человека о зверях, которой он так хвалится. Он забывает при этом лишь одно — что вся эта показная забота исходит у него не от доброго сердца, не из чувства справедливости и любви, а из грязного себялюбия. Человек бережёт нас потому, что в нас он видит своё добро, своё имущество, свою выгоду. Он так же или ещё старательнее бережёт бездушное золото и серебро и никому, кроме него, ненужные камни. И когда он говорит, что ради нас затрачивает много труда, то мы спросим его, разве мало он затрачивает труда, чтобы добывать из глубин земли золото, серебро, железо и всякие камни, со дна моря — жемчуг и другие безделушки, чтобы строить огромные и никому ни для чего не нужные пирамиды, башни и стены? Нет, не нашим рабом является человек, а рабом своей собственной жадности, своей гордости и своих прихотей. Мы никогда не просили у него помощи в наших нуждах; в диком состоянии мы очень хорошо умели защищаться от наших врагов, помогать себе при болезнях. Мы были здоровы, сильны и красивы. Лишь с человеком и с его злополучным владычеством пришёл разлад во всю природу, появилось много болезней, неизвестных прежде; божье проклятие, брошенное в раю на него, как мор, перешло и на нас, и теперь мы должны вдвойне терпеть за его вину.
Выслушав эту речь звериного представителя, царь Соломон обратился к людям.
— Вы слышали, что приводят в свою защиту звери? Что ответите на это?
Представитель людей выступил вперёд и сказал:
— Отвечу коротко. Звери защищаются святым писанием, доказывая, что там нет явного разрешения человеку убивать зверей. Это совершенно ошибочная защита. Там нет явного разрешения на это только потому, что есть явный пример самого бога. Ведь там сказано, что бог, изгоняя из рая наших прародителей, дал им в одежду звериные шкуры. Что же это значит? Очевидно, ничего иного, как то, что бог первым убил некоторых зверей и снял с них шкуры и тем самым дал пример человеку, что и он должен так поступать.
Говорят звери, что одного только человека проклял бог в раю и на него одного возложил тягость труда. И это совершенно неверно. Они забывают, что человек согрешил не сам, а был приведён к греху Змеёй, а значит — зверем. И что бог перед ним проклял Змею, а через неё и весь звериный род. Ведь в раю все звери жили мирно, были ласковы друг к другу и к человеку. Разве по вине человека пришла вражда между зверями и вражда зверей к человеку? И знают ли звери, что, если бы не было на то божьей воли, человек не смог бы сам одолеть их господство и завладеть землёй? Восставая против верховенства человека, они восстают против того порядка, который установил сам бог в мире; желая освободить себя от человеческого превосходства, они желают вещи невозможной и противной всему развитию природы.
Выслушав таким образом обвинение и защиту, царь Соломон закрыл заседание и отложил его продолжение на следующий день, а послов велел угощать в своих палатах, как и прежде.
IV
Оставшись одни среди себя, звериные послы начали рассуждать, как обстоит их дело и что им делать дальше.
— Плохо обстоит наше дело, — сказал представитель лошадей. — Слишком много обвинений мы свалили на человека, а если ему удастся оправдаться хоть от некоторых, то мы уже проиграем.
Но представитель волков сказал:
— Что там оправдается? Как он может оправдаться от того, что само бросается в глаза каждому непредвзятому?
— Но не забывай, Волчок, — сказал Слон, — что наш судья — тоже человек. И хоть он справедлив, всё-таки мозг у него человеческий, и глаза человеческие, и он гораздо склоннее смотреть на это дело человеческими глазами, чем волчьими.
А представительница свиней сказала:
— А мне и моему роду, по правде говоря, совсем всё равно до всего этого процесса. Ведь какая мне обида от человека? Еду он мне даёт, работать не велит, бережёт меня, загоняет в хлев, а зимой так и вовсе соломы стелет много, так что я с детками зарываюсь по самые уши и сплю, пока не позовут к корыту. Даже жёлуди, которые я так люблю, человек собирает осенью или и стряхивает с дубов, и сушит, и держит всю зиму мне на закуску. А то, что режет меня, так что за беда? Была я в диком состоянии — резали меня медведи и волки, моих малышей хватали даже лисы, барсуки, рыси и всякий мелкий зверь. Так разве не всё равно мне погибнуть в зубах этих хищников или под ножом человека? Ба нет, не всё равно. Зверь меня рвёт, кромсает и калечит живой, а человек зарежет быстро; зверь поест немного моего мяса, а остальное закопает, так что оно нередко гниёт и пропадает. А человек чистит, режет и бережёт его, одно варит, другое в дыму коптит, начиняет им колбасы. И подумать только, какая радость в человеческой семье, когда на столе появляется моя шинка, моя колбаса, мои ножки или моя голова в холодце! Нет, говорите что хотите, а я у человека обиды не имею и не хочу больше судиться с ним.
— И я не хочу! — сказал Конь.
— И я тоже, — сказал Кот. — Ведь вы знаете, что моей жизни завидуют даже люди. Работы я никакой не делаю, а то, чем я им полезен, то есть охота на мышей — это моё самое большое удовольствие и забава. А днём я обычно лежу себе на печи, играю с детьми, и уж какая бы ни была бедная хозяйка, а всё-таки должна достать немного молока для детей и для котика. Недаром люди и поговорку сложили, что только коту да попу хорошо жить на свете. Поэтому я скажу, что грех мне было бы жаловаться на человека.
И с этими словами все трое представителей отделились от звериного сообщества и примкнули к человеческому.
Потупили головы прочие звери, увидев это отступничество.
— Вот теперь вижу, что наше дело плохо, — сказал Слон. — Если уж наши товарищи теряют веру в его правоту...
— Э, что, плевать на таких товарищей! — с презрением сказал Лев. — Что мне за товарищ — Свинья! Зверь без характера! Тупоумная толстокожка!
Слон слегка обиженно повёл хоботом: видите ли, Свинья его дальняя родственница, ведь он тоже толстокожий.
— Ну-ну, — сказал он ехидно Льву, — ты на толстокожих особо не наезжай! Есть у них и свой ум, и свой характер. А что касается отступничества от нашего общего дела, то видишь сам, что и твой любимый родственничек Котик ничуть не лучше Свиньи. Ему бы только своя выгода, а постоять за общее дело — вот ещё!
— Да ещё со Свиньи и с Кота мне не удивительно, — сказал Медведь. — Известно, звери — своя шкура и своя выгода каждому всего милее. Но Конь! Подумайте только о его поступке! Ведь он, может, сильнее всех порабощён из всех зверей. Сколько разных способов придумал человек, чтобы эксплуатировать его силу, здоровье, жизнь и тело! И верхом его берёт, седло на него кладёт, и грузы на его спине возит, и в упряжь его запрягает, заставляет тянуть возы и сани. И этого мало! А сколько раз человек ради собственной забавы гонит его и заставляет мчаться изо всех сил — то ли в скачках, то ли на прогулках! Сколько раз бедный Конь, в бешеном беге перепрыгивая рвы, заборы и другие преграды, ломает ногу, хребет или выворачивает шею и гибнет на месте! И этого мало! Человек сделал Коня сообщником своих самых страшных преступлений против нас и против своих же братьев-людей. Разве были бы охоты на крупного зверя без помощи лошадей? А главное — Конь становится в помощь человеку в войне против других людей, гибнет тысячами в битвах, проливает свою кровь и кладёт свои кости за дело, которого он ни капли не понимает и которое ему совершенно не интересно.