Детство Тараса Страница 5

Всё вокруг казалось необычным, удивительным. Между двумя склонами гор раскинулась широкая долина. По одну сторону стояло пять больших домов, а рядом с ними — несколько маленьких изб. По ту сторону гора была поросла густым лесом лип и тополей. В долине слева — большой пруд с покатыми ивами, осокорами, каштанами.

В тени под старым каштаном сидели двое стариков, куря трубки.

– Добрый день вам, деды!

– Здоров будь, казак, здоров!

– Не подскажете ли, как пройти к Золотым воротам?

Деды удивлённо взглянули на Тараса.

– Откуда ты, казак?

– Из Вільшаны!

– Как же ты сюда попал?

– Вчера я приехал с паном Энгельгардтом в Киев. Мой пан гостит, а мне дал волю аж на три дня. Я слышал, что где-то здесь есть Золотые ворота и Крещатик, хочу посмотреть.

Деды рассмеялись…

– Значит, Крещатик ищешь?

– Ага!

– Вот, сынок, где ты стоишь: вся эта долина и есть Крещатик. — Дед набил трубку табаком, достал кресало и кремень, добыв огонь, прикурил трубку и начал беседу:

– По этой долине издревле текла река. Теперь пруд пересыхает и река высохла. А улица шла вверх к Золотым воротам, другая улица издревле пролегала по долине. Именно здесь был перекрёсток: дороги пересекались, потому люди и стали звать это место Крещатиком.

– А я слышал ещё кое-что, – заговорил второй дед. – Говорят: когда князь Владимир гнал киевлян на крещение в Днепр, он шел именно этой долиной, и оттого долину прозвали Крещатиком.

– И это может быть. Так вот, сынок, тебе нужно идти вверх, там у Софии — и Золотые ворота.

– Мы как раз в ту сторону и идём.

Деды встали, взяли в руки посохи и по тропинке направились вверх к Золотым воротам. Следом за ними, оглядываясь по сторонам, шёл Тарас.

Узкая тропинка, заросшая травой, петляла над высоким земляным валом. Сверху вал резко поворачивал влево. Нетрудно было догадаться, что это величественное земляное укрепление создано руками людей.

– Дедушка, кто построил эти земляные валы и Золотые ворота?

Дед с большими седыми усами и бородой, видимо старший, начал рассказывать:

– Богатый Киев древностью!...

Тарас узнал, как киевские князья строили земляные валы-крепости для обороны древнего города от половцев, печенегов и других орд. Вся киевская гора была окружена земляным укреплением при князе Ярославе Мудром, который построил Софию и надвратную церковь с Золотыми воротами, разбитыми татарами.

– А отчего ворота назывались Золотыми?

– Двери этих ворот были покрыты золотыми листами, как София, Лаврская колокольня.

– То тех Золотых ворот, куда мы идём, нет?

– Эх, сынок, не то что ворот, даже надвратной церкви нет — татары всё разрушили. На том месте ты увидишь только высокий курган.

Деды и Тарас наконец поднялись наверх, подошли к высокому кургану, гребень которого выше деревьев. Неподалёку от кургана стояла Софийская церковь с золотыми куполами, а за ней простиралось поле с огородами. Вокруг Софии прижались деревянные хижины под соломой и несколько кирпичных домов. Тарас насчитал их десять.

…Когда Тарас вернулся в дом Энгельгардтов, первым встретил его повар.

– Ну что, казак, понравился тебе Киев?

– Я ещё мало видел!

– Подожди немного. Я тебя проведу. Пойдём в Софию и в Михайловский монастырь. Там такая красота, что никогда не забудешь.

После обеда Тарас с поваром отправились в Софийский собор. И правда, какая там красота! Как всё нарисовано! Тараса было невозможно оторвать от расписных стен: он загорелся, узоры завораживали взгляд.

Выйдя из Софии на площадь, они прошли мимо острой высокой колокольни, тоже расписанной и украшенной золотом. Впереди виднелся ещё один монастырь с золотыми куполами. По площади сновали монахи, похожие друг на друга.

Тарас долго не мог прийти в себя от увиденного.

«И всё это создано руками маляров? – думал он. – Ничто меня не остановит: стану только маляром!»

Всю ночь Тарасу снились удивительные рисунки.

На следующий день он спустился на Подол. Торговцы с большими корзинами разного товара, перекупщики с лукошками спешили на базар.

Проехал какой-то пан в карете, и пыль клубилась в воздухе столбом. А вот какая-то панна с двумя горничными едва плывет по улице.

С криками и смехом шли через площадь бурсаки, пытаясь перекричать всех. Кругом гомон, шум, крики…

Тарас остановился перед большим зданием. Не то дом, не то церковь. Маленький купол с крестом не походил на церковь, а у ворот на стене была икона и надпись: «Духовная академия».

* * *

Вскоре он оказался на берегу Днепра. Ещё никогда Тарас не видел столько воды, такой широкой реки. Голубовато-сизые волны катились одна за другой, сливаясь в сплошную синь. Яркое солнечное сияние отражалось в воде, перебегало зайчиками по волнам и неслось вместе с полноводьем куда-то вдаль.

