Сердце её обливалось кровью, слёзы заливали глаза. Яким молчал, но тревожился не меньше Олены. Он ежеминутно выходил во двор, всматривался в темноту, прислушивался, как воет метель, напрасно надеясь увидеть Василька, услышать его голос...
Люди давно уже поужинали, а в Якимовой избе и забыли, какой сегодня день. Девочки уснули, дожидаясь ужина; старики грустили, еда не шла им в голову. Соседский мальчик принёс ужин. "Звали вас на ужин отец и мать, и я вас прошу. Будьте здоровы со святым вечером!" — произнёс он звонким голосом, подавая миску в платке. "А где же Василько?" — спросил он спустя минуту. Олена залилась плачем. Господи! Все люди радуются, весело, как бог велел, встречают великий праздник. Только её поразил злой час, оторвал от неё любимое дитя и бросил его в метель на растерзание волкам-серым разбойникам. Всю ночь печаль носилась по избе, терзала сердце бедных людей и не давала им уснуть...
IV
Утром выплыло ясное солнышко на светлое небо взглянуть, что сделала ночь с землёй. Ветер стих, и чистый свежий снег серебром сиял под голубым шатром неба. Земля словно нарядилась к Рождеству в белую рубаху.
Скоро рассвело. Яким пошёл к соседу просить лошадей. Он собирался ехать искать Василька. Олена настояла поехать с ним.
Весело скрипели сани по снегу, весело бежали кони, хоть дорога была слегка занесена. Но невесело было на сердце у Якима и у Олены. Они оглядывались по сторонам, страшась увидеть какой-нибудь след Василька. Но всюду было ровно, бело; снег сверкал так, что глаза больно было поднять. Они въехали в лес. Олена пристально смотрела меж деревья; ей всё казалось, что она видит то сани, то Василькову свитку, то лошадиные ноги...
— Хоть бы кто ехал,— заговорил Яким,— спросили бы, не видал ли чего в лесу.
Встретили какого-то жидка с одной лошадёнкой. Яким рассказал ему своё горе и начал расспрашивать.
— Видел я сломанные сани, а на них ёлку,— сказал тот.— Подайтесь лесом направо.
— Ой, нет уже моего Василька, нет моего ребёнка! — залилась криком Олена. Этот крик сердца болью откликнулся в душе Якима.
Ещё издалека показались на дороге поломанные сани, заблестела присыпанная снегом ёлка. Яким подъехал к саням. Олена первой соскочила и принялась припадать к саням и причитать на весь лес. Яким стоял, печально склонив голову. "Так, — думал он, — Василька съели волки..." Вдруг что-то подъехало. Яким оглянулся и не хотел верить своим глазам. Перед ним стояли его лошади, а на санях сидел Петро, батрачий работник брата.
— Ты откуда тут взялся? — вскрикнул Яким.
— Так хозяин послал меня за вашими санями. Ещё велели и эту ёлку отвезти к барину... Василько вчера поломался, сбился с дороги и еле добрался к нам ночью.
— Так Василько жив?! — вскрикнули разом Яким и Олена.
— Да уж жив... Вот недавно поехали вдвоём с нашим Омельком домой.
— Ты не врёшь?!
— Разве я пёс — врать! — отозвался Петро.
— Слава тебе, господи! — обрадовались бедные.— Слава тебе, господи, что он жив!
Петро взял ёлку на свои сани, а поломанные сани уложили на Якимовы. Яким цокал на лошадей, торопясь домой.
Василько уже был дома. Яким и Олена плакали от радости, обнимая Василька.
— Мы уж думали, что не увидим тебя,— говорили они.
А Василько весело щебетал, рассказывая свои приключения в лесу.
Ноябрь 1891, с. Лопат