ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ НАЗВАНИЯ
Рухопис
Тык
Капец
Сюжеты
Бок
Это можно
Бе-ме
Мастер
Халява
Не гни
Группа
Это зубы
Банзай
Зубы
Здесь были
Нон-стоп проза
За икру
Неистовство
Джазуха
Прочь
За грудь
Все падают
Слишком
Фавор
Гоп
А ну
Васаг
Сумка
Кошелёк
Замануха
Проби
Кандид
Фан
Фарт
Вино № 5
Мирта
Стоян
Вау Здесь есть Туда Писк
Яйца курицу
Информагия
Ящик
поедем, ведьма
За почку
Игра в игру
Карма
Тираж
Абзац
Чары на янычары
Время для джаза
Тормоз-мать
Посмотри
Название
Прыжок
Будь
Натура
Воз
Драйв
Там
Фарт
Чтобы
Прочь все
Аллюр
Проня
Ходьба
Маза
Сруб
Сумка
Чакра
Быстро
Глаза
Оно
Дом
Оно такое Пупки Конец Вот это
Неистовство
Нога-нога
Аут
Держи
Жуй-трава
Номер ноль
Ври
Версия
Хижина
Вот так
Канистра
Фарш
Образ
Надо
Пуговица в никуда
Бушует
Тык маме
Стёб-стори
Вообще
Это
Апорт
То есть то бишь
Законы ног
Стоп-стори
Ралище
Ход
Нашатырь
Вот этот
Стоп-стори
Начинайло
Тык-мык
Самопис
Стилос
Слово
Заморочка
Див
Предел
Есмь
Имя
Некто
Лишь
Вишь
Вслух
Аргей
Андрос
Тебе
Рай
Стилос
Клан
Фол
Арка
Резон
Гуру
Телескоп
Зодиак
Код
Тор
Рош
Магма
Богом клянусь
Открой
Кувшин
Вот
Байда
Протез
Торчок
Банан
Петух
Гомон
Дежа
Натюрлих
Тандем
Кентавр
Стилет
Туса
Чудеса
Капище
Здесь
Аз
Нечто
Остальное
Троя
Еще
Оттуда
Ого
Еще
Артей
Дара
Маг
Форвард
Клон
Фалл
Толя
Бомба
Азарт
Порог
Турбо
Третий
Царь
Эй
Яр
еда
Жупан
Вот
Это вот
Спиж
Мощь
Муза
Проблема
Бемц
Руна
Вирус
Дышло
Точило
Слом
Русь
Все
Глаз
Трой
Троян
Акты
Азимут
Тесло
Яра
Обратная жизнь Обратное бытие Фугас
Сдвиг
Насилие
Секси-кола Гипофиз
Вероятно
Йети
Жупан
Голова
Гамбит
Кардан
Транс
Чар
Клепка
Кувшин
Тарас
Красота
Символ
Тик
Атас
Клюв
Бочка
Стоп-проза
Мех
Потолок
Тесло
Глинопись
Женщина Татьяна стояла на морозе, вокруг неё, паря, кружился торг. Удивляло, что он, стихийный, возник именно здесь, где когда-то медленно проходило детство, а теперь проходит что-то иное, нежели молодость; или, скажем, зрелость либо старость, — она подозревала, что не заметит, когда пройдут эти периоды. Покупателей было немного, и потому можно было не отвлекаться на надежду быстрого дохода, а стоять и не опасаться, что узнают бывшие коллеги, особенно удобно это было делать на морозе, закутавшись с носом в пуховик. Странно, но именно большое количество одежды заставляло ощущать собственное тело, оно послушно подчинялось обстоятельствам, которыми сегодня был холод. Окружающие продавцы уже привыкли друг к другу взглядами и потому не нервничали из-за возможной милиции или блатных, а обменивались многозначительными, доброжелательными кивками, надеясь, что если кто-то что-то и продаст, то это станет началом для всех.
Татьяну немного удивлял парадокс: всё то, купленное когда-то через многочисленные связи, долги, очереди и переплаты, выстраданное каждой клеточкой собственного тела, теперь не вызывает у покупателей никаких положительных эмоций.
