Федько-халамидник Страница 3

Пусть не зазнаётся.

— Ни-за-что не сделаешь! — сказал Толя Федьку, кивая на реку.

Федько молча посмотрел на него и ничего не ответил. А Толя заметил, как у Федька даже губы побелели, а в глазах появился странный, острый блеск, когда он вглядывался в лёд. Ага! Наверное, боится.

— А ну, попробуй! — снова сказал Толя. — Ты же хвастался, что будешь кататься на льдинах. Ну-ка!

А льдины всё шли и шли. Иногда они разрывались, и между ними образовывалась чёрная, страшная полоса воды. В ней плавала солома и щепки. И солома, и щепки крутились и куда-то исчезали — так сильно там вертелась вода.

— А давай спорим, что перейду на тот берег! — вдруг сказал Федько Толе.

— А вот и не перейдёшь!

— Ну, спорим! На что? Если перейду — отдашь мне свой ножик с костяной ручкой. А если не перейду — отдам тебе своего чижика. Идёт?

Толе чижик совсем был не нужен — зачем ему чижик? — но он согласился.

— Ну ладно! Давай руку. Спирка, закрепи пари. Спирка закрепил, и Федько начал туже подпоясываться, передав Стёпке свои книги.

— Только вы молчите... — тоненько сказал всем Федько. — А то, как увидят, что я хочу на тот берег, не пустят. Пусть думают, что я у берега просто гуляю.

— Хорошо!..

Федько подтянул пояс, взял в руку палку, попробовал её и плотнее натянул шапку.

— Ну смотри! — сказал он Толе каким-то странным голосом и пошёл прямо на лёд.

— Федько пошёл! Федько пошёл! — закричали мальчишки, которые уже давно подначивали его выйти на лёд.

Федько прыгнул на льдину и, будто проверяя, потопал по ней ногами. Льдина была крепкая, толстая, надёжная.

Федько потихоньку приблизился ко второй, походил по ней, постучал палкой — толста ли? Потом оглянулся на берег и вдруг прыгнул на другую льдину.

Спирка, Стёпка и Толя следили за ним, затаив дыхание.

— Ты куда, парень? — крикнул кто-то из рабочих сбоку. — Куда тебя понесло? Возвращайся назад!

Но Федько, словно не слыша, подбежал к краю своей льдины и снова стал проверять новую. Та оказалась совсем тонкой. Пробовал надавить палкой — прогибается. С берега кричат и машут руками, чтобы возвращался. Федько выбрал другую — эта толще. Разбежался и прыгнул. Льдина только слегка качнулась и снова успокоилась.

— Да он с ума сошёл, этот сорванец! — закричали уже другие на берегу. — Куда его чёрт понёс?! Эй, ты, вернись немедленно!

— Гляньте на этого безумного мальчишку!

— Бегите, стаскивайте его, сукиного сына!

Но бежать уже было поздно. Федько унёсся вниз по течению, он уже был на середине. Время от времени он оглядывался, поднимал шапку на палке, весело крутил ею и что-то выкрикивал. Невозможно было разобрать, что именно, но слышалось что-то весёлое и смелое.

— А чей это? — спрашивали все вокруг.

— Федько, сын Ивана, типографского работника. Известный шалопай.

— Ну и отчаянная голова… Глянь, что вытворяет! Ах ты, Боже наш!..

А Федько и впрямь вытворял на реке нечто невообразимое. То полз по животу по тонким льдинам, то опирался на палку и перепрыгивал через разрывы воды, то метался с конца в конец по льду, не зная, куда податься. Казалось, вот-вот его накроет та ледяная куча, расплющит, сметёт, и следа не останется от мальчишки-букашки. Но эта букашка каким-то чудом ловко выбиралась на самый гребень льдины, быстро скатывалась вниз и прыгала дальше, с одной на другую.

На берегу стояла тишина. Мальчишки замерли с открытыми ртами и распахнутыми глазами. Взрослые волновались и внимательно следили за каждым движением «повесы». Стоит ему замешкаться — все тут же начинали беспокоиться, некоторые начинали давать советы:

— Вправо, вправо бери, сукин сын!

— Куда вправо?! — отмахивался другой. — Там вода, пусть подождёт, пока подойдёт другая льдина. Не двигайся, стой на месте!

К счастью, Федько не слышал этих советов и благополучно добрался до берега.

Мальчишки от радости визжали, боролись, кидали в лёд камни. Взрослые облегчённо вздыхали, качали головами и ругали Федька-шалопая. Но в этих ругательствах не было злобы или раздражения. Ловкий парень, что и говорить. Как он пошёл, собака, а?

Федько с того берега махал надетой на палку шапкой. Там берег пустой, туда с улицы не добраться — какие-то заборы и стены.

— А как же он назад доберётся? Неужели опять по льдинам?

— А так и есть — снова на льдины!

И правда, Федько прыгнул на одну, потом на другую — и снова на берегу все притихли, наблюдая за отчаянным парнишкой. Никто уже не давал советов, не ругался — только не отрывали взгляда от этой крошечной букашки, которая карабкалась, бегала среди страшных серых льдин, прыгала, суетилась. Такая маленькая, а как ловко и смело обманывала огромные льдины, которые скрипели, лезли на неё, будто хотели раздавить дерзкое существо. А это существо топтало серую кучу льда и даже, бывало, размахивало своей крошечной палочкой.

— Вот сорванец! — вздыхал кто-нибудь, когда Федько выбирался из очередной ловушки.

А «сорванец» всё ближе и ближе подбирался.

Вот уже недалеко. Видно, как его глазки бегают во все стороны, ища, где лучше прыгнуть. Нашёл. Уперся палкой. Палка соскользнула. Ударил сильнее по льду и снова уперся. Стоит крепко. Раз! — и он уже на другой льдине. Живучий, чёртов мальчишка. Прыгает, как кошка.

