Да и справедливость у него была такая, как водится у зверей: кто сильнее — тот и прав, а кто слабее, тот дела никогда не выигрывал.
Жили себе звери при новом царе совсем так же, как и без него: кто что поймал или нашёл — тот и ел, а кто не поймал, тот голодал. Кого убили охотники — тот погибал, а кто убежал — тот радовался, что жив. А всё же все были очень довольны, что имеют такого мудрого, могучего и ласкового царя, да ещё и такого непохожего на всех прочих зверей.
И Лис Никита, сделавшись царём, жил себе да не тужил. Только одного боялся — чтобы краска не сошла с его шерсти, чтобы звери не узнали, кто он на самом деле. Поэтому он никогда не выходил под дождь, не ходил в чащу, не чесался и спал только на мягкой перине. И вообще он следил, чтобы ничем не выдать перед своими министрами, что он Лис, а не зверь Остромысл.
Так прошёл год. Приближалась годовщина того дня, когда он стал царствовать. Звери решили торжественно отпраздновать этот день и устроить большой концерт. Собрался хор из Лисов, Волков, Медведей, сочинили чудную кантату, и вечером, после больших процессий, обедов и речей в честь царя, хор выступил и начал петь. Чудо! Медведи ревели басом так, что дубы дрожали. Волки тянули соло, что уши вяли. Но как молодые Лисички в народных нарядах залаяли тоненькими тенорами, царь не выдержал. Его сердце было переполнено, осторожность уснула, и он, задрав морду, залаял и сам по-лисячьи. Господи! Что тут случилось? Все певцы разом смолкли. Всем министрам и царским слугам словно пелена с глаз спала. Да ведь это Лис! Обыкновенный крашеный Лис! Ещё и мерзкой масляной краской выкрашенный! Тьфу! А мы-то думали, что он кто-то неведомый! Ах ты, лгун! Ах ты, обманщик!
И, не вспоминая уже ни о его добрых делах, ни о его расхваленной мудрости, а в злобе за то, что он так долго морочил им головы, все бросились на несчастного Никиту и разорвали его в клочья.