— Это чтобы не поднять на товар цену, — вдруг услышала она свой голос и улыбнулась ему, радуясь, что такую мысль здесь разделяет каждый.
— Ничего, — пискнул дед, из бывших киношников, вечно живое существо, — скоро сами тут будут стоять и торговать всем этим, ну, у нас купленным, — произнёс он слишком сложную, как про сегодняшнюю непогоду, мысль.
— Когда же мы им всё продадим? — пыталась понять Татьяна.
— А мы будем ходить и плевать, — обрадовался такой неожиданной радости бывший сотрудник бывшего кинематографа, — а они будут удивляться, чего мы ничего не берём, а зачем брать, если оно когда-то у нас уже было, а?
Тут он вдруг загрустил, потому что осознал сам для себя: оказывается, он своим сокровищем никогда не владел, значит и не владел, когда выставил его здесь мёрзнуть.
Она начала ворочать мыслями, вспоминая, что у неё дома осталось, чтобы приукрасить сегодняшние торги. Её навязчиво грела какая-то неясная мысль, что там есть, есть ещё какой-то товар... Только память не желала выводить ту классную вещь наружу, и Татьяна охотно согревалась этой незавершённостью — это было лучше, чем высказывать вслух, потому что с паром вылетало наружу больше тепла.
"Ещё одни рейтузы довязать, — нашла дополнительное мысленное согревание, — вот распустить полувер и кардиган, какие классные рейтузы выйдут".
Не для торговли она готовилась таким образом, её всё время нервировала перспектива отключённого отопления, и поэтому несложно было предположить: если человек выдерживает на улице такой холод, то дома, за четырьмя стенами, это будет куда легче. Тут она зацепилась за ещё одну тёплую идею: спальник, настоящий, на лёгком синтепоне, даже альпинистский — и наплевать на отопление. Татьяна улыбнулась:
— Да, если ещё поставить на паркете палатку и спрятаться в ней, то какие горы? Здесь намного комфортнее, чем в горах. Вот. А варить можно из сосулек.
Услышав лишь последнее слово, бывший киношник схватился за нос — ведь своего красного он не чувствовал уже полчаса. У него в запасе был опыт натурных зимних киносъёмок, и потому он грелся воспоминаниями о самых удачных. Перед ним лежали роскошные старорежимные кабели, и до боли обижало, что их — "не какое-нибудь говно китайское" — никто не берёт, даже не обращает внимания на такое богатство, что и в гараж, и на дачу, и хоть куда.
"Вот если бы все честные люди взяли по кирпичу, — подумал он, — да каждый бы грохнул по мерседесу, то, может, они стали бы людьми? — подумал он и про тех, кто ездил на мерседесах, и про тех, у кого их не было; однако эта идея была для него не новой и потому не грела. Особенно после мыслей о тех, кто управляет этим доминионом. — Или кто-то рванул бы атомную бомбу в той столице зла. Небольшую такую, но чтобы все людоеды вывернулись", — он увидел яркий кусок вспышки над теми просторами, и ему сразу стало теплее.
Следующей его мыслью было, что хочешь не хочешь, а всё-таки надо нести и продавать любимый за всю жизнь баян; и от этого сосулек под его носом прибавилось.
Женька попадал на торг не случайно — он старался успеть к "барыгам" — высшей касте торговцев, которые, пробежавшись утренними рядами, собирали "сливки" с товаров, чтобы потом по классной цене выставить на своих лотках.
"Вот, бляха, с первой же Нобелевской премии скуплю себе весь базар", — в который раз поклялся он Нобелевскому комитету. Не из благотворительных мотивов, а потому, что вокруг лежало всё, чего ему не хватало в юности. Перочинные ножики, например, или фонарики — его до сих пор тиснули остатки зависти к школьным товарищам, которые когда-то ими владели.
