Виктор Семенович Близнец
(Автобиография к антологии украинской литературы для детей)
Дорогие составители!
Моя жизнь началась в 1933 году — именно тогда, когда весенние дожди стекали через дырявый потолок, а воздух пах луковичным отваром. Годы шли, а путаница вокруг даты моего рождения только нарастала. Трудные времена, война, сожженные архивы… Кто тогда думал о метриках? Когда я впервые пошел в школу, на вопросы учительницы о годе рождения честно ответил: "Не знаю, тетя". И началось: недоросток или переросток? Старенькая учительница с завхозом определили меня как безусого первоклассника. Но чтобы хотя бы для формальности иметь какую-то дату, семейным советом решили: пусть будет 10 апреля 1933 — день символический, с надеждой на лучшую жизнь.
С национальностью тоже было все не просто. По документам отец оказался россиянином, мать — украинкой, старшие дети в семье — белорусами, а младшие — украинцами. Эта казенная абсурдность возникла еще при царской армии: чиновники определяли национальность, глядя на цвет волос и разрез глаз. Отец, русый полищук с серыми глазами, стал россиянином по их милости.
Родился я в степном селе Владимировка, среди бескрайних полынных равнин, где небо казалось продолжением земли. Небо и степь — вот мои первые учителя, первые впечатления, что навеки запечатлелись в душе.
Детство мое не было легким: голодные годы, болезни, холод и тени войны преследовали нас. Рассказывать можно долго — и о том, как отец буквально вытащил меня из объятий смерти, и о горячей лежанке, на которой бабушка чуть не зажарила меня живьем. Все эти испытания не смогли погасить любви к жизни, к пространству, к родной степи.
Отец стал для меня первым и самым важным рассказчиком. Его воспоминания, наполненные событиями войны, революций и повседневной сельской жизни, открывали передо мной мир шире любой книги. Вечером, когда он, возвращаясь с работы, садился у печи, мы слушали его рассказы, как святую службу.
Впоследствии настоящей литературной школой стали для меня произведения Александра Довженко и Юрия Яновского. Их картины жизни, глубокие, эпические, учили не просто видеть, а сопереживать, чувствовать сердце.
Моя юность пришлась на страшные времена — война, разруха, утрата близких. Но вместе с болью жизнь дарила и настоящую жажду слова. Писать я начал не потому, что мечтал стать великим писателем. Писать заставляла сама память: детство, родная степь, голоса предков, стук сердца матери, которая учила меня боли и любви.
Не раз я сомневался в своих силах. Стоя перед гигантами украинской литературы, я чувствовал себя маленьким и неопытным. И все же что-то гнало меня вперед. та же неуемная память, то же обязательство перед землей, перед людьми.
Моя литературная дорога — это путь человека, стремящегося оставить в слове ту правду, которую видел и пережил сам. Это путь свидетеля и участника великих событий, человека, пытающегося слушать голос истории не только в героических поступках, но и в ежедневных мелочах.
Ибо что такое подлинное писательство? Это не только дар повествовать истории. Это умение хранить и передавать живую память, чувствовать дрожь времени и отвечать на вызовы сердцем, а не холодным расчетом.
Позвольте закончить свои строки тем же настроением, с которым я начинал: с искренней благодарностью за дар слова, за память и за ту незримую ниточку, которая связывает мою жизнь с жизнью каждого, кто готов слушать и чувствовать.
Ваш Виктор Близнец.