И вот он уже на берегу. Вокруг крик, визг товарищей. Вот это да! Вот это герой! Вот так надо!

— Ну, повезло тебе, что ловкий! — качают головами взрослые. Но не ругаются и не сердятся — что сказать такому сорвиголове?

Толя аж задыхался, глядя, как Федько перебирался по льдинам. Глаза у него горели, сердце билось сильно и горячо. Да ничего там страшного, на этих льдинах! Зато как интересно, как весело! Вот бы взять и самому побежать. Только бы скинуть калоши — а то в них тяжело. Это совсем не трудно. Взять у Федька палку, втыкать в лёд — и прыгать. Большое дело!

А когда Федько вышел на берег, когда его обступили мальчишки и смотрели на него с радостью и восторгом, как на героя, Толя почувствовал: он тоже может. И не просто может — а вот сейчас и пойдёт!

Он, никому ничего не говоря, быстро снял калоши, сбросил ранец на землю и подошёл к Федьку.

— Дай мне свою палку! — сказал он. Федько удивлённо посмотрел на барчонка.

— Зачем тебе?

— Я тоже хочу пойти на тот берег.

— Куда??

— На тот берег.

Спирка и Стёпка аж фыркнули. Но Федько не засмеялся.

— А если в воду свалишься?

— Не бойся, не свалюсь. Давай!

— Лучше не надо, Только… Ты не умеешь.

— Вот ещё! Один ты умеешь. Ну, давай палку. Что, жалко, что ли?

— На… — пожал плечами Федько. — Только смотри… Толя взял палку и пошёл на лёд.

— Куда опять? Зачем? Кто? — закричали вдруг люди, увидев Толю на льду.

Но Толя, как и Федько, побежал дальше и прыгнул на вторую льдину. В это время целая куча льда навалилась и отрезала Толю от берега.

Толя оказался один среди страшных, холодных льдин, которые всё шевелились, лезли друг на друга, трещали, крутились.

С берега кричали, бегали. Толя растерялся: хотел бежать назад, но нельзя — перед ним полоса воды. А сзади надвигается огромная глыба льда. Будто нарочно прёт на Толю — так напирает на его льдину.

Толю охватил страх. Руки стали ледяными, ноги ослабли и скользили по льду. Хотелось лечь, прижаться к льдине и кричать, звать на помощь.

Но он боялся даже этого. Только стоял и тихо заплакал.

А на берегу волновались, кричали, советовались, как спасти Толю — но никто не знал, что делать, каждый говорил своё. Все шли вдоль берега, следя за льдиной, на которой стоял Толя, плача, махали руками, кого-то посылали. А Толя тем временем всё плыл дальше. Он уже выпустил палку и дышал на покрасневшие пальцы, обливая их слезами.

Некоторые взрослые пробовали дойти по льдинам с другого берега, но лёд прогибался и ломался под ними, один сапожник чуть не провалился.

В это время откуда-то появился Федько. Как только Толя растерялся на льду и все увидели, что он испугался — Федько сразу исчез. Его даже поругать хотели, что довёл барчонка до беды. А он как сквозь лёд провалился.

— Ага! Испугался, паршивец! Шалопай чёртов — подбил мальчишку и сбежал.

Уже все знали, что Толя — сын хозяина. Некоторые даже побежали за его отцом.

И вот, когда все бегали, метались, не зная, как спасти Толю, вдруг появился Федько. В руках у него была длиннющая палка, он начал вбивать в неё гвоздь, поглядывая на Толю. Спирка и Стёпка изо всех сил помогали ему.

Ну вот, гвоздь забит, держится крепко.

— А ну, гей! Дорогу!.. Разойдись!

Все расступились от крика. А ну, гляди — опять этот сорванец!

Но он с палкой — может, и вправду спасать панича собрался?

— Ты куда, халамидник?

— Дорогу!.. Ну-ка, расступись!

Федько прорвался сквозь толпу, выбрал льдину и прыгнул.

— Держись, Только! Я сейчас буду рядом! Не бегай, стой на месте!

Толя, увидев Федька, разволновался и хотел бежать ему навстречу, но приказ остановил его.

Минут через пять Федько уже стоял рядом с ним.

— Ну, давай руку… Иди за мной. Не бойся, иди смело. Возьми палку, опирайся. Вот так… Держись… Стой… Я сейчас перепрыгну, а ты подожди…

— Ой, не уходи!.. Мне страшно… — ухватился за него Толя.

— Да стой ты, глупый… Я перепрыгну и подтащу к тебе льдину. Сам ведь не перепрыгнешь…

Федько перескочил, подбежал к краю своей льдинки и упёрся палкой в соседнюю ледяную глыбу. Лёд заскрипел и подвинулся к Толе.

— Теперь иди сюда!.. Вот видишь… Теперь иди к краю. Смело, не бойся… Стой, не шевелись. Я сейчас назад, подтолкну к берегу…

Федько перебежал на другой конец льдины и только собрался упереться палкой в дно реки, как вдруг под ним раздался треск — тонкая льдина раскололась пополам, и Федько исчез.

Все замерли.

Но Федько не растерялся, он ухватился руками за лёд и изо всех сил цеплялся, чтобы его не унесло. Но к прорехе уже подступала новая льдина. Она снесёт Федька.

Толя увидел это и с криком забегал по льдине.

— Толя! Толя! — кричал Федько. — Подай мне палку!.. Подай палку… Я выберусь!

Но в этот момент льдину прибило к берегу, и Толя, как стрела, вылетел на землю.

Стёпка, Спирка и другие мальчики кинулись к Федьку и протянули ему палку.