Вдруг его взгляд упёрся в "колибри", когда-то желанную пишущую машинку. Ещё в шестом классе, когда он безвозвратно решил посвятить себя литературе, он мечтал об этом югославском раритете, потому что она была самой портативной и позволяла носить себя в портфеле. Однако, будучи опытным базарным торговцем, он переместил внимание на бронзовую муху рядом, с крылышками, даже раздвинул их и примерил туда сигарету.
— Очень эротично, — неожиданно услышал.
Татьяна чуть не выругалась, услышав, что мысли снова срываются у неё вслух — а покупатель оказался интеллигентный, такого легко спугнуть.
— Что? — подвигал он носом очки.
— Говорю: очень красивая пепельница.
— Почему?
— А она закрывается и не воняет никотином, — женщина показала, как муха закрывается.
— И... сколько она "просит"?
Поговорили о цене, и Татьяна почувствовала, что теряет торг, парень быстро кис, однако замороженные его очки скользнули по "колибри", и начался разговор: вещь хорошая, но в эпоху портативных компьютеров мало уместна.
— Зато может сразу печатать по несколько экземпляров, — не сдавалась Татьяна, почувствовав, что наживка сработала, — к тому же что вы будете делать с компьютером, если вам отключат отопление, тьфу, электричество? А, например, в горах?
— В каких горах?
— Или на даче. А эта машинка будет работать хоть на Северном полюсе.
— Что, и там отключают? — ожив под своими сосульками экс-киношник.
— Ага, тюлени же не хотят платить, — слишком серьёзно сказал Трохименко.
— Кому?
— Белым медведям, — пояснил парень.
— Кому-кому?
— Ну не бурым же, — неожиданно рассмеялась Татьяна.
Наконец Женя услышал её настоящий, а не базарный голос и отметил, что он такой же, как тот пуховый платок; а когда она встряхнула плечами, отгоняя холод, то он почувствовал там, под накидками и одеждой, её тело, кое-где, несмотря на зиму, ещё смуглое. Они стояли и говорили о преимуществах машинописи, и экс-киношник вдруг потерял интерес.
"Или хотя бы вакуумную, если не атомную, пусть уже, — думал он о бомбе для эпицентра, где концентрируется несправедливость. — Неужели у чеченцев на неё денег нет? Не верю".
— Если отпустить валики, — показывала на машинке девушка, — то можно туда такой глиняный блин закатить.
— Зачем? — забыл про Северный полюс парень.
— Как это зачем, — не сдавалась продавщица, — печатать на глине, и веками сохранится, — радовалась она сама себе от неожиданного изобретения. — Вон же клинописи на глиняных табличках пережили тысячелетия. Хоть один диск столько протянет?
Женька опешил, идея вечных шедевров материализовалась — он видел глиняный свиток, который прокручивает "колибри", однако у него оставался ещё один шанс поторговаться:
— Э, скажите, а машинка имеет украинские буквы?
— Да она только их и имеет, — Татьяна уже протирала её, чтобы завернуть. Неожиданный прилив тепла всколыхнул её изнутри, и она наконец вспомнила, что её мучило с самого утра, что не могла вспомнить до продажи. — Скажите, а вы не хотите купить виагру?
Это так легко и необдуманно сорвалось у неё, что она сама опешила и теперь наблюдала за Женькой. Тот начал понемногу чувствовать себя почти богачом, потому что, честно говоря, об этих лекарствах он только слышал, когда разговаривал с теми, кто их также не видел. И поэтому тоже покраснел.
— Виагру? — произнёс он почти неслышно, чтобы бывший киношник не услышал.
— За полцены, — не своим голосом вела Татьяна, потому что чувствовала: покупатель не на этот товар, — и, главное, без рецепта.
Она ещё хотела сказать, что таблетка оказалась у неё случайно, когда она сидела на синхронном переводе конференции в Житомире и там увидела, как под пустым стендом кто-то забыл целую упаковку, но говорить об этом не стала, а просто прямо сказала, сколько денег та виагра просит.
— Хм, — взвесил про себя цену тот, — если подумать, — женщины у него не было уже полтора года, две его любовницы — "скорые помощи" почти одновременно вышли замуж и до сих пор ещё не созрели для супружеских измен, — ну, за такую цену...