* * *

…На третий день рано утром Тарас отправился в Лавру.

Люди длинной лентой двигались, словно немые, по лаврскому двору мимо колокольни к Успенскому собору.

Одни крестились, другие падали на колени, шептали молитву, третьи вздыхали от тяжёлой жизни на земле.

Тарас стоял и смотрел на высокую колокольню. По небу плыли мелкие, лёгкие как пух, облачка, и казалось, что колокольня наклоняется вбок, вот-вот упадёт. Кто же её построил? Крепостные! Сколько труда вложено, сколько пота пролито!..

Каждые пятнадцать минут куранты звонили в малые колокола, а затем большой колокол один раз пробил двенадцать…

…Тарас обошёл все церкви, и больше всего его впечатлила роспись. Самой высокой красоты были узоры, вырезанные из дерева и раскрашенные разными красками — работы крепостных мастеров из Черниговщины и Полтавщины. Один старик, знавший этих мастеров, так их расхваливал, что прихлёбывал от восторга, и Тараса было невозможно от него оттащить — ему хотелось узнать, где живут те мастера-маляры.

С Верхней Лавры следом за людьми Тарас спустился в Ближние пещеры.

* * *

Тарас осмотрел всё, запомнил, чтобы было о чём рассказать дома. Потом полюбовался видами у старинного Выдубицкого монастыря и через Днепр вернулся в город.

Так прошли три дня дарованной ему вольности.

На прощание с Тарасом

Вернувшись из Киева, Павел Васильевич сразу же начал готовиться к отъезду в Вильно. Он приказал отобрать со двора слуг для поездки в Вильно. Тарас, как казачок, тоже должен был ехать с паном. Весть о подготовке к отъезду молнией разнеслась по Кириловке, Зелёной Диброве.

…Катерина — родная сестра Тараса — спешила в Кириловку, чтобы успеть к восходу солнца.

В родительском доме мерцал свет керосиновой лампы.

«Кто это так рано встаёт?» — подумала Катерина.

Заглянув в окно, она увидела сестру Ярину, которая возилась у печи. Мачеха ещё спала, остальные дети тоже. Катерина легко постучала в окно. Из дома вышла Ярина.

– Это ты, сестра?

– Я!

– Зачем ночью так далеко шла? Может, что случилось?

– Случилось несчастье, Ярина. Нашего Тараса паны отправляют куда-то далеко, в Вильно.

Ярина оцепенела. Две сестры прижались друг к другу и расплакались.

– Уведут нашего Тараса далеко за границу. Бедный сирота! Кто за ним присмотрит?

– Нужно сказать деду Ивану, может, он что придумает. Пока мачеха спит, сходим к деду, скоро рассветет, посмотри, уже светает.

Катерина и Ярина побежали во двор дедовщины.

Дед Иван уже не спал, а Павел с женой ушли на панщину. Катерина рассказала о страшной весточке. Дед Иван расстроился.

– Беду не отменишь. Такая крепостническая доля!..

Когда взошло солнце и небо окрасилось голубым, дед Иван, Катерина, Ярина и Оксана — подруга детства Тараса — спешили в Вільшану.

Проводы

На следующий день паны Энгельгардты со слугами должны были отправиться в Вильно.

День был пасмурный. На панском дворе с утра начали собираться люди и молодёжь.

Тарас и Оксана проговорили всю ночь наедине. Утром, чтобы ничего не забыть, Тарас побежал в панские покои. Взял свои рисунки, краски, карандаши — самый дорогой клад. Куда занесёт судьба? Кто среди чужих людей приголубит, согреет сердце? Несчастная доля!..

Солнце так и не пробилось сквозь чёрную тучу, чтобы взглянуть на землю, одарить теплом обездоленных людей-крепостных, с которыми пан делает, что хочет.

Павел Васильевич, как никогда, встал рано, был в отвратном настроении. Он лишь подгонял управляющего экономией, торопясь рано выехать в дальний путь. Управляющий, как петух, суетился, криком гонял крепостных.

Подводы с всяким добром и людьми, отправлявшимися в Вильно, стояли во дворе, дожидаясь приказа.

Панские музыканты стекались сонные, на ходу продувая трубы.

Улица была забита народом. Среди толпы дед Иван, Катерина, Ярина, дорогая Оксана. Тарас стоял у фаэтона с кучером и не мог оторвать глаз от родных.

К нему подошёл Степан Степанович Превлоцкий. Ему было жаль расставаться с Тарасом, который так завоевал его сердце, подавал большие надежды…

– Не бросай, Тарас, рисовать. Из тебя может выйти замечательный маляр. Рисуй то, что видит глаз, внимательно смотря. Вглядывайся в жизнь, она тебя научит!

Превлоцкий взял Тараса за плечи, прижал к себе.

* * *

Несколько дней длилось путешествие. Чем дальше они удалялись от родной деревни, тем тяжелее становилось на душе у Тараса. Глядя на убогие хаты, на задумчивых людей и испачканных детей, он вспоминал своё безрадостное, безуспешное детство.