Его голова бессильно свисала на шее и клонилась вниз, как у мертвеца.
— Бегите за водой! — продолжал командовать Валько и снова взглянул на Мирона.
— А кто это такой? — спросил он.
— Мирон, — ответил «ц е н з о р», самый старший и самый сильный в классе, которого отцы поставили наставником над товарищами.
— Кто он по роду? — продолжал расспрашивать Валько.
— Сын одного крестьянина из Н...
— Крестьянин?! Тьфу, чёрт бы побрал этих хлопов, лезут куда не звали! — проворчал Валько. У него отлегло от сердца. Он было уже начал немного опасаться последствий своего поступка, но раз крестьянин — значит, можно бить и унижать как угодно, никто за крестьянина не вступится* (* Впiмнутися — заступиться.).
Валько не ошибся в своём расчёте* (* Рахуба — расчёт.). Никто за крестьянина не вступился. Нечеловеческий поступок учителя-эконома сошёл ему с рук, как и многие другие его издевательства. Только в сердце сына крестьянина он не прошёл бесследно — стал первым зерном возмущения, гордости и вечной вражды ко всякому насилию и тирании.