Он спас их,
а не они его.
Н е о ф и т — р а б
Вот так новость! Неужто?
А может быть, он не царствовал бы на небе,
не властвовал бы над душами людскими,
если б не проливалась эта кровь
разбойников, мятежников, непокорных —
на страх всем рабам и «простым духом»,
потому что, может, «терпение и покорность»
давно бы канули с земли в небытие,
если б вид убитых на крестах
кровавых смутьянов нас не пугал
угрозой напрасной гибели.
М о л о д о й х р и с т и а н и н
Терпеливых и смиренных не страшит
смерть на кресте за того, кто принял
за всех нас крестные страдания.
Н е о ф и т — р а б
Так для того
он их принял, чтоб мы их вновь приняли?
Где ж тогда спасение, в чем тот выкуп
грехов всего мира, если снова
ежедневно кровавые выкупы платятся?
Е п и с к о п
Тот выкуп там, на небе. Наше царство
не от мира сего. Пусть тела умирают,
чтобы навеки жили блаженные души.
Христос отдал и плоть, и кровь свою
в пищу верным, а такие ленивые,
лукавые рабы, как ты, губят
тот святой дар, и он напрасно гибнет.
Н е о ф и т — р а б
А мало нас погибло зря,
кровавых жертв всем ложным богам,
и ныне гибнет за того царя,
что, говоришь, нас обрек на рабство?
Кто измерил путь, уставленный крестами,
который мы, рабы, от века прошли?
Кто взвесил кровь, что до сих пор не пала
на голову палачей, а всё лежит
на детях тех замученных героев?
По той крови, словно по багрянице,
простёртой для кесарских триумфов,
прошла богов фаланга бесчисленная
с земли на небо. Долго ль будет стлаться
под ноги им, тиранам бестелесным,
богам бескровным, мёртвым призракам,
живою кровью устланная порфира?
Своей крови я не дам ни капли
за кровь Христову. Если только правда,
что он есть бог, пусть хоть раз прольётся
напрасно кровь божья и за людей.
Мне всё равно, один ли бог на небе,
или три, или триста, хоть мириады.
За ни одного я не стану умирать:
ни за царя в неведомом эдеме,
ни за тиранов на горе Олимпе,
не буду никому из них рабом,
довольно с меня рабства на этом свете!
Я честь воздам титану Прометею,
что не творил своих людей рабами,
что просветил не словом, а огнём,
боролся не в смирении, а упорно,
и мучился не три дня, а без счёта,
и не назвал своего тирана отцом,
а деспотом вселенским, и проклял,
предвещая всем богам погибель.
Я вслед за ним пойду. Когда погибну,
то не за него — он жертвы не желает, —
а за то, за что и он страдал.
Пусть никого мой крест не устрашает,
ведь если я в своём сердце услышу
святой огонь и хоть на час, на миг
сумею жить не рабом убогим,
а вольным, неподвластным, богоподобным,
то я счастливым и на смерть пойду,
и без укора на кресте скончаюсь.
Анциллодея вдруг заливается неудержимым рыданием.
Н е о ф и т — р а б
(мягко)
Что с тобой, сестра? Что тебя тронуло?
Или я тебя обидел резким словом?
Поверь мне, я не хотел того.
А н ц и л л о д е я
Нет, брат... не обидел... только... жаль...
Мне жаль тебя... погибнешь, верно...
Е п и с к о п
Не плачь. Лукавый раб — не стоит слёз.
Он поклонился духом Прометею,
а тот есть сатана, извечный змий,
что соблазнил на грех и непокорность.
Нет этому рабу ни спасения,
ни прощения. Он погубил себя.
Покинем нечестивца, отвернёмся,
уйдём от зла и сотворим добро.
Н е о ф и т — р а б
А я пойду за волю против рабства,
я выступлю за правду против вас!
Вся община движется со свечами в руках. Епископ впереди. Неофит-раб идёт один, отдельно, другим проходом в другую сторону.
[4/Х 1905]